Книга Конец эпохи - Владимир Марышев

– Ну, – глухо произнес он, – чего же ты медлишь, Мак? Не хочешь руки марать?

Наступила тишина. Лесные жители впервые угомонились, и только чуть слышно шипели среди напитанной влагой травы, умирая, последние язычки пламени.

Это был добрый знак. Родриго спрятал пульсатор и лишь сейчас с изумлением обнаружил, что местность, которую он пытался обезобразить в порыве ярости, ничуть не походила на прежний пятачок. Всё было другим, даже запахи. Исчез и «свинцовый» купол.

«Гиперперенос. Другого объяснения нет, – подумал Родриго, вызывая на экранчик показания «проводника». – Что? Что такое? О, великий космос!»

Прибор показывал, что Мак перенес его не на десять-двадцать, даже не на сто километров, а доставил прямехонько в свое логово! Это могло означать как готовность плазменника напрямую потолковать с пришельцем, так и желание продолжить эксперименты, еще основательнее покопаться в мозгах землянина, притащив его туда, где для этого собраны все необходимые «инструменты».

Весь опыт общения с Маком говорил в пользу второго варианта. Но Родриго не хотел признать, что его затея потерпела полный крах. Напротив, как раз после третьей «мозговой атаки», приведшей его к нервному срыву, надежда на успех задуманного вспыхнула в нем с новой силой. Правда, он сам затруднялся объяснить, на чем основан его оптимизм. Неужели поверил в то, что робот, переворошив его память, наконец-то понял человеческую душу?

– Мак, отзовись, – произнес Родриго, следя, не качнется ли где-нибудь без видимой причины ветка, не зарябит ли воздух, сгущаясь в замысловатую фигуру. – Я знаю, что ты здесь!

«Я здесь», – отчетливо прозвучало у него прямо в голове.

Глава 22 МАК

Родриго вздрогнул. Он не ожидал, что всё произойдет так просто, без накручивания каких-то предварительных эффектов.

– Говори, – продолжал Мак. – Только не пытайся, как я, передавать свои мысли напрямую – у тебя это не получится. Просто говори.

– Почему ты не обратился ко мне раньше? – спросил Родриго первое, что пришло на ум.

– Не было условий, – загадочно ответил Мак.

Родриго вспомнил свою недавнюю вспышку, и сердце у него учащенно забилось. Самое время было поставить хотя бы одну точку над «i».

– Мак… – неуверенно начал он. – Скажи, зачем ты… Зачем ты устроил мне встречу с Софи?

– Ты сам этого хотел. Самый яркий образ в глубине твоего подсознания, самое острое желание. Мне оно чуждо, как и созданным мной существам. Но я принял во внимание вашу физиологию и решил тебе помочь. Однако твоя дальнейшая реакция мне непонятна.

«Еще бы! – подумал Родриго. – Сгусток чистого интеллекта, что ты можешь знать о чувствах? Ты научился хорошо копировать, но никогда не постигнешь истинную суть того, что сам же создал играючи».

– Нам тоже многое непонятно. Эти твои существа… Зачем ты их сотворил?

– Здешний живой мир существует благодаря тривиальному способу воспроизведения себе подобных. Мне он неинтересен. Я создал новый класс существ, способных неограниченно поддерживать свою жизнедеятельность посредством силового поля. Их репродуктивный процесс уникален. Я не ставил перед собой утилитарных целей, какие преследуете вы, создавая приборы и машины. Меня просто привлекли свойства органики, позволяющие производить над ней разнообразные эксперименты. Сейчас мне интересно, как будут взаимодействовать два мира – возникший в ходе эволюции и искусственный. Если мои творения проиграют в этой борьбе, я признаю, что данный эксперимент не удался, но немедленно начну новый.

– Тебя это просто забавляет?

– Понятие «забавляет» ко мне неприменимо. Проводя эксперименты, я стремлюсь глубже постичь законы, управляющие Вселенной.

– А ты никогда не пытался сотворить кого-то, подобного себе?

– Я не испытываю в этом потребности. Следует создавать новое, а не повторять пройденный путь. Кроме того, расчеты показывают, что наибольшую стабильность этому миру обеспечивает контроль со стороны одного-единственного разума.

«Более чем прозрачный намек, – подумал Родриго. – Впрочем, даже Хид сразу понял, что нам здесь делать нечего».

– Слушай, Мак, – сказал он, – я хочу увидеть тебя. Разговаривать с бесплотным духом, знаешь, не очень-то приятно. Мне известно, как ты выглядел… м-м… находясь на Земле. Но не сомневаюсь, что с тех пор ты очень изменился.

– Мне не совсем понятно твое желание, – ответил Мак. – Смысл любого разговора состоит в обмене информацией. Какое значение может иметь внешность собеседника?

– Ну… – Родриго поразился тому, насколько «нечеловечески» мыслит Мак. – Словами всего не передашь. Только взглянув на тебя, я получу такую информацию!.. А в чем вообще проблема? Что, это трудно осуществить технически?

– Нет. Но твое тело придется перевести в чуждую ему среду и снабдить мощной защитой, иначе ты тут же погибнешь. Это потребует определенных энергетических затрат. Они сравнительно невелики, и всё же я не вижу смысла в нерациональном расходовании энергии. К тому же, увидев то, что я покажу, ты всё равно не получишь представления о моей подлинной сущности. У тебя не хватит знаний, чтобы правильно интерпретировать данные визуального наблюдения.

Родриго почувствовал легкое раздражение.

– Знаешь что, Мак… Я охотно верю, что мы, занимаясь ненужной болтовней, расходуем ничтожно мало драгоценной энергии. И всё же повторю свою просьбу еще раз. Я просто хочу тебя увидеть. Увидеть – и всё. Видишь ли, мы, люди, на редкость любопытны. Да ты и сам любопытен, иначе не проявил бы к нам интерес. А уж пойму ли я что-нибудь из увиденного – пусть это тебя не беспокоит.

– Хорошо. Но тебе следует приготовиться к необычным ощущениям.

– Уже готов, – нетерпеливо ответил Родриго и вдруг… оторвался от земли. Легко, как пушинка, он взмыл метров на пять и лишь затем ощутил мягкое прикосновение, словно к нему начала ластиться огромная невидимая кошка. Однако первое впечатление оказалось обманчивым. Стоило Родриго пошевелиться, как обволакивающая тело податливая субстанция становилась упругой, возвращая его ногу или руку в прежнее положение.

В воздухе возникла рябь, стволы деревьев стали искажаться, будто преломляясь в частоколе выросших на поляне стеклянных сталагмитов. Затем сверху заструились блестящие серебристые нити, но не беспорядочно, а группируясь вокруг Родриго и постепенно сплетаясь в густую сеть. Еще не сформировавшись окончательно, она начала быстро вращаться, так что землянин оказался висящим внутри сверкающего веретенообразного кокона

Воздух стал сухим и горячим, даже обжигающим, кожу слегка пощипывало, словно от сотен слабеньких электрических разрядов. Но это ощущение длилось недолго – его сменило другое, совершенно неправдоподобное. Внезапно Родриго показалось, что он превратился в жидкость, мельчайшими капельками разбрызганную внутри огромной сферы. При этом каждая капля жила собственной жизнью, мыслила доставшейся на ее долю крохой разума! По-видимому, Родриго пребывал в этом состоянии не больше минуты. Затем та же сила, которая раздробила его «я» на тысячи, миллионы микроскопических сущностей, снова «слепила» их воедино.