Книга Контрольный выстрел - Валерий Горшков

И давно он умер? — спросил я и почувствовал, как начинает пульсировать в висках.

— Вы сами-то кто будете? — Женщина окинула меня подозрительным взглядом с головы до ног. — Что-то раньше вроде бы не видались.

— Новенький я. Командир над охранниками. За порядком смотрю, а кое-чего, получается, не знаю. Когда, говорите, Владимиров скончался?

— Да уж полгода скоро! Обходительный был. Всегда самым первым приходил — ни свет, ни заря. Поздоровается, бывало, и сразу спросит, как здоровье, как дома. А потом вдруг пропал. День — нет, другой — нет. Никто его сыскать не мог! — покачала головой уборщица. — Говорят, Григорий — он до вас охраной командовал — его нашел, в квартире. Анатолий Александрович уже при смерти был — ни живой, ни мертвый! Он тогда уже с этой Лебедевой жил, расписался с ней честь по чести… Поговаривают, семью бросил ради нее! — перешла на шепот уборщица. — Ну и вот, вызывает Григорий «скорую» и везут Владимирова в Военно-медицинскую академию, в больницу. Да только помер он через день. Говорят, будто от кровоизлияния в мозг. Вот оно как бывает! А вскоре и Григорий погиб. Вот жуть-то какая!

— Поня-я-тно, — протянул я. Похоже благодаря разговорчивости уборщицы я на пороге разгадки тайны ряда смертей. — А вы не знаете, где похоронили Анатолия Александровича? Вспомните, пожалуйста!

— Как не знать! На Серафимовском кладбище. У меня сестра двоюродная там лежит, Царствие ей небесное!

Уборщица снова включила пылесос. Если она и говорила что-либо еще, этого я уже не слышал.

Итак, за полгода четыре смерти. Но почему про Владимирова мне никто ничего не говорил? Если сопоставить факты, получается, что одновременно со смертью Владимирова в фирме произошли серьезные кадровые чистки. Из охраны осталось всего несколько человек, в том числе и Алекс Кайро. Почему? Вот загадка! Но рано или поздно, я все-таки докопаюсь до истины. А сейчас лучше помалкивать.

Однако странно, что, кроме уборщицы, ни одна живая душа не сочла нужным сообщить мне подробности о Владимирове. Даже Алекс…

Я забрал из сейфа патроны. Не дожидаясь, пока объявится Кайро, сел в джип и вырулил со стоянки. Разумеется, я помчался на Серафимовское кладбище. Не знаю почему, но я был уверен, что именно у могилы основателя фирмы найду недостающее звено в криминальной цепочке.

Только что кончился короткий дождь, омывший листву и траву. В воздухе еще пахло озоном, а промытое дождем небо было удивительно чисто и прозрачно.

До кладбища я добрался быстро. Видно, и вправду это место обладает чудодейственной силой, потому что заставляет задуматься о бренности жизни, отбросить все мелочное и суетное, чем мы так осложняем ежедневно себе жизнь.

Над кладбищем тонким белым дымом расходились высокие облака, сливаясь с влажно-синеющим небом.

Смотритель-татарин, назвавшийся Ильясом, сказал, что он здесь за начальника. Я сказал, что являюсь дальним родственником Владимирова и приехал издалека, чтобы навестить его могилу. Пятьдесят рублей ускорили дело. Ильяс полистал книгу регистрации, нашел нужную запись и проводил меня до места.

Я приблизился к могиле и обомлел. С фотографии, утопленной в черной гранитной плите, на метя смотрело удивительно знакомое лицо. Кого же юно мне напоминает?.. Лика!!! То есть не она, конечно, а пожилой мужчина с ниточкой усов над верхней губой, очень на нее похожий.

От столь удивительного сходства я ощутил легкое головокружение.

Когда за спиной хрустнул гравий, я даже вздрогнул.

— Ну как, довольны? — раздался голос Ильяса. — Желаете, буду за могилкой ухаживать. Только нынче цены кусаются…

— Спасибо, не надо! — Я повернулся и зашагал прочь.

Глава 64.У надгробия.

Я шел по тенистой алее, глядя под ноги и думая о том, что делать дальше.

Не доходя сотни метров до ворот, я поднял глаза и замедлил шаги. На площадке, вплотную к моей «фронтере», пристраивался похожий на зловещего монстра черный «ниссан-пэтрол». В лучах выглянувшего солнца сверкнула серебряным шрамом на левой двери черного джипа свежая вмятина.

Я шагнул с аллеи в заросли кустарника. Не эта ли машина охотилась за Аллой? И точно… Подкравшись чуть ближе, я разглядел на вмятине следы алой краски ее «корвета».

Я спрятался за гранитное надгробие на могиле цыганского барона Михая, достал из кобуры ПМ, снял его с предохранителя и стал ждать, что будет дальше.

Из джипа вылез уже не однажды виденный мной 1 бывший спецназовец Сталкер.

Он распахнул заднюю дверь, протянул руку и помог выбраться на тротуар стройной темноволосой девушке с букетом цветов. Моргнули желтые противотуманные фары — Сталкер включил с брелка сигнализацию. Парочка направилась к воротам. А у меня возникло ощущение, что я заблудился во времени и пространстве.

Мимо надгробия Михая не спеша прошествовала моя Лика.

Стараясь остаться незамеченным, я буквально крался за ними. У могилы Владимирова Лика остановилась, наклонилась и дотронулась ладонью до земли, как и положено по русскому обычаю.

— Здравствуй, папочка, — тихо произнесла она и положила цветы на могилу. Сталкер стоял в двух шагах от нее, сцепив руки за спиной, и, похоже, старался не дышать. — Вот и увиделись! — Она помолчала. — Прости меня, родненький! Не смогла я убить эту подколодную змею. Ты был прав, папочка, называя меня непутевой. Я такая и есть! Ты оттуда все видишь и все знаешь. Познакомься — вот он, Олег! — Лика обернулась, встретилась взглядом со Сталкером. — В тот день, когда тебя похоронили, он спас меня от смерти… Я, папочка, хотела перерезать вены, а он выбил дверь ванной…

Голос Лики дрогнул. Мне показалось, что она плачет. Сталкер шагнул к ней, достал из кармана носовой платок, протянул ей. Я вздохнул.

Внезапно по кронам деревьев промчался порыв ветра. Ветки закачались, зашуршали… Закаркали вороны. К дождю, наверное, подумал я. Что ж, все ясно, пора уходить! Третий, он всегда лишний?..

Сталкер нагнулся завязать шнурок ботинка. Выпрямился, огляделся, что-то шепнул Лике и исчез за контейнером с мусором! Пива, наверное, напился… Я смотрел на стоявшую у могилы Лику.

… На гранитную плиту на могиле Михая упал какой-то предмет. Я машинально оглянулся, увидел золотистую зажигалку «Зиппо». Обгоняя друг дружку пронеслись в голове обрывки мыслей. Я, правда, еще успел сообразить, что проиграл вчистую. Сокрушительный удар по затылку я тоже почувствовал. А затем обволакивающая вязкая тишина лишила меня возможности соображать. Правда, звучали какие-то голоса. Говорят, первые три дня после смерти покойники тоже все слышат.

Возвращение из небытия оказалось стремительным и болезненным. Ощущение не из приятных — словно кто-то включил рубильник и пропустил по моим нервам электрический ток. Наверное, я застонал, потому что раздался знакомый голос Сталкера:

— Тише, тише, дружок! Любую боль можно переносить молча. Разве тебя этому в тренировочном лагере не учили?