Книга Хранитель Виртуальности - Владимир Гусев

Я касаюсь пальцем ручки, торчащей у меня из нагрудного кармана. Теперь мои слова будут слышать и сатанисты.

— Водила, загони фуру в лесок, который сейчас будет слева. Клео, твой ком!

Двумя другими прикосновениями я отключаю передатчик. Все, что было нужно, сатанисты услышали.

— Зачем? — не понимает Клеопатра.

— Затем, чтобы ты не вызвала на помощь какого-нибудь летуна из бара «Икар». Ты там часто ошивалась, не может быть, чтобы ни с кем не познакомилась. А ради твоих красивых глаз они способны на все. Ты тоже! — поворачиваю я ствол пистолета, который ни на секунду не выпускаю из руки, в сторону шофера. Снимай, снимай. Я побеседую немного с молодым человеком наедине, а потом все вам верну.

— Мне надо к врачу, — бурчит водила. — Нога сильно болит.

— Клео, в аптечке должно быть обезболивающее. Дай ему пару таблеток. В крайнем случае воткни противошоковую иглу.

Машина поворачивает в лес. Проселочная дорога не приспособлена для фур, и очень скоро мы останавливаемся — громоздкий грузовик не может вписаться в поворот.

— Здесь и стойте. А мы с господином Смирновым прогуляемся по лесу.

— Зачем? — не понимает Юрчик.

— Я хочу рассказать тебе пару анекдотов. Надеюсь, в ответ и ты расскажешь парочку.

Клеопатра вновь достает аптечку. Я аккуратно, чтобы не испытывать на разрыв ни цепочку наручников, ни наши с Юрчиком сухожилия, спускаюсь на землю, жду, когда то же самое сделает Юрчик.

— Клео, там у меня на заднем сиденье большая коробка со снедью. Ты не могла бы приготовить нам всем поесть, пока мы с шерифом друг другу анекдоты рассказываем? — предлагает Юрчик.

— Хорошо. Я приготовлю, — безропотно соглашается Клео.

Ты смотри, какая послушная. Со мной такой не была, хоть якобы и любила. Из них с Заратустрой могла бы получиться неплохая пара.

Но не получится.

Мы с Юрчиком идем по лесной дороге прочь от трассы. Со стороны, наверное, кажется, что мы — пара геев, идущих, взявшись за руки. Видеть нас некому, слышать тоже.

— Ну и с какого анекдота ты начнешь? — спрашивает Юрчик.

— С эзотерического. Эзотерический — значит известный очень узкому кругу лиц. То, что я сейчас тебе расскажу, знают всего лишь несколько десятков человек. Вернее, существ, прикидывающихся людьми.

Юрчик останавливается и смотрит на меня, как на воскресшего мертвеца.

— Ну-ну… Продолжай…

— Вначале послушай коротенькую историю…

Я выбираю в коме нужный файл, ввожу пароль, запускаю файл на чтение, выставляю громкость на максимум.

— Слушай внимательно, Юрчик, файл однократного воспроизведения.

— Да у меня вроде нет другого выхода, — усмехается Заратустра. — Даже закрыть руками оба уха не могу, только одно!

«И был вечер, и было утро, — механическим голосом читает терком текстовый файл. — И утром, при первых отблесках зари, родился мальчик. И стала эта заря началом нового мира…»

Глава 26

«Высший человек? — воскликнул Заратустра, объятый ужасом. — Чего хочет он? Чего хочет он? Высший человек! Чего хочет он здесь?» — И тело его покрылось потом.

Ф. Ницше. Так говорил Заратустра

— Что-то я ничего не понял, — пожимает плечами Юрчик, прослушав файл. — На самом деле Виртуальность создавалась совершенно иначе.

— Земная виртуальность. Но кто тебе сказал, что речь идет о Земле? Теперь послушай меня. Давным-давно жили-были на одной планете разумные существа, назовем их даймоны. И создали они вначале компьютеры, потом глобальную компьютерную сеть, а вскоре и виртуальность, почти полностью имитирующую их мир. В отличие от земной Виртуальности время в виртуальности даймонов текло быстрее, чем в их реальности. Они научились использовать то, что у них называется «быстрые мысли». Ведь мозг разумного существа может обрабатывать информацию гораздо быстрее, чем необходимо для потребностей тела; в минуты опасности, когда тело, борясь за свою целостность, выбрасывает в кровь адреналин, человек действует намного быстрее и рациональнее, чем в обыденной жизни. Земляне до этого еще не додумались, даймоны активно использовали это свойство высокоорганизованных разумных существ. И все было бы хорошо, если бы их виртуальный мир — они его, кстати, называли эквивалентом нашего слова «мирв», то есть «МИр Виртуальный», — так вот, если бы мирв не начал оказывать весьма существенное и весьма негативное влияние на их подлинный мир. Догадайся с одного раза какое?

Мне надоело стоять и пялиться на Юрчика, словно он — музейное полотно, столь любимый Клеопатрой подлинник. Я, повернувшись, делаю небольшой шаг. Звякает сковывающая нас цепочка, Смирнову ничего не остается, как идти следом. Пусть Юрчик почувствует, что инициатива на моей стороне. Его удел — делать что скажут.

— Они начали в своем реальном мире вести себя так, словно находятся в мирве.

— Ты угадал, именно так и было. Кроме того, даймоны перестали интересоваться звездами и вообще собственной Вселенной.

— А еще они перестали размножаться.

— Это был положительный фактор: их планета, как и Земля, страдала от перенаселения.

— Потом нашлась группа романтиков, которые решили мирв уничтожить.

— Нет. У даймонов такие номера не проходят. Они — высокосознательные существа, считаются с мнением других и потому все важные вопросы решают обсуждением, а не насилием.

— И что же они решили?

— Они решили поставить своеобразные фильтры, вентили, полностью изолирующие мирв от их реальности. Земляне пока до этого не додумались — так же как до ускорения времени.

— И удалось им это?

— Да. Теперь в мирве одни даймоны избавляются от отрицательных эмоций и комплексов неполноценности, другие обучаются ремеслам, третьи творят произведения искусства, четвертые отбывают наказание.

— Даже так? Мирв как виртуальная тюрьма?

— Которая, между прочим, не калечит даймона, а действительно вынуждает его становиться более… в терминах землян — более человечным.

— А свобода от всего, что делает даймона несвободным — диктата гравитации, императива единственности лица и тела, устаревших моральных принципов, ужасающего давления инстинкта размножения и так далее, — от этого они избавились? — бубнит Юрчик, шагая вслед за мной по тропе.

— Это — очень слабые ограничения. Их даймоны оставили, чтобы не создавать лишние проблемы в своем реальном мире. Зато они сняли ограничения на гораздо более важные вещи.

Мы медленно идем по лесной тропинке. Для второй половины августа сегодня необычно теплый день. Еще подают голоса птицы, летают бабочки, и вообще мирв прекрасен.

И как хорошо, что его существованию не угрожает семерка каких-нибудь безумцев.