Книга Голем. Книга 2. Пленник реторты - Руслан Мельников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, ваша светлость, — согласился Лебиус, — он очень ловок и удачлив. И это лишний раз доказывает, что мы не ошиблись с выбором. Дипольд Славный — наиболее подходящая кандидатура…
Прагсбуржец оборвал недоговоренную фразу на полуслове: вокруг были люди, для чьих ушей не предназначались сокровенные тайны, объединявшие маркграфа и магиера.
Альфред, впрочем, прекрасно понял недосказанное.
— Но не слишком ли Дипольд ловок и удачлив, а, колдун? Не чрезмерно ли? — прищурился змеиный граф.
В вопросе Альфреда слышались и любопытство, и озабоченность, и грозное предостережение.
— Ты, помнится, предлагал мне отыскать Дипольда в Нидербурге, вывести его за городские стены, а уже там дать ему возможность сбежать. Таков был твой план?
— Вы правы, ваша светлость, — не посмел возразить Лебиус. — Но ведь ничего страшного не произошло. Присмотрщик уже получил необходимые распоряжения и давно кружит над городом. Ваши люди, оставленные на стенах и за стенами, предупреждены. А пфальцграф… Он всего лишь несколько ускорил развитие событий.
— Всего лишь?! Несколько?! — Альфред криво усмехнулся. — Вообще-то, Дипольд сегодня действовал иначе, чем ты запланировал. И знаешь, колдун, меня начинает беспокоить эта его непредсказуемость.
— Позволю заметить, ваша светлость, дела обстоят вовсе не так плохо, — осторожно ответил Лебиус. — Скорее — наоборот. Дипольд оказывается еще более предсказуемым, чем я рассчитывал.
— Однако здесь, на площади, он всех нас застал врасплох. Он перехитрил и тебя, и меня. Или… Погоди-ка, колдун! — Альфред вперился тяжелым взглядом в смотровые прорези на магиерском капюшоне. — Или ты все же ожидал от него чего-то подобного?
Маркграф нахмурил лоб, припоминая…
— А ведь в самом деле… Это ведь ты упросил меня взять в город сигнальщика в парадных, а не в боевых одеждах. Ты посадил его на сильного коня, пригодного к дальней дороге. И именно по твоей просьбе я держал трубача подле нас. Ну-ка, ну-ка, объясни, колдун…
— Я лишь стараюсь предусмотреть то, что может произойти, — донеслось из-под капюшона. — А произойти может всякое. Но чтобы не утруждать понапрасну вашу светлость излишними и утомительными подробностями обо всех возможных вариантах развития событий…
— Впредь изволь утруждать! — холодно повелел Альфред. — Я хочу знать все. Абсолютно все. Обо всех возможных вариантах. И обо всех твоих планах. Ты понял меня, колдун?
— Да, ваша светлость, — покорно качнулся магиерский куколь.
— Ты хорошо меня понял? Правильно?
— Да, ваша светлость…
Альфред молча тронул коня. Подъехал к неподвижному сигнальщику, вокруг которого уже суетились оберландские латники. Скривился, глянув на расколотый от удара о землю рог. Затем перевел взгляд на распростертое тело. Спросил:
— Как он?
— Мертв, ваша светлость, — доложили маркграфу. — Похоже, нож достал до сердца.
— Выходит, пфальцграф оставил на своем пути еще один труп, — проговорил Альфред.
Обернулся. Улыбаясь…
— А, колдун?
— Чем больше трупов, тем лучше, ваша светлость, — не преминул отозваться Лебиус. — Ибо смерть, множимая волей Дипольда, нам лишь на руку.
— Ну что ж, сегодня на совести гейнца будет много смертей… — на губах Чернокнижника заиграла хищная усмешка.
Маркграф направил коня на толпу нидербуржцев. Лебиус следовал чуть позади. От магиера не отставали два стражника с обнаженными мечами. За ними тронулась с места маркграфская свита. Вооруженные всадники брали Альфреда и Лебиуса в плотное полукольцо. Альфред наезжал на людское море шагом, не спеша.
Море отступало…
— Ну что, бюргерское отродье, дождался ли я от вас сегодня помощи?! — зло, но в то же время и весело выкрикнул маркграф.
Альфред не останавливался. Двигался. Вперед и вперед. Сопровождавшие Чернокнижника всадники не останавливались тоже.
Отступать с оцепленной площади было некуда, однако толпа пятилась, спрессовывалась. Это казалось невозможным, но между мордами оберландских коней и передними рядами нидербуржцев расстояние оставалось неизменным. Теснота и давка усиливались. И все же никто не нарушал зловещей тишины.
— Нет, не дождался! — сам же и ответил на свой вопрос Альфред Оберландский. — Вы не указали мне на Дипольда, покуда была такая возможность. Но это еще полбеды. Это я еще могу простить. Настоящая беда в другом. Для вас — бо-о-ольшая беда.
Конь Чернокнижника продолжал неторопливо переставлять ноги. Огромный боевой жеребец надвигался на пешую толпу. Прагсбургский магиер и оберландские всадники следовали рядом.
— Его светлость гейнский пфальцграф Дипольд Славный изволил зарезать моего человека и бежать с площади, прекрасно сознавая, что тем самым всех вас обрекает на гибель. Разве я не предупреждал его? Разве не давал слово за подобную глупость с его стороны учинить расправу над вами?
Долгая выразительная пауза в грозной речи маркграфа…
Молчание на площади. Покорное согласие. СТРАХ…
— И теперь вам же я задаю вопрос: может ли благородный рыцарь нарушить свое слово?
Альфред наконец натянул поводья, останавливая коня.
Встала и свита.
— Может, я спрашиваю?!
Стиснутая големами, оберландскими копейщиками и вооруженными всадниками толпа безмолвно колыхалась, будто единый организм, содрогающийся от ужаса.
— Нет, не может, — снова сам себе ответствовал Чернокнижник. Ответствовал громко и четко, — никак не может. Если давший слово человек, конечно, по-настоящему благороден. А кто-нибудь из присутствующих здесь сомневается в моем благородстве?
Толпа замерла.
Альфред повернулся к Лебиусу, поинтересовался — на этот раз тихо, почти неслышно:
— Тебе нужны еще люди, колдун? Живые люди, я имею в виду?.. Целые?..
Лебиус отозвался столь же негромко:
— У меня достаточно людей, ваша светлость. Живых и целых — пока достаточно. Ну, а эти… — прорези на магиерском капюшоне обратились на забитое народом торжище. — В мастераториях этих все равно пришлось бы рвать и резать на куски. К тому же сейчас для нас важна не их жизнь и не их смерть как таковые, а виновник их смерти. И в первую очередь та степень вины, что лежит на Дипольде.
Альфред вновь глянул на притихших горожан. Вздохнул — с неискренней печалью и глумливым сожалением:
