Книга Свастика над Атлантидой. Черное Солнце - Константин Дроздов

— Я осмотрю каюту Нагля, а потом ты его заведешь внутрь, — кивнул я.

Бегло осмотрев небольшое помещение, я махнул рукой Хенке, и тот привел Нагля.

— Благодарю вас, офицеры, — благодарно кивнул нам рептилоид, оказавшись в каюте.

Хенке кивнул в ответ и быстро вышел из помещения, словно опасаясь, что передумает. Я же на минуту, задержался, чтобы спросить:

— Как вы намеревались нас убить, Нагль? Там, внизу?

Кигг медленно опустился в кресло и, быстро моргнув перепонками глаз, ответил:

— Этот корабль исследовательский. То помещение внизу предназначено для изучения инопланетных биологических образцов. В случае нестандартной ситуации каюта превращается в плазменную печь. Весь ее потолок — это сплошная решетка плазматора. Быстро замаскировать ее и убрать некоторые дополнительные агрегаты нам не составило труда. Но вы все же догадались.

— Да, — усмехнулся я. — Люди часто устраивают друг другу подобные ловушки.

Я затворил за собой дверь командирской каюты и подошел к своим друзьям, сидевшим у пульта управления. Магдалена, рассматривающая в растерянности толпящихся в коридоре десантников, покосилась на Хенке.

— Так, наверное, будет лучше, — вздохнул Вернер.

— Да, так будет лучше, — кивнул я, вдруг ясно ощутив, что жизни в командирской каюте больше нет.

«Надеюсь, он выстрелил себе точно в мозг», — поймал я мысль Магдалены.

Глава 27

Совет Новой Швабии собрался в полном составе. Этторе Майорана, утопая в широком кожаном кресле рядом с баром, хмуро рассматривал на телестене территорию амазонской базы и зелень окружающих ее джунглей. Все остальные члены Совета — Ганс Марсель, Герберт Куппиш и Карл Шварцбауэр, — расположившиеся за круглым столом в центре зала совещаний, смотрели на Гюнтера Прина.

— Теперь, после смерти Каммлера, у нас появилась возможность подмять его империю под себя, — стоя у стола рядом со своим креслом, продолжал Прин выступление. — Это тысячи агентов, десятки баз.

— А как же американцы? — вынул сигару изо рта Марсель. Морщины и седина не испортили красивого и благородного лица немецкого воздушного аса, но сделали его более жестким, сухим.

— Американцы даже не догадываются о масштабах организации Каммлера. Мы располагаем более полной и точной информацией, — с довольным выражением лица положил руку на спинку кресла Гюнтер.

— Ты недавно говорил, что ЦРУ ведет масштабное расследование деятельности генерала, — вступил Куппиш. — Значит, скоро они осознают этот масштаб.

— Мы достаточно продемонстрировали наши возможности, и когда вступим в дело, они отойдут в сторону.

— У нас до сих пор на карантине более сотни человек, подозреваемых в связях с «Черным Солнцем», Гюнтер. А ты предлагаешь взять под крыло легион людей Каммлера, — прищурился сквозь сигарный дым Марсель.

— Я не предлагаю «брать их под крыло», — недовольно поморщился Прин. — Я веду речь о перевербовке ключевых фигур и об установлении контроля со стороны «Компании». Если мы этого не сделаем, то рано или поздно вся эта незримая армия снова будет работать против нас или еще того хуже — против Шумера. Вы понимаете, о чем я говорю.

— Думаю, Гюнтер прав. Мы должны поддержать его, — развернулся в кресле в сторону Марселя Куппиш. — Пусть они и дальше работают на ЦРУ или хоть на самого черта, но с нашего ведома и по нашим правилам.

— Главное, чтобы никто из нас не превратился в Каммлера, — поднялся из кресла Майорана и направился к бару.

— Если бы меня занимала идея стать Каммлером, я не стал бы все это обсуждать здесь, с вами, — нахмурился Прин. — К тому же всем нам хорошо известно, чем закончился его «поход».

— Закончился благодаря Эрику и Магдалене, — буркнул под нос Майорана, сделав глоток мартини. — Но они уже далеко.

— Я готов поддержать Гюнтера, — до сих пор молчавший Шварцбауэр положил ладонь на крышку стола и обвел всех присутствующих решительным взглядом, остановив его на Гюнтере Прине. — Если ты представишь хорошо продуманный план мероприятий.

— В ближайшие дни он будет готов, — кивнул главный советник.

— Ты снова думаешь о той записи? — коснулась моего плеча Магдалена.

Я кивнул, продолжая разглядывать мягкие зелено-голубые очертания Рейна, заполнившего собой почти весь обзорный экран пассажирского отсека шумерского корабля, на котором мы приближались к планете. И тут же в который раз вспомнил обстоятельства, при которых увидел запись совещания Совета Новой Швабии, и задумался над словами Тархема Хана, сказанными после ее демонстрации. Мы с Магдаленой тогда находились на Тартанге-Глизе — готовились к старту по маршруту Шумер — Риф-32 — Рейн. Задание Хана было выполнено, и он, держа данное слово, дал разрешение на наше воссоединение с друзьями, организовавшими колонию на далекой планете. До убытия оставались считанные часы, когда Второй Лорд-Инквизитор внезапно вызвал меня к себе.

Войдя в просторный кабинет, я сразу же услышал знакомые голоса. Объемное изображение в полстены создавало эффект присутствия в бункере «Валькирии», скрытой в джунглях Амазонки, и лишь черные скалы, покрытые ледяной коркой, и темно-синие облака Тартанги-Глизе за прозрачной стеной по соседству напоминали, что я нахожусь в двадцати световых годах от родной планеты.

«Киберы-дознаватели почерпнули немало информации, копаясь в мозгах Каммлера, — заговорил Хан, когда запись закончилась. — Если бы не твои заверения в том, что Гюнтер Прин изначально вел с Каммлером двойную игру, намереваясь полностью раскрыть его организацию, я бы однозначно решил, что Глава Совета Новой Швабии — предатель. Хотя я и сейчас до конца не уверен в нем».

Я молчал, а Тархем Хан, заложив руки за спину, все вглядывался в стоп-кадр с лицом Гюнтера Прина. После долгого молчания он развернулся ко мне и продолжил:

«Но ты, Эрик, поручился за него, да и анализ поведения советника в последнее время, в том числе и на данном заседании, говорит о том, что он искренне радеет о благе Новой Швабии и не желает конфронтации с Шумером. Во всяком случае, сейчас».

Инквизитор сделал шаг в мою сторону. Шумерянин превосходил меня в росте более чем на метр и теперь высился предо мной хмурой скалой.

«Но что будет дальше?»

«Он справится, Второй Лорд-Инквизитор», — как можно увереннее и спокойнее произнес я, поднимая взгляд вверх.

Тархем Хан медленно склонился и приблизил свое испещренное татуировкой лицо к моему:

«Если он сломается второй раз, Эрик, и превратится в нечто подобное Гансу Каммлеру, я выдерну тебя из любого уголка Вселенной. Ты лично вырежешь ему сердце, а затем предстанешь перед судом Инквизиции. И не забывай, что по шумерским законам ответственность за своих членов несет весь Клан».

— Прекрати, — вновь попыталась остановить поток моих воспоминаний Магдалена. — Все будет хорошо. Прин справится. Майорана и Марсель помогут ему.