Книга Кофе с мышьяком - Александра Столярова

– Съезжу-ка я к нему, пообщаюсь.

– Постой, ты что, поедешь ему морду бить? – испугалась я.

Алекс встал и сладко потянулся, хрустя косточками.

– Поговорю с ним... по-мужски. Обещаю, он тебя больше не побеспокоит.

– Но как же...

– Стася, не спорь, – сказал он ласково. – Ты разве мне не доверяешь?

– Доверяю, – пробормотала я, теряя остатки разума. – Конечно, доверяю.

Дальнейшее потонуло в сладком тумане. Алекс привлек меня к себе и поцеловал, а я уже говорила, что от его поцелуев у меня темнеет в глазах и крышу сносит. Мы с трудом оторвались друг от друга в прихожей, у входной двери, разомкнули объятия, и ему пришлось подхватить меня, чтобы я не упала. Пожалуй, после больших пьянок я и то крепче стою на ногах!

– Держись. Я скоро вернусь, – сказал Алекс и вышел, оставив меня в полном смятении чувств.

Оставшись одна, я первым делом сунула голову под кран с холодной водой – прояснить мозги и прийти в себя. Потом позвонила Антонине и попросила ее привести Шурку – я отчаянно скучала по ребенку, переживала за него и хотела быть с ним рядом, чтобы облегчить его страдания. А следом набрала номер родителей и рассказала им о гибели Архипова.

Услышав о том, что произошло, мама надолго замолчала, потом взяла себя в руки и спокойно произнесла:

– Стаська, не падай духом! Мы с отцом сейчас приедем.

От того, что есть на свете люди, которым я могу поплакаться в жилетку и которые меня не бросят – родители, Алекс, Тошка, Флоранс, становилось как-то легче жить. Чтобы хоть чем-то себя занять до приезда семьи, я решила вымыть полы: эта ненавистная домашняя работа всегда помогала мне упорядочить мысли. Руки заняты делом, а голова, которая в процессе не участвует, может все спокойно обмозговать.

Ожесточенно возя тряпкой по полу и пыхтя как паровоз, я думала, думала, думала...

Если Алекс все правильно рассчитал, меня никто не думал запугивать: чехлы, поджог и цыгане были делом рук ополоумевшего от любви Дениса. Эти события с самого начала меня запутали и повели по неверному пути. Я подозревала Тетерина, но тогда получается, он тут ни при чем, тем более если вспомнить о визитке в мастерской Архипова.

Что у нас остается в сухом остатке?

Темное прошлое Ким; ее странное поведение, свидетелем которому был Волкодав; знакомство с Архиповым, после чего оба исчезли; убийство Рудакова на Шелепихинской набережной – на трупе была одежда Архипова; парень в серой бейсболке и покушение на Ромку; убийство Архипова на нашей лавочке у Чистых прудов.

Архипова никто в неволе не держал, он отсиживался у тетки Любы в деревне, и логично предположить, что вместе с ним отсиживалась Ким. Пока я ничего не знала о судьбе Архипова, можно было строить какие угодно догадки, вплоть до самых страшных, но теперь, когда стало ясно, что бывший муж был вполне здоров и сам распоряжался собой, выводы напрашивались вполне очевидные. Они с Ким были причастны к убийству Рудакова: наверное, испугались, когда он напал на их след, потому и убили парня. Не могу представить себе Архипова, который бьет человека камнем по голове, чтобы затруднить опознание... Но похоже, так оно и было. Он натянул на труп свою одежду и украшения, дабы повести следствие по ложному пути...

Содрогаясь от ужаса, я сунула в рот сигарету из забытой Алексом пачки и торопливо закурила. Душа у меня болела – не передать. Как будто кто-то смял ее, словно никому не нужную тряпку, и выкручивал так, что нитки трещали. Руки мелко-мелко тряслись... Еще немного, и я окончательно свихнусь!

...Потом Ким и Архипов поняли, что крепко влипли. Портрет Ким транслировали на всю Москву, милиция с минуты на минуту могла поднять на ноги район набережной в поисках убийцы, а значит, следовало бросать квартиру на Шелепихе и убираться к чертовой бабушке. Наверное, тогда они и вспомнили о медсестре Любе. Точнее, Ким вспомнила. Могу себе вообразить, что она говорила Архипову: надежный человек, я ей многим обязана, никогда не выдаст, у нее можно пересидеть, пока все не уляжется... И Генка, плюнув на родителей, сына, работу и девиц, все бросил и рванул в забытый Богом подмосковный поселок. Интересно, о чем он думал, сидя изо дня в день на чужой кухне, прячась за зашторенными окнами и выходя подышать лишь ночью, когда бдительные соседи спали?

Собственно, тут всплывает другой вопрос: почему убийство Рудакова было для них единственным выходом из положения? Подумаешь, наткнулся бы он на парочку – и что? Архипов свободен, Ким тоже не замужем, могли бы полюбовно решить этот вопрос с Тетериным и наслаждаться друг другом с чистой совестью. Но ответ на этот вопрос мне, наверное, узнать не суждено, Архипов унес его с собой в могилу. Конечно, есть еще Ким, но эту неуловимую женщину я вряд ли когда-нибудь увижу. Спорю на что угодно, что из деревенского домика она давно слиняла, а Люба будет упрямо все отрицать! Это у нее получается неплохо.

Неужели Флоранс была права, и Архипова убила именно Ким? Почему? Не хотела, чтобы он проболтался? Ким, Ким... А больше некому, ведь никто не знал о нашей с Архиповым встрече...

Хотя почему, Ромка знал! Роман Дьяков, сильный и благородный мужчина, который всегда придет на помощь, не откажет слабой женщине, а потом не станет предъявлять счетов... Нет, ерунда какая, он не мог! Он сразу вернулся в больницу, наверное, все еще неважно себя чувствовал после ранения...

Стоп! Ножевое ранение! Вот тот самый момент, который так сильно меня смущал, – странное совпадение: две раны, два ножа, два шрама... Как там сказала Ким, когда Волкодав впервые увидел ее обнаженной?

Ничего, ничего, все еще будет...

Я замерла посреди коридора, с мокрыми от слез щеками, с дрожащими руками, ослепленная белым светом, вспыхнувшим в мозгу. Вот он, момент истины! Ромка!

Все, что делала Ким с самого первого дня, очутившись дома у Волкодава, было направлено на одну лишь цель: отомстить. Она разыскивала своего обидчика, она вынашивала планы мести, как женщина вынашивает ребенка... Почему я сразу не вцепилась в это покушение на Ромку, ведь я уже успела узнать о Ким, о ее истории, и это сходство так и било в глаза! Да я была слепа как крот!

Ромка все знал: и о Чистых прудах, и о нашей скамейке, и о встрече с Архиповым. Он мог выстрелить – чтобы заставить Архипова замолчать, чтобы никто не узнал, кто именно ранил тогда Ким и бросил умирать в промозглом, осеннем лесу. Сейчас снова осень, два года прошло, два раза Земля обернулась вокруг Солнца, но ничего не изменилось: убийцы по-прежнему убивали, жертвы умирали...

Именно Ромка был тем человеком, которому хотела отомстить Ким. Именно он!

Да, я все поняла, все вычислила. Я могу собой гордиться...

Но Господи, почему мне так плохо?

Шурка не отходил от меня ни на шаг. Маленький, взъерошенный, сейчас он напоминал мне воробьишку, которого голуби отогнали от хлебной корки. На веснушчатом личике застыло горькое выражение, которое страшно было видеть у восьмилетнего ребенка. Пустые глаза, плотно сжатые губы, и только в уголках глаз дрожат слезы, выдавая его волнение.