Книга Товарищ Ссешес - Леонид Кондратьев

Только успел более или менее рассмотреть эту мысль о базе, как в поле моего зрения с наглым видом появился другой паучок — мелкий, верткий, украшенный потеками крови на идеально черном фоне хитина. Мысль, которую он нес, иначе чем странной назвать было просто нельзя, ибо она оказалась щедрой рукой сдобрена воспоминаниями обеих половин моего разума. Месиво из ребер, обрывков кольчуги и металлического крошева зачарованного наконечника, просто взорвавшегося при попадании. Проступающее через это воспоминание об уверенном, чуточку уставшем голосе учителя, увлеченно рассказывающем застывшим вокруг него школьникам: «Вот теперь смотрите довольно интересный опыт. Для него нам понадобятся стеклянная палочка, газовая горелка и ведро с обычной холодной водой. Внесем в пламя горелки стеклянную палочку и дождемся того момента, когда расплавленное стекло начнет капать в подставленное ведро. Главное в этом опыте — чтобы охлаждение полученных стеклянных капель было как можно более быстрым. А теперь выключим горелку и аккуратно отложим на асбестовую плитку остаток стеклянной палочки. Теперь очень осторожно достанем из ведра застывшие капельки. Правда, похожи на застывшие слезы? Вот именно поэтому и еще по одной причине, которую я вам сейчас продемонстрирую, их и называли в древности слезами дьявола. Берем одну из слезок и аккуратно отламываем хвостик. Оп! Видите, как буквально мгновенно она с небольшим хлопком взорвалась, оставив после себя маленькое облачко стеклянной пыли? Если бы мы провели этот опыт в темноте, то была бы видна еще и небольшая вспышка света. Секрет этого опыта заключается в том, что поверхность стеклянной капли, охлаждаемая водой, моментально твердеет, а медленно застывающие внутренности капли, охлаждаясь, уменьшаются, заставляя стекло подвергаться сильному внутреннему напряжению. И стоит только чуть-чуть повредить поверхность, как спящие в ней силы буквально разрывают ее». Пританцовывающий перед моим взором паучок буквально светился от важности и распирающего его веселья. Ведь действительно, наконечники из стекла я уже делал, так что мешает охлаждать их не плавно, как сейчас, а мгновенно? Получившийся наконечник при попадании в тело будет взрываться, начиняя жертву алмазным облаком мельчайшей стеклянной пыли, гарантируя медленную и мучительную смерть от многочисленных кровотечений и блуждающих по кровотоку осколков. Красивейшая мерзость этой мысли заставила меня предвкушающе улыбнуться. А ведь точно, достаточно даже легкого ранения — и попавшая в вены стеклянная пыль рано или поздно сделает свое дело…

Проводив паучка взглядом, я с удивлением мигнул и опять переключился на окружающую действительность. Просто сам процесс помывки уже закончился. Мало того, я умудрился, не отрываясь от размышлений, просушить волосы аналогом магического фена, нагрев поток воздуха, направленный на голову. Так что принесенная Ва Сю ткань не пригодилась. Кстати! Ва Сю! Набор недосказанностей и странностей уже давно перешел критическую черту. Это раньше я мог то ли забывать, то ли откладывать на потом объяснение с Лешим о происхождении и прошлом этого забавного зверька и одновременно красивой девушки. Теперь баста! Уже после лечения Сергеича подозрения начали расти как на дрожжах. А после сегодняшнего так вообще переросли в твердую уверенность, что девушка совсем не такая уж забитая лисичка с вечно голодным и чуточку виноватым выражением лица. Ох непроста, чертовка, непроста. И хоть я и должен злиться и исходить ядом от подозрений в адрес лисички, но, как ни странно, не получается — в душе возникают ровные, теплые, легкие, как тополиный пух, чувства умиления и любви. Блин! Старый извращенец! С какой стороны ни посмотри…

Тогда же. У костра

В обволакивающей ночной тиши, изредка нарушаемой треском костра и сдавленным дыханием так и не пришедших в себя людей, кощунственно прозвучал раздавшийся натужный скрип разгибающейся древесины. Дух Чащи медленно разогнулся и, по-стариковски покряхтывая, повернулся в сторону скрытых покрывалом темноты кустов.

— Ну не стесняйся, дочка, что ты там прячешься? Свои ж ведь вокруг, выходи.

В ответ на его слова кусты зашелестели, привлекая многочисленные взгляды находящихся на поляне людей. Вздрогнувший покров листьев раздался — и на поляну с гордым, независимым видом вышла Ва Сю. Медленно, как будто красуясь, двинулась к костру, щуря свои выразительные глаза с танцующими в них бесенятами. Не останавливаясь, слегка мазнула кончиком хвоста по застывшему в прострации химику. После чего с наслаждением потянулась, прогнав волну наслаждения по напряженному телу. Громко, с повизгиванием зевнула, блеснув в темноте мелкими очаровательными зубками. И, чуть потоптавшись, опустилась на все четыре лапы, уютно обернувшись хвостом, как теплым пушистым пледом.

— Молодец, дочка, успокоила нашего длинноухого. Я уж, старый дурень, думал, что ты его женской ухваткой в себя приведешь. А ты вона оно как…

Полностью распрямившийся Дух Чащи с отеческим прищуром посмотрел на угнездившуюся на тепленьком месте у костра огненно-рыжую лисицу, с вызовом и неприкрытым весельем поглядывавшую на окружающих ее людей, и с теплотой в голосе добавил:

— Так уж и быть, теперича ты за людишками присмотри. А я пойду Главу проверю — как он там. Ох, чую, прилетит сейчас на стариковскую голову… — И, переведя взгляд горящих зеленых буркал, по какой-то неведомой ошибке прикидывающихся глазами, на остальную компанию, разместившуюся возле костра, ласково, по-доброму, пробурчал: — К девчонке не приставать, а то знаю я вас, охальники. Да и ты, Ва Сю, чтоб никаких шуточек! Скоро буду. — С этими словами обычно поскрипывающее тело Лешего стремительно и беззвучно растворилось в окружающей темноте.

Тихий разговор в шелесте ночного ветра

…Жила-была очень умная и любознательная лисичка-оборотень, и звали ее Ва Сю. Впрочем, звали ее редко — обычно она сама приходила. Красавица и разумница была необыкновенная. В свое время в Поднебесной в первых красавицах ходила, к ней даже император сватался как-то. Какой император? Да уж и не помню — вроде звали его по-чудному Ин Чжэн, сам он, правда, себя величал Ши-Хуан-ди. Тоже умный муж был. На почве своей учености они и познакомились. Правда, если уж совсем честным быть, императору от Ва Сю, кроме ее идей да умений магических, ничего и не надо было. Гарем у него был даже по тем временам огромный. Да и Ва Сю младшей женой становиться отказалась. Ее вообще-то замужество никогда особенно не влекло. Кицуне — что с них взять. А хотел император от нее только двух вещей — эликсира бессмертия, уж очень завидно было ему долгожительство лисье, пример-то перед глазами, Ва Сю тогда только вторая сотня лет шла (для кицуне это самая юность), и выглядела она как семнадцатилетний нераспустившийся бутон. А вторую вещь — оружие магическое и заклятия смертоносные. Поднебесную тогда варвары совсем запугали. Вот из-за желаний императорских Ва Сю и пришлось к западным варварам бежать. Мало того что при опытах после взрыва от правой части Запретного города только фундаментные столбы остались, да и то не все, ну и тысяч семь-восемь народа поубивало — это бы император простил. А вот что Ва Сю ни в какую не сознавалась, как готовить эликсир бессмертия, — уже было проблемой. Слишком Ши страстно желал раздобыть «траву бессмертия», что, по мнению его придворных алхимиков, росла на трех мифических островах, горами возвышающихся посреди океана: Пэнлай, Фанчжан и Янчжэнь. Хоть Ва Сю и доказывала, что лисье долголетие человеку никак не заполучить, да толку не было никакого. А после попытки ее убить и из лисьей крови сделать яшмовую пилюлю бессмертия для императора терпение у нашей красавицы лопнуло — так и появилась она в этих краях. А кусок стены, так там доказательств никаких — землетрясение, сугубо природное явление…