Книга Сердце убийцы - Челси Кейн

— А вам что, инструкции не писаны? — Охранник, будто ребенку, раздельно отчеканил слова, глядя снизу вверх, поскольку был ниже ростом.

Сьюзен мгновенно ощетинилась.

— Все в порядке, Рон, — вмешался Арчи, оборачиваясь. — Я присмотрю за ней.

Маленький охранник, будто раздумывая, скользнул взглядом в сторону детектива, затем кивнул и отступил к стене.

— Никому нет дела до инструкции, — проворчал он.

— Чем я ему не угодила? — спросила Сьюзен, догнав своих спутников.

— Они не любят, когда посетители одеты в синие джинсы, — объяснил Арчи. — Тюремная роба тоже цвета индиго, а потому возможны недоразумения.

— Однако их индиго наверняка не такое стильное, как мое.

— Вы не поверите, какой творческий потенциал заложен в зэках! — улыбнулся Шеридан.

Они подошли к металлическому детектору, и мужчины опять миновали его без всяких осложнений. Однако дородная охранница жестом велела Сьюзен обождать.

— На вас есть бюстгальтер? — спросила она.

Девушка вспыхнула.

— Простите?

Охранница смотрела со скучающим видом.

— Бюстгальтеры с проволочными вставками запрещены — на них срабатывает металлический детектор.

Возможно, Сьюзен только померещилось, что все разом уставились на ее грудь.

— A-а… Нет. Я ношу только кружевные лифчики. Знаете, мне всегда очень трудно найти подходящий размер. Чтобы чашечки маленькие, а бретельки широкие. Вот. — Она радостно улыбнулась. У охранницы были огромные груди. Арбузные. Ей, наверное, тоже неимоверно трудно найти свой размер.

Охранница с секунду молча смотрела на Сьюзен, потом округлила глаза и с терпеливым вздохом спросила:

— На вас есть бюстгальтер с проволочными вставками?

— Нет.

— Так проходите же наконец через этот чертов металлический детектор!

— Вот мы и пришли. — Арчи открыл серую, без всяких надписей, дверь. Сьюзен вошла следом, за ней Генри и помощник прокурора.

Они очутились в тесном помещении с низким потолком и голыми бетонными стенами. В одну из них был вмонтирован внушительный экран с односторонней видимостью, через который просматривается соседняя комната. Прямо как в кино. Журналистка пришла в восторг. Вплотную к экрану стоял длинный металлический складной стол, оставляющий в помещении полосу свободного пространства чуть шире, чем проход между креслами в самолете. За столом сидел молодой латиноамериканец лицом к монитору компьютера и телевизору, на который картинка поступает с камеры, установленной в соседней комнате. Он успел аккуратно разложить перед собой завтрак, купленный в «Тако-белл» — стопка белых салфеток, рядок пакетиков с острым соусом, один наполовину съеденный тако, второй дожидается своей очереди. Замкнутое помещение пропахло пережаренной фасолью и дешевыми приправами.

— Это Рико, — представил Арчи охранника.

Рико широко улыбнулся Сьюзен.

— Я его партнер, — уточнил он.

— Как? Я думала, Генри партнер? — удивилась журналистка.

— Не-а! — продолжал улыбаться Рико. — Генри напарник. А я — партнер.

Шеридан тоже нехотя улыбнулся.

— Подождите здесь. Я вернусь за вами через минуту. — Повернулся и вышел.

— Знакомьтесь — королева Зла. — Рико показывал подбородком на окно в соседнюю комнату.

Девушка подошла поближе и впервые смогла хорошенько разглядеть Греттен Лоуэлл собственной персоной. Вот она сидит, полная достоинства и грации, которые не отняли даже синие тюремные штаны и рубашка с надписью «узник» на спине. Сьюзен, конечно же, не раз видела эту женщину на снимках. Средства массовой информации обожают размещать фотографии обворожительной серийной убийцы. Сенсационное сочетание! Греттен Лоуэлл словно утверждает своими фото: все прекрасные женщины способны на убийство! Но теперь Сьюзен убедилась, что в жизни она еще великолепнее. Большие бледно-голубые глаза; симметричные до совершенства черты лица, имеющего форму сердца, с восхитительным подбородочком; широкие скулы, точеный нос. На белой коже ни кровинки. Белокурые волосы, очень светлые во время ареста, приобрели более темный оттенок; сейчас они стянуты в хвост высоко на затылке, обнажая длинную аристократическую шею. Греттен была не красивая. Этому слову не хватает емкости, чтобы описать ее внешность. «Красивая» предполагает земное, близкое, доступное. Лоуэлл обладала красотой возвышенной, непостижимой, божественной. Не просто прекрасна, но могущественно прекрасна. Она излучала великолепие. Околдовывала.

Сьюзен, прикипев к экрану взглядом, наблюдала, как в комнату вошел Арчи с опущенной головой, держа под мышкой папку с документами. Повернулся, чтобы закрыть за собой стальную дверь, и помедлил секунду, словно собираясь с духом. Вот он сделал глубокий вдох, расправил плечи и обернулся к женщине за столом. Лицо у него было довольное и приветливое, как будто на встрече с давней подругой за чашкой кофе.

— Привет, Греттен.

— Доброе утро, милый. — Она кокетливо наклонила голову и улыбнулась. От внезапной смены выражения чудесное лицо стало еще ярче. Эта улыбка не имела ничего общего с заученной гримасой королевы красоты. В ней светились искренняя радость и душевное тепло. Или же, спохватилась журналистка, она была очень и очень талантливой королевой красоты. Когда Греттен убрала руки с колен и положила на стол, стало видно, что они скованы цепью. Сьюзен выгнула шею и разглядела, что на ногах у нее тоже кандалы. Волшебные глаза Лоуэлл игриво округлились.

— Ты принес мне что-нибудь? — спросила она Арчи.

— Я приведу ее через минуту, — ответил тот, и Сьюзен с содроганием поняла, что речь идет о ней.

Шеридан подошел к столу, открыл принесенную папку и очень аккуратно разложил на столе перед Греттен пять фотокарточек размером восемь на десять.

— Которая из них?

Греттен некоторое время продолжала смотреть ему прямо в глаза, умело сохраняя на лице маску добросердечности. Затем, едва-едва опустив взгляд, протянула руку и ладонью накрыла один из снимков.

— Эта. — Ее улыбка стала шире. — А теперь поиграем?

— Я сейчас вернусь, — ответил детектив.

Он вернулся в помещение с наблюдательным экраном и продемонстрировал всем фотокарточку, указанную Греттен. Это был портрет девушки лет двадцати, латиноамериканки с коротко подстриженными черными волосами и глуповатой улыбкой. Одной рукой она обнимала кого-то, чье изображение отрезали, а второй показывала два растопыренных пальца.

— Это она, — сказал Арчи.

— Кто? — не поняла Сьюзен.

Рико повернулся к ней, не вставая со стула.

— Глория Хуарес. Девятнадцать лет. Студентка. Пропала в 1995 году в Юте. Греттен назвала ее нам сегодня утром. И согласилась рассказать, где искать тело, если мы привезем вас к ней.