Книга Проект «Омега» - Джеймс Паттерсон

Мы продолжаем выписывать круг за кругом. Теперь к Надж присоединился Тотал, и оба время от времени блеют. Я полностью ушла в себя, пытаясь хоть что-то придумать, хоть какой-нибудь захудалый планчик сообразить. Внезапно в меня врезался малышка-мутант. Всего на долю секунды. И тут же исчез.

Но что-то осталось у меня в руке.

Кусок бумаги.

Очень-очень осторожно разворачиваю его и опускаю глаза. Это записка. В ней написано: «Клык на пути сюда. Вместе с остальными. Говорит, надеется, что это не шутка».

Я даже не знала, что была вся узлом скручена. Но тут этот узел вдруг ослаб. Господи! Клык скоро прилетит. Я бы этому не поверила, если бы не приписка про шутку. Такое никому не придумать. Только Клык на такую приписку способен.

Он скоро будет здесь. С Игги и Газзи. Мы скоро снова будем все вместе.

— Макс, что случилось? — Надж озабоченно на меня смотрит. — Ты почему плачешь?

Дотрагиваюсь до своей щеки. Мокрая. Я, действительно, реву, и слезы ручьем катятся у меня по лицу. Вытираю их рукавом и всхлипываю. От счастья я совершенно лишилась дара речи.

— Клык летит на помощь, — говорю, наконец, проглотив слезы. — Он скоро будет здесь.

99

Мы бродили по Двору Отчаяния еще с полчаса. Мой мозг с бешеной скоростью прокручивает мысли и планы. Теперь, когда я знаю, что Клык скоро будет здесь, энергии и надежды у меня прибавилось. Когда и как, интересно знать, они улетели из Америки? А что, если записка фальшивая, что если это еще один «тест» моей злобной мамаши? Такой тест мне не пережить.

Но, с другой стороны, прекрасный обман все-таки лучше мрачной и беспросветной реальности.

А пока я крошечными шагами двигаюсь за вяло бредущим передо мной маленьким мутантом, рука Ангела в моей руке, бок семенящего рядом Тотала то и дело трется о мою ногу.

Попривыкнув к перемене декораций, начинаю внимательнее прислушиваться и приглядываться к происходящему вокруг. Мне казалось, мутанты молчат, но теперь начинаю разбирать обрывки слов, фраз, коротких разговоров, едва слышных за хрустом тяжелых сапог по щебенке двора.

Похлопав Надж по руке, я мотнула головой на толпу. Ангел тоже поняла, о чем я, и обе они навострили глаза и уши.

В воздухе носится слабое бормотание сотен отчаявшихся: мы здесь как в тюрьме… несправедливо, нас обманули… столько уже исчезли… я не хочу на тот свет, что делать?.. их так много, они страшные… это тюряга, за что?.. это концлагерь, мы смертники… бесчестно, я ничего дурного не делал — только существовал…

Медленно продвигаюсь в толпе, прислушиваясь к голосам. А Ангел читает мысли. Вижу, как от страха расширяются ее зрачки и как сникло ее маленькое личико, не в силах справиться с этим новым знанием.

Когда пронзительная электронная сирена просигналила конец «упражнений на свежем воздухе», эмоциональный настрой мутантов был мне практически ясен: страх и отчаяние, что их ожидает та же горькая участь, как и тысячи тех, кто прошли через эти стены, — вот главная, чуть не единственная мысль, владеющая здесь всеми. Похоже, генетики стерли из их ДНК инстинкт борьбы. У кого-то еще остается надежда, что можно что-то сделать и как-то отсюда вырваться. Немногие, но есть и такие, хотят сражаться. Да только не знают как. А главным образом, в толпе царят уныние и полное отсутствие воли.

Значит, здесь есть место для настоящего лидера. Не подумать ли мне, дорогой читатель, о том, чтобы выдвинуть свою кандидатуру?

На пути обратно в казематы психованых белохалатников мои планы начинают принимать очертания. Пусть пока неотчетливые, но это уже что-то. От сознания, что можно еще что-то предпринять и что Клык летит на подмогу, надежда расправляет крылья.

До тех пор, пока четверо флайбоев не преграждают мне дорогу. Их пушки нацелены на меня, Надж, Ангела и Ари. Я застонала:

— Что еще?

— Следуйте за нами, следуйте за нами, — монотонно бубнят они в один голос.

— Зачем? — мне не удается смирить свой воинственный тон даже под дулами их пистолетов.

— Потому шта я хочет с вам говорит один последний раз, — из-за их спин выступает наш старый приятель тер Борчт.

100

Под конвоем флайбоев движемся сквозь вереницу извилистых каменных коридоров в чреве замка. Случайно спотыкаясь о щербины в древнем каменном полу, неизменно получаем в спины тычок стволом. Холод пробирает здесь до костей, и я пытаюсь тайком растирать руки Надж и Ангелу, оберегая их от промозглой вековой стыни.

— Я этого тер Борчта ненавижу, — чуть слышно говорит Ари, опустив голову.

— Добро пожаловать в клуб Ненавистников тер Борчта. Членские взносы можно не платить.

В конце концов нас затолкали в… — давай-давай, дорогой читатель, напрягись, догадывайся, — в белое стерильное помещение типа лаборатории, до отказа набитое оборудованием по последнему слову техники, которое, будь у меня в руках бейсбольная бита, я с большим удовольствием начала бы крушить направо и налево.

Чуть только мы вошли внутрь, дверь за нами с треском захлопнулась и перед ней плечом к плечу, с пушками наготове, выстроились флайбои.

— Заседание клуба Ненавистников тер Борчта считаю открытым, — шепнула я нашим.

Надж хлюпнула носом, а Ангел послала мне мысленную усмешку. В ответ я так же мысленно напрямую ее спрашиваю:

— Ты можешь на него как-нибудь воздействовать?

— Нет, не могу. Мысли его я читаю, жестокие, злобные, омерзительные мысли, но воздействовать на него не получается. От него все отскакивает, как от глухой стенки.

Вот и конец плану А.

Тер Борчт выходит вперед:

— Я очень есть разочарованный, что вы еще пока есть живой. Вы должен все быть теперь мертвый.

— Мы тоже есть очень разочарованный. — Я скрестила на груди руки и цежу ему в ответ сквозь зубы. — Тебе давно пора окочуриться и прекратить творить свои мерзкие злодейства.

Похоже, я здорово его разозлила. Он злобно сощурился:

— Не думай, что я буду теперь долго ждать ваш смерт. К обед с вами будет покончен. А пока с вами хочет поговорит важный люди.

— Интересно, кому и что от нас понадобилось? — шепчу я своим.

— Ставлю пятерку баксов — это генетики, — откликается Тотал.

— Шутить изволишь!

Но тут дверь отворяется, и в лабораторию входят пятеро. Похоже, китайцы, но я не уверена.

— Халатики-то у них устарели! — на мордочке Тотала написано глубокое презрение.

— Откуда ты знаешь? — я даже не утруждаю себя понизить голос.

— В этом году в моде большие лацканы и маленькие карманы. А у этих… Я даже слов не найду. Только зануды так одеваются.