Книга Смерть и немного любви - Александра Маринина

– Нет, – сдержанно ответила она.

Она, собственно, и пошла вниз вместе с ним для того, чтобыпоговорить об этом. Но говорить почему-то не хотелось.

– А почему она считает вас в чем-то виноватой?

– Потому что я доказала, что ее любовник совершилизнасилование.

– Странная логика, – усмехнулся Антон. – И выдействительно не знаете, как ей помочь?

– Почему, знаю. Поднять на ноги все частные сыскныеагентства, заплатить им деньги и найти Артюхина раньше, чем его хватитсямилиция. Потому что если его начнет искать милиция, то залог пропадет.

– Так почему же вы ей этого не посоветовали?

– Потому что я работаю в милиции, а не в частномсыскном агентстве.

– А вы могли бы сами его найти?

– Вряд ли, – она пожала плечами. – Я не умеюэтого делать. Никогда не приходилось. Этим занимаются специальные подразделенияи специальные сотрудники.

– Все-таки жалко ее, – вздохнул Антон. – Онатак плакала, просто невыносимо было видеть.

– Да? Неужели жалко? А я видела, как плачет та девушка,которую изнасиловал Артюхин. И представьте себе, мне ее тоже было жалко, иневыносимо было видеть чудовищные фиолетовые синяки на ее лице и руках. Он жеее избил, как вы понимаете. Привязался на улице, а она со страху побежала отнего через парк, потому что так короче. Короче, конечно, зато темнее ибезлюднее. Январь, в шесть вечера уже ничего не видно, а это произошло вдевять. И народу никого. И между прочим, Артюхин был прилично выпивши.

Антон помолчал немного, потом внезапно улыбнулся.

– Простите, я, кажется, глупость сказал. В любом случаевам виднее, как правильно поступить.

Они распрощались дружелюбно и тепло. Но Насте почему-то былонеприятно, она быстро вошла в подъезд, не дожидаясь, пока Антон уедет.

* * *

На следующее утро Насте выспаться не удалось. Она леглапоздно, из головы не выходила пара, получившая письмо два месяца назад.Проворочавшись почти до трех часов, она вышла на кухню, уселась поудобнее,положив ноги на табуретку, закурила и погрузилась в размышления, из которых еевывел проснувшийся Чистяков, который, скроив зверскую мину, насильно увел ееспать, заставив принять снотворное.

– Какое снотворное, Лешик, уже половиначетвертого, – пыталась сопротивляться Настя. – После таблетки нужнопроспать как минимум восемь часов, иначе я буду совсем разбитая.

– И что? Спи себе на здоровье сколько влезет. Тебе жена работу не идти.

Около четырех часов ей удалось уснуть, а в одиннадцать еерастолкал Леша.

– Ася, Шевцов звонит. У них там еще письма объявились.

Сон как рукой сняло. Настя подпрыгнула на постели и схватилапротянутую мужем телефонную трубку.

– Сегодня с утра позвонили уже четверо, – сообщилАнтон. – Самое раннее письмо получено почти полгода назад.

– Вот черт! – вырвалось у Насти. – Да что жон нам покоя-то не дает!

– Это вы про кого?

– Про убийцу. Только я настрою мозги в определенномнаправлении, как вдруг что-нибудь происходит, что в корне меняет всю картину.

– Ну, видимо, умный попался, – рассмеялсяАнтон, – даже вам не по зубам оказался. Указания будут?

– Зависит от того, есть ли у вас время со мной ездить.

– Да о чем вы спрашиваете, Анастасия, – возмутилсяШевцов. – Конечно же, есть. Я буду делать все, что нужно. Меня ведь этотоже касается.

– Каким образом?

– Меня же обокрали, вы забыли? Так что в разоблаченииубийцы у меня кровный интерес. И потом, я видел ту убитую девушку, Карташову, иее жениха. Знаете, это не так просто забыть. Вам-то, наверное, проще, выпривыкли.

Они договорились, что Антон возьмет все адреса, и они поедутк женщинам, получившим странные угрожающие письма.

Через два часа они разговаривали с симпатичной молоденькой Юлей,которая была дома одна, потому что ради разговора с сотрудником милицииотпросилась с работы.

– Знаете, я ни капли не удивилась тогда, –откровенно говорила она. – У меня было одновременно три жениха, и я долговыбирала, с кем из них мне в загс идти. Поэтому я была уверена, что письмонаписал кто-то из оставшихся двоих.

– А муж знает о письме?

– Нет, конечно, я не стала ему говорить.

– Почему? Разве он не знал, что у вас есть другиепретенденты?

– Знал. Я боялась, что он им морду бить станет. Онзнаете какой!..

– Какой?

– Горячий. Чуть что – сразу руку поднимает.

– Не боитесь, что и на вас поднимет?

– Нет, он меня любит, – уверенно ответилаЮля. – Он меня никогда не тронет.

– Письмо не сохранили?

– Сохранила, а как же. Все-таки память оженихах. – Она недобро усмехнулась.

Юля принесла знакомый белый конверт и вытащила из негосложенный пополам листок бумаги с теми же самыми словами, что и в другихписьмах.

– Жалко, – вздохнула она непритворно. –Выходит, ни один из них этого письма не писал. Я-то думала, хоть один из нихменя вернуть попытался, а оказалось…

Настя и Антон поехали по следующему адресу.

– Надо же, как забавно бывает, – заметилон. – Те супруги, у которых мы были вчера, радовались, когда узнали, чтописьмо написали не их близкие. А эта Юля, наоборот, жалеет. Смешно.

– Смешно, – согласилась Настя, хотя ей вовсе небыло смешно. Постичь логику преступника и его замысел ей никак не удавалось,она от этого нервничала и очень переживала.

Следующая женщина, получившая письмо, была грустной иусталой. Настя оглядела ее жилище и подумала, что здесь не видно следовприсутствия мужчины, хотя хозяйка всего четыре месяца назад вышла замуж.

– Из-за этого письма все рухнуло, – произнеслаженщина как-то отстраненно, глядя мимо гостей куда-то в окно. – Теперь ужепоздно об этом говорить, ничего не поправить. Муж так и не поверил мне.

– Ревность?

– Да нет, скорее глупость. Хотя и ревность, конечно,тоже. В общем, полезло из человека всякое дерьмо. Я и не предполагала, что внем столько злобы и хамства. Так что все, может быть, и к лучшему.

Она скупо улыбнулась.

– Скажите, Анна Игоревна, письмо сохранилось?

– Что вы. Муж его сразу же порвал в клочья. Вернее,жених, поскольку это произошло накануне свадьбы. Знаете, в день свадьбы он ещекак-то держался, даже был ласковым. А со следующего дня началось… Я оказалась ишлюхой, и дрянью, и подстилкой, и проституткой. Даже не подозревала, сколько онразных бранных слов знает. Очень богатый лексикон оказался. – Онаусмехнулась. – Я терпела ровно десять дней. На десятый день мы расстались.Уже и развод оформили.