Книга Звонок после полуночи - Тесс Герритсен

Сара спускалась по лестнице, усилием воли заставляя ноги двигаться. Всего несколько шагов по окровавленному полу — и она на свободе. В безопасности. Когда Сара заметила в холле человека, было уже слишком поздно. Быстрыми движениями он напоминал змею, которая нападает из тени. Руку Сары пронзила боль. Ее дернули в сторону, обхватывая так сильно, что она не могла кричать. Сара увидела затянутую в перчатку руку, а в ней — пистолет. Дуло было направлено не на нее, а на лестницу, туда, где стоял Ник.

Раздался выстрел.

Ник отлетел назад, как будто его ударили в грудь. Его рубашку заливала кровь. Сара закричала. Она снова и снова выкрикивала имя Ника, пока ее тащили по полу. В лицо Саре ударил холодный ночной воздух. Мимо промелькнули яркие огни, а потом ее пихнули на заднее сиденье машины. Дверь захлопнулась. Сара подняла глаза. В ее голову был направлен пистолет.

И лишь тогда Сара увидела лицо Кронена, его белые волосы и жуткую улыбку. Лицо из ее кошмаров.

Лицо дьявола.

Ван Дам все еще сидел у телефона, когда ему позвонил Тарасов и сообщил о провале операции. О'Хара был в реанимации. Сара Фонтейн пропала. Потрясенному этими известиями Ван Даму удалось придать своему голосу убедительную горечь.

Положив трубку, Ван Дам встал с постели и начал расхаживать по комнате. Он чувствовал тревогу. Ван Дам беспокоился о найденной зацепке, что вела к компании «Ф. Беркман». Переводить деньги на счет заказного киллера было крайне беспечно. Поттер унюхал кровь. И теперь этот упрямый ублюдок не остановится. Рой Поттер, точно пес, засаживал зубы в дела и не выпускал их. Каким-то образом его нужно убрать с дороги. От этого зависит его, Ван Дама, будущее. Если старика поймают, он будет действовать прагматично. Волхв использует все, чтобы купить себе свободу. А самое главное его сокровище — информация. Особенно имена. И первое имя, которое старик раскроет, будет именем Ван Дама.

Все происходит слишком быстро. Если случится худшее, успеет ли он убежать?

Тюрьма. Ван Дам содрогнулся. После смерти Клодии он думал о тюрьме, о том, что его могут запереть в маленькой темной комнате. Ван Дам думал о четырех стенах, которые будут давить на него. Он думал о немытых телах, грубых руках и тех вещах, что случаются между заключенными. Эти мысли пугали его, и вот теперь ужас возвращался.

Ван Дам решил на всякий случай упаковать вещи. Через несколько минут чемодан был готов. Ван Дам продумывал дальнейшие действия. Запереть дверь. Спуститься по лестнице. Поймать такси. Поехать в российское посольство. Такой шаг Ван Дам приберег для самого крайнего случая, надеясь, что до этого никогда не дойдет. Ему не было дела до русских. Ван Дам думал, как он сможет провести всю свою жизнь в унылой московской квартире. Господи, нет. Неужели к этому все и идет?

Зато русские примут его с распростертыми объятиями! Они хорошо заботятся о переметнувшихся на их сторону, предоставляют им большие квартиры и наделяют множеством привилегий. Голодать Ван Даму не придется. О нем позаботятся.

Когда Ван Дам был еще мальчишкой, он и его мать жили на западе Вирджинии в двухкомнатной хибаре, которой владела горнопромышленная компания. Мать выносила мусор в лес, и, когда Джонатан ходил ночью в туалет, расположенный на улице, он слышал, как в нем копошились крысы, сотни крыс, целая армия, которые смотрели на него из темноты. Джонатан делал все, чтобы не ходить ночью в туалет. Он сворачивался калачиком на кровати, пытаясь подавить спазмы и нужду. Для Ван Дама бедность была больше чем просто неудобство. Она приводила его в ужас.

Ван Дам слишком глубоко задумался и не заметил, как в коридоре послышались шаги. Внезапный стук в дверь заставил его испуганно обернуться.

— Да?

— Отчет о ходе дела, сэр. Могу я войти?

Облегченно вздохнув, Ван Дам ответил:

— Мне только что звонил Тарасов. Если ничего нового…

— Новое есть, сэр.

Повинуясь какому-то предчувствию, Ван Дам накинул дверную цепочку и открыл дверь лишь на дюйм.

Стоило ему это сделать, как дверь ударила его по лицу и широко открылась. Ковер был усеян щепками. Ван Дам попятился, едва не теряя сознание от боли.

Он попытался сфокусировать взгляд. На пороге стоял человек, одетый во все черное. Человек, который должен быть мертв. Не сразу Ван Дам заметил вещь, которую человек держал в руке. «За что?» — хотелось закричать Ван Даму. Весь мир для него сжался до круглого черного отверстия. Дула пистолета.

— Это за Эву, — сказал мужчина.

Он нажал на спуск три раза. Три пули пронзили грудь Ван Дама.

Он упал на пол — крик боли вырвался из его горла бульканьем — и вскоре затих. Последний раз он что-либо видел. Перед глазами Ван Дама сиял свет. Он провел так, лежа на полу, несколько секунд, которые наполнили его трепетом. Это был всего лишь свет люстры. Потом понемногу он начал гаснуть, как будто наступили сумерки, которые постепенно перешли в ночь.

Сара лежала на деревянном полу, свернувшись калачиком и подтянув колени к груди. У нее стучали зубы. Комната не отапливалась, а шелковое зеленое платье не согревало. В комнате было темно. Единственным источником света было маленькое окошко высоко наверху. Через него сквозь облака светила луна. Интересно, который сейчас час? Три? Четыре? Сара потеряла счет времени. Ужас превратил эту ночь в бесконечность.

Сара крепко зажмурила глаза, но она все равно видела лицо Ника, его удивление и боль, а потом кровь, быстро растекающуюся по его рубашке. Ужасная боль пронзила сердце Сары, боль, которая затопила ее горло и вылилась слезами, стекающими по щекам. Сара уткнулась лицом в свои колени, и в шелковом платье, мокром от слез, ей стало еще холоднее.

«Пожалуйста, выживи! — молила Сара. — Господи, пожалуйста, пусть он будет жив!»

Но даже если Ник был жив, он ничем не мог ей помочь. Никто не мог ей помочь. В темноте к Саре пришла мысль, что она умрет. И с этой мыслью наступило странное спокойствие, окончательное осознание того, что все предрешено и что бороться было бессмысленно. Сара слишком замерзла и устала, чтобы еще о чем-то беспокоиться. После стольких дней жизни в страхе она наконец видела, как к ней приближается смерть, и чувствовала спокойствие.

Это спокойствие позволило Саре рассуждать трезво. Паника больше не затуманивала ее разум, и Сара могла взглянуть на ситуацию холодно, отстраненно, подобно тому как она рассматривала бактерий через линзу микроскопа. Сара пришла к выводу, что ситуация безнадежна.

Ее держат в большом хранилище на четвертом этаже старого здания. Отсюда можно уйти только через дверь, которая заперта. Вентиляционное окно маленькое и расположено слишком высоко. Воздух был пропитан запахом кофе, и Сара вспомнила обжарочные печи на первом этаже и мешки со штампами «F. Berkman, Koffie, Hele Bonen». Она вздрогнула при мысли о том, что в одном из таких мешков можно запросто спрятать тело.

У Сары была лишь небольшая надежда. Здание предназначалось под промышленные нужды, а не являлось частной резиденцией. Значит, придут рабочие. Если кричать, кто-нибудь ее услышит.