Книга Приз - Билл Болдуин

Растерянный Облачник взвыл и выпустил бластер — тот взвился в воздух и упал на дорожку, а за ним последовал головой вперед его хозяин. Удар получился мощный, но шофер, полежав немного, тут же вскочил и хотел подобрать оружие.

Брим, подивившись такой стойкости, все же опередил врага. Твердо став на правую ногу, он пнул Облачника левой, угодив ему в челюсть. Кровавая слюна и осколки зубов полетели во все стороны. Враг упал и на сей раз уже не поднялся.

Брим поднял бластер (мощный «Шпанду-50») и направился прямиком ко входу. Как следует прицелившись, он разнес красивые двери в щепки.

— Ну, сальная борода Вута, — заорал он в рваный, покрывшийся инеем пролом, — какого хрена тут творится? Я думал, меня трахаться зовут!

Через несколько кликов к нему выбежали шестеро ошарашенных, вооруженных до зубов охранников. Поставив бластер на режим парализации, Брим уложил первых двух. Остальные четверо побросали оружие и застыли с поднятыми руками.

— Ну что, — гаркнул Брим в дверь, — кто тут главный? Мне что, всю ночь тут сшиваться?

— Я… — нерешительно ответил кто-то, по голосу похожий на Ла-Карна.

— Покажись, или я уведу твою тачку обратно в имперский ангар, и можешь навсегда забыть о том, что от меня хотел. Понял?

Через несколько мгновений на пороге появились Ла-Карн и Кирш Валентин, оба в военной форме. Валентин уверенно шагнул вперед.

— Ладно, Брим. Вот они мы. Может, войдешь? Там есть и другие люди, которые хотят поговорить с тобой.

— Я должен был догадаться, что без тебя тут не обошлось. — Брим поднялся на несколько ступеней и швырнул бластер обалдевшему охраннику, который чуть его не уронил. — Веди, Валентин. Я весь в твоем распоряжении.

В высокой комнате с темными панелями, уставленной старинными книжными шкафами с настоящими книгами, сидели за резным столом двое мужчин и женщина. Одного Брим узнал сразу: вице-адмирал Хот Оргот, командующий недавно сформированной в Лиге Седьмой эскадры. Его суровое узкое лицо в последнее время мелькало на всех экранах — он выступал за возвращение Негрола Трианского из ссылки.

— Добрый вечер, адмирал Оргот, — сказал Брим. — Мне говорили, что здесь поблизости находится военный корабль Лиги.

— Добрый вечер, Брим, — с тенью улыбки ответил адмирал. На нем был темный штатский костюм — прекрасно сшитый, как подобало его высокому рангу, но куда менее эффектный, чем мундир вице-адмирала. — Вы любите появляться на сцене с помпой, верно?

— Да. Это ваш недоумок-шофер вдохновил меня.

— Меня это не удивляет. — Оргот раздраженно покосился на Ла-Карна. — Полагаю, больше он нам не помешает?

— Какое-то время нет, адмирал.

— В таком случае разрешите мне познакомить вас. Господин справа от меня — обергалитир Гортон Роарн, министр государственной безопасности Лиги.

Роарн, тяжеловесный, подстриженный ежиком, едва заметно кивнул. Вряд ли он был способен на нечто большее, учитывая внушительную складку жира у него на затылке. Он был в черной форме Контролера Лиги, но с правого плеча свисали черные и красные ленты, положенные ему по рангу. Брим ответил ему таким же кивком. Он уже усвоил во время войны, что все Облачники похожи друг на друга.

— Слева от меня, — продолжал Оргот, — сидит Ханна Нотром, министр общественного согласия. — Он указал на маленькую средних лет женщину в чине обергалитира. Брим узнал и ее — на тарротских гонках она приезжала с Валентином в ангар. Тогда она сильно прихрамывала — видимо, правая нога повреждена. Она, как и Роарн, была в черном мундире с красными лентами на правом плече.

— Так это вы знаменитый Вилф Анзор Брим с Карескрии, — улыбнулась Нотром. — Мы давно и с большим интересом наблюдаем за вашей карьерой.

— К вашим услугам, госпожа Нотром, — поклонился Брим.

— С Киршем Валентином и нашим любезным хозяином Роганом Ла-Карном вы уже знакомы, — добавил Оргот.

— Да, адмирал, мы встречались, — не сдержал кривой усмешки Брим.

— Быть может, вы присядете, мистер Брим? — предложила Нотром, указав ему место рядом с собой и напротив Оргота.

Он сел, а Валентин с Ла-Карном заняли оставшиеся места.

Нотром сложила домиком свои длинные костлявые пальцы и заявила:

— Перейду прямо к делу. Завтра вы участвуете в гонках на чрезвычайно опасном, как говорят, аппарате. Это так?

— Да, завтра я лечу — но не считаю, что наши М-5 более опасны, чем любые другие гоночные аппараты, включая и ваши «Гантгейзеры».

— И все же они опасны, — настаивала Нотром.

— Да, наверное.

— А в прошлом году вы едва не погибли на состряпанном наспех корабле, который не следовало выпускать из стен «Шеррингтона» — ведь вероятность флаттера была очень высока. У нас имеется запись вашей беседы с Валерианом перед самым стартом. Вашей прозорливости можно позавидовать. Инженеры «Гантгейзера» и «Горн-Хоффа» тоже пришли к такому выводу, но лишь путем сложных расчетов.

— В нормальных условиях флаттер можно преодолеть, — заметил Брим, обходя скользкую тему своей «прозорливости».

— Пусть так — но это вопрос скорее морали, чем техники. То, что мы действительно хотели бы знать, — это мотивы, побуждающие вас идти на такой риск. Вы служите государству, которое на протяжении всей истории жестоко угнетало карескрийцев. А как ваши «друзья» вознаградили вас за проявленный на войне героизм?

Эти слова ударили Брима в грудь как метеор. Он не ожидал услышать ничего подобного. Хуже того — ему нечего было ответить. Нотром, не считая инсинуаций в адрес М-5, была абсолютно права. «Угнетение» — это еще очень мягкое определение того, что проделывала Империя с жителями Карескрийского сектора. И те душевные раны, что Брим получил лично, еще далеко не зарубцевались.

— Так как же, мистер Брим? — поторопила Нотром.

Брим потряс головой, отчаянно подыскивая какой-нибудь убедительный ответ — не отделываться же лозунгом из тех, что вбивали всем в голову во время войны. Он обвел глазами стол. Вот Гор-тон Роарн, воплощение беззастенчивого государственного террора. Вот Ханна Нотром, оголтелая лгунья и ханжа, известная всей галактике. Вот Хот Оргот, обманом строящий военные корабли в нарушение мирного договора. Вот Кирш Валентин, в котором нет ничего человеческого. И наконец, высокородный Роган Ла-Карн, бесхребетный прислужник Лиги, кретин, загубивший жизнь Марго Эффервик. Как выжидающе они смотрят на него, эти подонки цивилизации. Он мог бы возразить им патриотическими словесами — Вут свидетель, их достаточно придумано. Но он, как и эти люди, слишком хорошо знал, что это не правда. Потому-то они и пригласили его сюда! После промежутка, который показался ему целым метациклом, Брим перевел дыхание и ответил просто:

— Я не знаю, какие мотивы мною руководят.

— Вы с честью ответили на трудный вопрос, — сказала Нотром. — Мои поздравления, мистер Брим. Брим промолчал.