Книга Жертва любви - Джорджет Хейер

– Но это невозможно! – Мэри не могла опомниться от изумления. —Вы действительно уверены, что все кончено между вами и Джулианой?

– Окончательно и бесповоротно, мадам!

– О, как жаль! – искренне воскликнула Мэри. – Что же касается вашего предложения – я благодарю вас, но как же мы можем вступить в брак, не испытывая друг к другу не только любви, но даже привязанности?

У мистера Комина, видимо, был готов ответ и на этот вопрос.

– Я согласен с вами – в другое время такой поступок показался бы странным. Но в вашем положении, каким оно представляется сейчас, вы должны искать спасения именно в замужестве, и как можно скорее. Позвольте мне говорить с вами со всей откровенностью. Я знаю, что ваше сердце кровоточит, так же, как и мое. Простите меня, мисс Чалонер, но, наблюдая за вами со стороны, я стал подозревать, то есть у меня возникло некоторое подозрение, что вы не совсем безразличны к маркизу Вайделу. Я не стану допытываться о причине, по которой вы отказываете ему, я хочу только сказать – оба мы разочарованы и несчастливы, так давайте же попытаемся вместе залечить наши раны.

Мисс Чалонер закрыла лицо руками. Она совершенно растерялась от неожиданности. Казалось: вот он – ответ на ее молитвы. Мысли путались, и она смогла лишь вымолвить:

– Прошу вас, оставьте меня теперь. Я должна подумать и не в силах сейчас же дать вам ответ. Конечно, мне надо бы отказаться от вашего предложения, но положение мое столь отчаянно, что я не могу себе этого позволить. Я хочу все спокойно обдумать. Прежде всего я должна увидеть Джулиану и сама убедиться в том, что вы только что рассказали. Простите, но пока я не могу до конца поверить, что между вами все кончено.

Он больше не настаивал и тотчас же после этих слов взялся за шляпу.

– Я удаляюсь, мадам. Прошу вас, как следует подумайте над моим предложением. Я буду у себя до полудня завтрашнего дня. Если до этого времени вы не дадите о себе знать – я уеду из Парижа. Позвольте теперь пожелать вам спокойной ночи. – Он поклонился и вышел. Через несколько минут мисс Чалонер встала и медленно пошла к себе в спальню.

Она слышала, как час спустя вернулись домой хозяйка дома с мисс Марлинг. Немного погодя мисс Чалонер поднялась с постели, надела халат и, подойдя к двери спальни Джулианы, тихонько постучала.

Сонная камеристка раздевала мисс Марлинг. Мэри внимательно посмотрела в лицо подруги, но ничего, кроме естественной усталости, не смогла на нем прочитать.

– А, это ты, Мэри, – сказала Джулиана, – напрасно ты не поехала с нами, это был потрясающий бал, поверь мне. – И она начала оживленно рассказывать о знаменитостях, которых там встретила, о модных туалетах дам. Глаза у нее блестели, но смотрели холодно, ее возбуждение могло показаться несколько лихорадочным. Впрочем, если она и хотела ввести в заблуждение подругу, ей это удалось.

Когда бальное платье было с осторожностью повешено в гардероб, драгоценности заперты в шкатулку, волосы мисс Марлинг тщательно расчесаны и на лице не осталось и следа пудры, камеристку отослали спать. Мэри рискнула осторожно спросить, был ли на балу мистер Комин.

Джулиана прыгнула в постель.

– Не напоминай мне больше об этом человеке! Не хочу ничего о нем слышать. Трудно себе представить, что я была так долго наивной дурой и воображала, будто влюблена в него. Между нами все кончено, и ты не представляешь, как я счастлива!

Мэри посмотрела на подругу с беспокойством:

– Но, Джулиана, ты ведь любила его по-настоящему – и сейчас все еще любишь, признайся!

– Я? – Презрительную мину сопровождал короткий смешок. – Господи, с какой серьезностью ты произнесла слово «любишь», моя дорогая! Мне просто хотелось немного позабавиться, вот я и дала ему понять, что хочу с ним тайно обвенчаться, сбежав при этом из дома. Неужели ты думаешь, я и вправду хотела за него выйти замуж! – Она метнула быстрый взгляд на серьезное лицо Мэри. – Я выйду за Бертрана де Сент-Вира, – неожиданно заключила она.

Это заявление удивило Мэри не меньше, чем удивило бы самого виконта де Вальме, имей он сейчас возможность услышать признание Джулианы.

– Да как ты можешь говорить так, Джулиана? Нет, я тебе не верю!

Мисс Марлинг снова засмеялась:

– Правда, дорогая? Не сомневаюсь, ты считаешь меня бессердечной. Да, да, я вижу, не отрицай! Что ж, наша семейка действительно отличается бессердечием, в чем, к сожалению, тебе скоро и самой придется убедиться.

– За меня не беспокойся, – спокойно ответила Мэри, – я не собираюсь выходить за маркиза Вайдела, уверяю тебя.

– Ты плохо знаешь моего кузена, – ответила Джулиана, – он хочет на тебе жениться – и он это сделает, даже вопреки своему отцу, моему дяде Джастину. Господи, хотела бы я взглянуть на лицо дяди, когда он узнает новость! Хотя что я говорю – конечно же оно останется невозмутимым, как всегда, – добавила она задумчиво и села на постели, обхватив колени руками. – Ты еще не встречалась с герцогом. Когда ты с ним встретишься… – Она запнулась. – Нет, ничего не могу посоветовать тебе. Я сама всегда заранее обдумываю, что скажу ему при встрече, и каждый раз не осмеливаюсь. Почему-то в его присутствии меня охватывает странная робость.

Мисс Чалонер, казалось, не интересовал сейчас герцог, и, никак не отреагировав на страхи Джулианы, она настойчиво продолжала разговор на прежнюю тему.

– Джулиана, прошу тебя, будь со мной откровенна – ты поссорилась с мистером Комином?

– Господи, да я ссорилась с ним много раз, и наконец, слава Богу, это был последний!

– Ты пожалеешь об этом завтра же утром, дорогая.

– У нас все равно ничего бы не вышло. Моя мама никогда не разрешила бы мне выйти за него. И хотя это очень романтично – представлять, что тебя похитили, а потом тайно обвенчаться, на самом деле это просто ужасно – выйти за человека не своего круга, совершенно из другого мира.

– Не знала, что ты такая эгоистка, Джулиана. Спокойной ночи.

Джулиана лишь беспечно кивнула в ответ и подождала, пока за подругой не закрылась дверь. А потом бросилась лицом в подушку и горько зарыдала.

А мисс Чалонер долго лежала в своей постели без сна, думая над странным предложением, которое недавно услышала из уст мистера Комина.

Поведение Джулианы вызывало у нее удивление и неприязнь. Она постепенно приходила к окончательному выводу, что всем Алайстерам свойственны черты, неприемлемые для простых смертных, не таких высокопоставленных и не настолько экзальтированных, как члены этого семейства. Дерзость, беспутство, властность, расточительность – вот чем прославился маркиз Вайдел. Его кузен Бертран – искатель приключений и охотник за удовольствиями. Джулиана, в которой прежде мисс Чалонер ошибочно предполагала найти добросердечие, оказалась пустой и бессердечной особой. Из рассказов маркиза и Джулианы у Мэри сложилось представление и об остальных членах семейства: леди Фанни была высокомерна и болтлива, лорд Руперт, без сомнения, прожигал жизнь за карточным столом и другими сомнительными увеселениями. Что касается самого герцога Эйвона – складывалось впечатление, что это холодная, бездушная, весьма зловещая фигура. И только к одному персонажу мисс Чалонер испытывала симпатию. Это была герцогиня. Теперь и мисс Чалонер начинало казаться, что мистер Комин счастливо избавился от брака с Джулианой, несомненно принесшего бы ему в будущем сплошные несчастья и трудности. И сделав такой вывод, она вернулась к собственным проблемам.