Книга Робин Гуд с оптическим прицелом. Снайпер-"попаданец" - Борис Орлов

С колокольни х…м машем,

Разгоняем облака…

Что за крики раздаются

От Самары вдалеке?

Пароход с б…ми тонет

В Волге-матушке реке!

Больше я ничего вспомнить не смог и потому ни к селу ни к городу выдал:

Рядом, рядом радость и беда.

Надо, надо точный дать ответ:

Солнечному миру — да!

Ядерному взрыву — нет!

Мое исполнение произвело неожиданное действие. В глазах у присутствующих дам блеснули слезы. Святой отец шумно вздохнул. Даже мне самому стало как-то не по себе — медленная душещипательная мелодия и мужской голос, даже невзирая на содержание, производят сильное впечатление. Вот Энгельрик взял какой-то длинный проигрыш. Так, песня не закончилась, так что надо определиться, что будем петь дальше…

— Замечательно, — шепчет кандидатка в тещи. — Но, к сожалению, я не знаю этого языка. Это прованский?

— О нет. — Батюшки мои! Аббат Тук! Он-то куда лезет?.. — Это — готский язык. Я немного знаю его, — нимало не сумняшеся, сообщает мой сановитый политрук, в очередной раз сдвинув свой золотой головной убор. — В этой балладе поется о славном рыцаре, покинувшем родной дом, отца и мать, совершившем множество подвигов и в конце концов пошедшем на смерть ради чести своей возлюбленной…

Ни фига себе оформил! Интересно, святой ты папаша, где это я про рыцаря спел? Не иначе, как он на том пароходе был…

Маша шумно вздыхает, в глазах у шмыгающей носом Альки немой вопрос: «Почему ты не пел этого для меня?» Ладно, некогда размышлять, проигрыш кончился, надо двигаться в песне дальше. Ну, аббат, ты напросился:

Не плачь, девчонка, пройдут дожди.

Солдат вернется — ты только жди!

Пускай далеко твой верный друг:

Любовь на свете сильней разлук!

Дальше я не вспомнил и потому продолжил:

Взвейтесь кострами,

Синие ночи!

Мы пионеры —

Дети рабочих.

Близится эра Светлых годов!

Клич пионеров:

«Всегда будь готов!»

Интересно было бы спеть им что-нибудь на английском. Помнится, с пятого на десятое этот язык тут понимают… Слушайте-ка, а ведь одну английскую песню я все же знаю! «Yesterday». А ну-ка…

Why she had to go I don’t know she wouldn’t say

I said something wrong, now I long for yesterday.

Yesterday, love was such an easy game to play.

Now I need a place to hide away.

Oh, I believe in yesterday[54].

А ничего. И даже в мотив вписалось. Энгельрик взял последний аккорд и умолк. Ну-с, и как оно вам?..

Первой оживает Маня. Она встает из-за стола, подходит ко мне. На глазах у нее блестят слезы:

— Тебе не нужно прятаться, мой господин! Я всегда буду с тобой, куда бы ты ни пошел…

— Ваше высочество, не слушайте мою дочь, — потенциальная теща смотрит на меня, буквально буравя взглядом. — Мы понимаем, что сейчас, когда ваш венценосный родитель пребывает в плену — кстати, я хочу сказать, что вы удивительно похожи на нашего славного короля! — обстоятельства вынуждают вас скрываться в лесах. У вас нет ни достаточного войска, ни надежных союзников. Я полагаю… — Ого, как тещенька распалилась! Глаза горят, лицо разрумянилось! — Я полагаю, что ваш отец послал вас, дабы вы избегли его участи. Но вы, ваше высочество, разумеется, не смогли долго таиться…

— Воистину так, дочь моя, воистину так, — перебивает ее отец Тук, сдвигая свою шапку к правому уху. — И наш повелитель, принц Робер, видя все то зло, которое безропотно терпит его народ от слуг неправедного Жжёна, поднял свой меч…

— Ваше высочество! — О господи! Машкина мамаша встала из-за стола, подошла ко мне и вдруг бухнулась на колени, словно ей ноги подрубили. — Я умоляю вас пощадить моего мужа, отца Марион. Поверьте, что он противился вам исключительно в силу вассального обета, данного принцу Йокану…

— Лять Мурдах, я прошу вас успокоиться, — я встал и поднял будущую тещу на ноги. — Поверьте, что я не питаю к червиву особенной ненависти. Безусловно, мне очень жаль старого Хэба и — а, где наша не пропадала?! — и моего молочного брата, но если сёр Ральф Мурдах откажется от своих заблуждений…

Перебив меня, будущая теща жарко заверила, что непременно откажется. Более того, она поклялась всеми святыми, что червив выступит на моей стороне со всеми своими силами, сёрами, рыцарями, пехотинцами и лучниками.

— Ваше высочество может быть уверено: вы не найдете более преданного соратника, чем мой муж!..

Посмотрим-посмотрим… Нет, вообще-то идея мне нравится: расправиться руками сёров с другими сёрами. Авось что ни то из этого и выйдет. Так, хорошо, но сидеть за столом я, во-первых, утомился, а во-вторых — не приведи господь, еще петь заставят.

— Прекрасная лять Марион, могу ли я просить вас показать мне сад? — От стола смоюсь, да и потом — может, там есть беседка какая-нибудь, а? Пора наши отношения как-то закреплять…

ИНТЕРЛЮДИЯ

Рассказывает Марион Мурдах, сиятельная наследница славного шерифа Нотингемского

Я измучилась от волнения: Бетси отсутствовала уже второй день! А вдруг ее схватили? А вдруг она проболталась?

С самого утра я изводила Нектону и Эмм постоянными вопросами: не вернулась ли Бетси? А может, она что-то передавала? Эмм дважды бегала на рыночную площадь и искала там Бетси, но возвращалась одна. От волнения за завтраком я вовсе не могла есть, а за обедом лишь отведала крылышко утки и кусок хлеба, за что и получила нагоняй от матушки. И все равно: вовсе я не тощая, а стройная — у меня стан, как у ивы! Он сам мне писал…

После обеда я убежала в свою комнату, села у камина и просто смотрела на огонь. Вышивать я не могла, даже читать не хотела — так и просидела почти до вечера, ужасно боясь, что придется провести еще одну ночь в неведении. Нет! Так не должно, так не может быть!

В отчаянии я упала на колени перед распятием и вознесла горячую молитву Господу нашему и своей заступнице и утешительнице — Пречистой Деве.

И она услышала мои молитвы. Не успела я прочитать Ave[55]в двадцать шестой раз, как дверь скрипнула, в комнату колобком вкатилась Эмм и с порога затрещала:

— Госпожа! Госпожа!.. Там!.. Приехали!.. Все!.. И Бетси с ними!.. На конях!.. Все такие красавцы!.. И епископа с собой привезли!.. Скорее! Скорее!..