Книга Нецензурное убийство - Марчин Вроньский

Зыга отшвырнул окурок «Сокола». Папироса зашипела и погасла на мокрой мостовой. Внезапно, как раз когда он потянулся за следующей, раздался полицейский свисток, и на Длугую вкатил бордовый «пежо». Посмотрев прямо на регистрационный номер, Зыга окончательно убедился, что это авто адвоката. Внутри было четверо мужчин. Когда авто приблизилось, он увидел, что на месте водителя сидит… Леннерт с усами.

«Усач ряженый!» — в бешенстве подумал младший комиссар, вваливаясь в кабину «воронка».

— Трогай! — велел он водителю. — Перекрой дорогу.

Шофер несколько секунд обливался холодным потом, дергая стартер. Однако мотор только кашлял и не хотел заводиться.

— Рухлядь, холера, рухлядь, пан комиссар! — злился полицейский, пытаясь завести машину.

Зыга выскочил из кабины.

— Леннерт, стой! — закричал он, выбегая на середину улицы. Он прицелился между электрическими зенками авто, но дуло револьвера дрожало. Тем временем некто, сидевший за рулем бордового «пежо», переключил передачу, и авто зарычало громче, двигаясь прямо на младшего комиссара.

Мачеевский дважды выстрелил в воздух.

— Леннерт, стой! — вновь закричал он, целясь в маскировку на морде машины.

Он сам не заметил, как рефлекторно принял боксерскую стойку: стиснул левую руку в кулак и выставил ее вперед, перед правой, вооруженной револьвером. Чувствовал, как липнет к потной ладони перчатка.

— Леннерт, стоооой!!!

И оказался на мостовой, почти уткнувшись носом в зловонную сточную канаву. Авто промелькнуло сбоку.

Зыга не представлял, каким образом оно сумело его задеть и отшвырнуть в сторону. Он все понял, только когда, повернув голову, увидел лежащего за ним Фалневича. Весь переполненный эмоциями, он не отфиксировал, как этот сильный агент подскочил к нему и спихнул его с дороги, почти из-под автомобиля.

— С вами все в порядке, начальник? — спросил Фалневич, помогая младшему комиссару подняться.

— Не знаю… Мне благодарить тебя или материть?

— Благодарить. Я взял машину из воеводской комендатуры. Вот. — Он показал на угол Рувной, с которой выезжал мощный черный «CWS Kareta»[62].

— Браво, Фалневич! — Мачеевский поднял изгвазданную шляпу и натянул на голову. — По машинам!

Он вскочил на сиденье рядом с шофером, Фалневич поманил рукой одного из полицейских с автоматом, и оба сели назад. Водитель, пухлый, толстощекий старший сержант, тут же нажал на газ.

«CWS» стремительно свернул на Гарбарскую. Мачеевскому пришлось обеими руками ухватиться за сиденье, Фалневич повалился на полицейского, тот негромко выругался. «Пежо» выиграл изрядное расстояние, Зыга заметил его у моста через Чернейувку. Полицейский шофер притормозил перед железнодорожными путями, потом снова прибавил газу.

— Кудреля, — представился он.

Тем временем маленькое авто Леннерта легко проскочило мост и на мгновение исчезло за изгибом улицы. Оно появилось снова, когда «CWS» выехал на прямой участок дороги, где дома не закрывали видимость.

— Вот зараза, не припомню, чтобы предупредили участок на Десятой! — рявкнул Фалневич.

— Он на Десятую не повернет, это было бы слишком просто… — Зыга почесал голову под шляпой.

— Так точно, пан комиссар, — поддержал его Кудреля. — Если он не дурак, то попытается обмануть нас у виадука, — добавил он тем же флегматичным тоном, в то время как его руки автоматически проделывали быстрые водительские маневры.

Колеса прогрохотали по мосту, потом шофер слегка прибавил скорость. Они были в каких-то пятидесяти метрах от преследуемого авто, мчась параллельно железнодорожным путям. На насыпи громко засвистел паровоз, тянувший вагоны, груженные сахарной свеклой, с дороги отскочил в сторону железнодорожник в черных от смазки штанах. Водитель врубил сирену.

— А теперь — смотри, что будет, пан агент, — подмигнул он в зеркало. — Двадцать злотых, что выкинет нам номер. Спорим?

— Бейся об заклад, на ком больше заплат! Факт, что выкинет, тут и спорить нечего, — согласился Фалневич.

Мачеевский глянул на него краем глаза. Сыщик, должно быть, сильно нервничал, если начал изъясняться шуточками в духе Зельного. Зыга вновь полностью сосредоточился на дороге перед собой.

«Пежо» взял чуть правее, будто хотел обеспечить себе больший радиус поворота в сторону Десятой. Внезапно, уже почти перед перпендикулярным Гарбарской туннелем под железнодорожными путями, он молниеносно подался влево и, вильнув задом, исчез под виадуком.

— От сукин сын! — с уважением покачал головой Фалневич.

— У нас задница потолще будет, но и мы ею вертеть умеем. — Кудреля резко затормозил перед перекрестком и одновременно начал выкручивать руль. Авто накренилось, немного проехало боком, визг шин заглушил даже полицейскую сирену. Еще минута — и машина встала передним бампером прямо напротив туннеля. Водитель включил первую передачу и снова двинулся вперед.

Юркий «пежо» попытался повторить подобный трюк за виадуком, въехав под острым углом сначала на тесную Быхавскую площадь, рядом с кино «Венус», а потом на широкую аллею Пилсудского. Здесь беглецам повезло больше. Какой-то газетчик, спешивший на завод рабочий и баба с буханкой хлеба под мышкой успели отскочить с дороги. Однако возница не сумел справиться с перепуганной, ослепленной фарами лошадью, и она вытащила пролетку почти на середину дороги. «CWS» резко затормозил, едва не наехав прямо на клячу.

Кудреля врубил задний ход и, ругаясь себе под нос, с силой выкрутил руль.

— Выключите сирену! — прокричал ему в ухо Зыга, поглядывая сквозь окно на обезумевшее от ужаса животное.

По движению губ извозчика явственно читалась долгая литания о матери, жене и многочисленных сексуальных извращениях обоих шоферов, однако в конце концов он как-то ухитрился повернуть свою клячу к бордюру.

— Сам такой, лучше бы лошадь держал, — проворчал за рулем старший сержант.

Когда с воем сирены они ворвались в пустую еще аллею в честь маршала, бордовое авто уже входило в очередной вираж.

Однако здесь «CWS» показал, на что способен. Мощнейший мотор работал на полных оборотах, и дистанция между машинами сокращалась с каждой секундой. Фалневич педантичным движением снял шляпу и положил себе на колени. Опустил окно, высунулся с револьвером в руке.

— По шинам, — приказал Мачеевский. — Он мне нужен живым.

— Не надо. Смотрите, пан младший комиссар! — обрадовался водитель, показывая в сторону реки.

К узкому деревянному мостику через Быстрицу от центра осторожно приближался грузовик «Берлье». Ветер хлопал над шоферской кабиной брезентовой крышей, а удерживающие ее веревки, казалось, вот-вот оторвутся. Ехавший на грузовике пожилой мужчина щурился. Вероятно, потоки холодного осеннего воздуха, идущие от воды, слепили его сильнее, чем фары встречной машины.