Книга Сокращенный вариант - Эллен Полл

Но все же она смиренно согласилась явиться и повесила трубку, напомнив себе, что существуют вещи и похуже обеда с первоклассными блюдами французской кухни. Остальную часть второй половины дня она занималась «эротизацией» Джима Клендиннинга (каким он ей теперь представлялся). Работа поначалу была трудоемкой, но интересной.

И как она убедилась вечером, нет ничего неприятного в том, что тебя приглашают в атмосферу живого, восхитительного удовольствия. Она пришла с опозданием вопреки самым отчаянным усилиям не выразить протест таким детским способом. Тед уютно устроился у бара в маленьком уютном кабинете, уже принял изрядную порцию виски с водой и разглагольствовал перед внимательным официантом на тему о мадридских барменах.

Джульет на минутку задержалась, чтобы получше присмотреться к отцу. Красивый голубоглазый мужчина, невеликий рост и телосложение которого должны были бы принести ему славу мелкого щеголя. Однако присущие Теду резвость и энергия каким-то образом увеличивали его в размерах и заставляли воспринимать его как человека стремительного, буйного, мятущегося, то есть всегда чрезвычайно подвижного. Его любимым выражением было «Страшно весело!». «Было страшно весело!» — подводил он итог почти каждому своему рассказу. «Мы смеялись всю ночь напролет!» — и в уголках его глаз от смеха выступали слезинки.

«Шикарная девчонка», стройная (а какая же еще?) блондинка в хорошо сшитом деловом костюме, сидела, вертела в руках что-то красное и шипучее в стакане для мартини и вежливо улыбалась, слушая, как ее кавалер развлекал восхищенных официантов и других служащих ресторана. Хотя они не были знакомы, «девчонка» приметила Джульет раньше Теда, смотрела то на него, то на нее, расширяя понимающе глаза, как бы спрашивая, не это ли его дочь?

Тед быстро закончил свое выступление. Заверил официанта, что «это было страшно смешно», отодвинул стул и направился, чтобы заключить в объятия Джульет. Потом подвел ее к столу и представил Даре Чейфф.

Джульет пожала руку приятельнице отца и улыбнулась. К ее собственному удивлению, улыбка оказалась почти искренней. Было в Даре Чейфф что-то приятное. С более близкого расстояния ее лицо ничуть не было похоже на нагловатую маску, характерную для большинства «шикарных девчонок». Она была красива, косметики — минимум, с выражением какой-то ранимости, что никак не соответствовало строгому костюму. Джульет решила, что Даре лет сорок — ненамного старше, чем она сама, и все же старше. Пока Тед плоско подшучивал над дочерью, напоминая, как долго ему не удавалось организовать эту встречу, Дара игнорировала его, а потом ловко вовлекла Джульет в светскую беседу о времени года, о том, что дни становятся все длиннее. Джульет никак не могла понять, что заставляло Дару общаться с Тедом, и пришла к выводу, что долго это продолжаться не будет.

Вскоре она узнала, что Дара — маклер по операциям с недвижимостью. Большая часть обеда прошла в разговорах о том, почему та приехала в Нью-Йорк (сначала для того, чтобы изучать музыку), как оказалась вовлеченной в бизнес (чтобы не голодать). Беседовали о состоянии манхэттенского рынка недвижимости, об исторических романах и о том, трудно ли их сочинять, о французской кухне и прочих вещах, которые, по идее, должны были бы быть непременными предметами застольной беседы и которые, с точки зрения Джульет, озабоченной иными проблемами, были сейчас совершенно некстати.

Впрочем, когда они заказали десерт (одну порцию крем-брюле на двоих для Теда и Дары и еще одну для Джульет, о чем она позднее пожалела), наконец смогла, начав с деловой поездки Теда в Питтсбург в тот день, упомянуть, что свой уик-энд провела в Эспивилле.

— Как странно! — тотчас же воскликнула Дара. — Я только что познакомилась с человеком, который ездил туда по делам несколько месяцев назад и проснулся однажды со змеей в своей постели, представляете? Мокасиновая змея!

— В Эспивилле? Где он… где он ночевал? — спросила Джульет, рисуя в своем воображении кемпинг.

— В совершенно обычном мотеле. «Тревелодж», или «Комфорт», или что-то вроде этого. С ним ничего не случилось. Но Бог мой! Он сказал, что она была трех футов длиной.

— Что это за мужчина? — игриво спросил Тед. — Что значит — только что познакомилась?

К чести Дары, она не стала жеманно улыбаться и ударять его игриво по носу своим веером. Она, казалось, смутилась и, решив игнорировать его тон, ответила, что услышала эту историю на званом обеде, во время которого сидела рядом с этим человеком, фамилию которого теперь вспомнить не могла.

— Вы не знаете, зачем он ездил в Эспивилл? — поинтересовалась Джульет.

— Знаю. Он работает в компании, которая занимается созданием тематических парков, парков аттракционов — вроде «Шести знамен», «Времен средневековья» и тому подобное. Они сейчас думают над созданием целой цепи таких парков рядом с экологически чистыми районами, которые любят посещать туристы. Он упомянул «Прерии», «Пустыни»… Парки для семейного отдыха. Вряд ли люди захотят останавливаться в чистом поле; все будет устроено так, чтобы туристы сполна насладились этими уголками природы. Для детей планируются экскурсии по природным достопримечательностям — поездка к гейзерам поблизости от Олд-Фесфул, например, — и показ растений и животных, характерных для данной местности. Там будут еще тематические рестораны с фирменными блюдами: иголки дикобраза, которые на поверку окажутся картофельной соломкой, или настоящие гамбургеры из мяса бизона или оленя…

— Так зачем же он ездил в Эспивилл?

— Да! Первым в цепи должен стать парк под названием «Уилдернессланд». Его компания намерена устроить такой парк рядом с национальным парком Адирондак.

«Уилдернессланд», Джульет тут же услышала, как это слово будто эхом повторилось голосом возбужденной Ады. Она произнесла его неразборчиво, но с огромным презрением, когда впервые посетила Джульет. Как она могла забыть?

— Вы думаете, это серьезно? — переспросила Джульет, сидя на самом краешке своего мягкого стула. Несмотря на то что Каролина Вэлш много говорила о застройке зоны Гловерсвилла, о парках она не сказала ничего.

— Не знаю, думаю, что да.

— Как могла мокасиновая змея попасть в номер мотеля? — поинтересовался Тед. — Подсунул обиженный бывший служащий?

— О, это оказалось связанным с защитой окружающей среды. Под дверь была подсунута записка, подписанная «Мать-земля» или что-то вроде. «Предупреждение: хозяйственное освоение равносильно смерти». Что-то вроде того. Бедняге до сих пор снятся кошмарные сны.

Джульет с сочувствием прошептала что-то. Она до сих пор ничего не рассказывала отцу об убийстве Ады Кэффри. По счастливой случайности те несколько статей, где в связи с убийством упоминалось ее имя, отец не читал, боязнь того, что какой-нибудь почитатель бульварной прессы из его фирмы сообщит Теду об этих публикациях, оказалась, по всей видимости, беспочвенной. Джульет не хотелось говорить отцу больше, чем было необходимо. Прежде всего, узнав, что она является подозреваемой, он настоял бы на том, чтобы нанять ей в качестве адвоката либо Алана Дершовица, либо Джонни Кокрана. Но если кто-то и мог выяснить происхождение и статус проекта «Уилдернессланд», так это ее отец. Когда Дара извинилась и отлучилась в туалет, Джульет сменила тему. Она попросила Теда заняться расследованием.