Книга Полюблю до гроба - Наталья Александрова

За этим и застал их заглянувший в кабинет Овечкин. Несообразно своей фамилии он поглядел на Куликова волком, так что Василий Макарович поскорее откланялся.

Рейс из Москвы не опоздал, и вскоре появились первые пассажиры. В Москву ведь в основном летают люди налегке, багажа не ждут.

Василий Макарович увидел Павла Дроздова издалека – тот, как уже говорилось, был мужчиной высоким. Куликов сделал было шаг в сторону своего объекта, но тут заметил, что его сопровождает дама. Точнее, он ее. Потому что Дроздов вился вокруг высокой, крупной, коротко стриженной блондинки гоголем, а она снисходительно внимала его словам. Более того, за парой шел широкоплечий накачанный молодой человек в черном, в котором опытный взгляд Куликова безошибочно угадал охранника.

Он тут же осадил назад, потому что понятия не имел, каким образом он сможет задержать Дроздова. Что ему вменить? Документы у прохиндея в порядке, а что в океанариуме он каждый раз с разными дамами появляется – это не преступление. Попросить Овечкина проверить у него документы и задержать на время? Не выйдет, поскольку Овечкин зол на него за Валентину. Подумаешь, комплимент даме сказать нельзя!

Василий Макарович ограничился тем, что сфотографировал парочку на мобильный телефон, после чего проводил взглядом.

С Дроздовым ему явно не везло, придется работать по делу Лапина.

Около дома номер шестнадцать по Поперечной улице остановилась видавшая виды милицейская машина. Из нее выбрался коренастый мужчина с широким красным лицом, в форме капитана милиции. Подойдя к калитке, он крикнул:

– Гражданка Хомякова! Зинаида Федоровна! Ты дома, или как? К тебе гости…

На окне шевельнулась занавеска, затем скрипнула дверь, и на крыльце показалась хозяйка – крепкая старуха лет семидесяти с лишком в непременном фланелевом халате, который, как известно, является повседневной верхней одеждой немолодых жительниц деревни и пригородов.

– Никак ты, Степаныч? – проговорила она, из-под руки разглядывая милиционера. – Тебе сколько надо-то? Ты заходи. У меня как раз свежий первач готов, попробуй стаканчик…

– Ты что такое говоришь, Федоровна? – Участковый опасливо оглянулся на машину. – Какой такой первач? Какой стаканчик? Тут со мной товарищи приехали, поговорить с тобой хотят, а ты тут такое… они тебя могут неправильно понять!

Из машины выбрались два дружных капитана – Творогов и Бахчинян. Вслед за участковым они подошли к Зинаиде.

– Как раз мы все правильно поняли! – с веселой угрозой в голосе проговорил Творогов.

– И товарищам твоим налью! – продолжала Хомякова, еще не почувствовавшая сгущающихся над ее головой туч. – Я что – не понимаю? Милиционер, он тоже человек!..

– Замолкни, Хомякова! – прикрикнул на нее участковый. – Люди к тебе по другому делу! Люди к тебе с ордером…

– Ох ты! – Хозяйка всплеснула руками и попятилась. – Ты что же, Степаныч, заранее меня не предупредил? Почему меня не подготовил? Я тебе что – зря плачу?

– Не слушайте ее, мужики! – проговорил участковый. – Она сама не знает, что говорит…

– А по-моему, очень даже знает! – пробормотал Творогов. – Но это ладно, мы сейчас по другому делу, ваши товарно-денежные отношения нас не интересуют. Так что, гражданка Хомякова, приглашайте в дом, будем с вашим хозяйством знакомиться!

– А я ничего! Я разве чего? – залебезила Зинаида. – Заходите, гости дорогие… у меня, конечно, угостить вас нечем, я женщина бедная, на одну пенсию живу…

Она, пятясь, прошла через сени в комнату, и все три милиционера проследовали за ней.

По дороге Творогов наметанным взглядом отметил в сенях объемистые бутыли для самогона и переглянулся со своим напарником, но тот только пожал плечами – этот вопрос их сейчас не волновал.

– Может, все-таки по стаканчику? – повторила хозяйка, с надеждой заглядывая в глаза гостей. – У меня и закуска есть, огурчики свои, и капустка квашеная хорошего засола…

Она кивнула на кадушку, стоявшую в углу комнаты.

Бахчинян проследил за ее взглядом… и вдруг его глаза вспыхнули, как светофор над переездом:

– А это у вас что такое, уважаемая?

Кадушка с капустой была закрыта дощечкой, на которой для тяжести лежала выточенная из серого камня фигурка кошки.

– Да так, это ничего… груз, капусту прижимать! – заюлила Хомякова.

– Груз, значит? – задумчиво проговорил Бахчинян. – Может, и груз… а только в перечне пропавших при квартирных кражах ценностей упоминалась яшмовая статуэтка кошки, китайская, восемнадцатого века… очень, между прочим, большой ценности. А вы этой кошкой капусту прижимаете!..

– Ничего не знаю! – заверещала хозяйка. – Ни про какие такие кражи не слышала! Кошку эту на улице нашла, думаю, что зря валяется? Бедную женщину обидеть ничего не стоит!

– Ладно, бедная женщина! – вступил в разговор Творогов, который уже успел бегло осмотреть помещение и не нашел больше ничего интересного. – У вас в доме сколько комнат?

– Одна только эта, – пригорюнилась Зинаида Федоровна. – Нету у меня излишков жилплощади… вот, Степаныч вам подтвердит, он меня давно знает…

– Про излишки никто и не говорит, а вот как насчет подпола?

– Нету у меня никакого подпола! – недовольно буркнула хозяйка. – К чему он мне?

– Как – к чему? Вы ведь, Зинаида Федоровна, овощи на огороде выращиваете, так должны их где-то хранить?

– Да много ли мне одной надо? – жалостно вздохнула хозяйка, подперев щеку ладонью. – Хлеба кусок да чаю стакан…

Участковый, однако, за спиной у хозяйки выразительно взглянул на Творогова и показал ему взглядом на коврик возле кровати.

– Хороший половичок! – оживился Творогов. – Сами плели?

– Сама, сама! – гордо подтвердила Зинаида. – Зимой времени много…

– Можно посмотреть? – Не дожидаясь ответа, Творогов поднял край коврика и изобразил удивление, увидев под ним крышку подпола. – Надо же, а вы говорили, нет у вас подпола! Вот так живете в доме и сами не знаете, что у вас есть!

На этот раз хозяйка промолчала.

Творогов подцепил крышку за кольцо и поднял ее. Перед ним оказалась лестница, спускающаяся в сухой и чистый подвал. Творогов спустился по ней, и вскоре снизу донесся его голос:

– Ну, идите все сюда! И хозяйка тоже! Тут есть на что посмотреть!

Через минуту все уже стояли в подвале, ярко освещенном лампой под потолком. Вдоль стен подвала тянулись полки, заставленные коробками, ящиками и мешками. На самом же видном месте красовался сложный и красивый агрегат, в котором только очень опытный человек сразу опознал бы самогонный аппарат.

– Да, Зинаида Федоровна, чего тут только у вас нету! – проговорил Творогов, разглядывая содержимое полок. – Сахар, крупы, консервы… да тут у вас продуктов на несколько лет! Зачем вам это? Сейчас же все есть в магазинах!