Книга Тринадцать способов умереть - Валерий Рощин

В какой-то момент в голову пришла, как показалось, неплохая идея.

– А что если пойти краем леса – незаметно, постоянно держа в поле зрения грунтовую насыпь? – радостно пробормотал он обветренными губами. Но ликование быстро сменилась разочарованием: – А в какую сторону идти?! На запад?.. На восток?.. Куда и откуда петляет эта дорога?

Поразмыслив и потеребив ладонью обросшие бородой щеки, как это обычно делал Всеволод, Макс покачал головой:

– Нет, не годится! Я могу опять оказаться в каком-нибудь забытым богом ауле. А этот урок мы уже проходили.

Переменив позу – тело затекло и закоченело без движения, он вздохнул, вспомнив о приятеле и о событиях прошлой ночи…

– Знаешь… Я все время думаю об одной женщине, – слабым голосом напомнил о себе Барклай.

Голова его лежала на плече летчика; ноги лишь изредка сгибались в коленях и совершали подобие шагов, в остальное же время безжизненно волочились по камням. Сгорбившийся под тяжестью могучего тела, он упрямо тащил раненного друга вниз по пологому скалистому боку…

Несведущий в тактике наземных боев и никогда не хаживавший пешком по здешнему рельефу, он понимал: найденный ими проход в бесформенном и протяженном нагромождении исполинских глыб – далеко не единственный. Скальный отрог определенно где-то заканчивается, теряет свою неприступность. Его наверняка можно обойти слева или же справа – сделать изрядный крюк, потерять пару-тройку часов, но точно так же оказаться с противоположной стороны.

Потому-то, стиснув зубы и позабыв об усталости, покачиваясь и с трудом удерживая равновесие, Скопцов шел без остановок и отдыха, спеша оттащить Всеволода подальше от проклятого каменного утеса…

– И меня дома ждет замечательная девушка, – отвечал он прерывистым шепотом.

– Это здорово, когда ждут… Как зовут-то ее?..

– Александра.

– Хорошее имя. А мою знакомую звали Виктория.

– Почему звали? – мешая сбивавшееся дыхание со словами, спросил пилот, – с ней что-то случилось?

– Ничего, надеюсь, не случилось. Просто давно не виделись… Она даже не знает, где я…

– Как не знает?! Ты же рассказывал, будто живете вместе…

Барк закашлялся, в груди что-то заклокотало. Успокоившись и выровняв дыхание, признался:

– Выдавал мечты за реальность. Никогда мы с Викой вместе не жили… Последний раз виделись осенью – ездил к ней… в маленький городок. Не захотела быть со мной – говорила о всякой… ерунде: о симпатии, уважении… Видать никогда не любила.

– Быть этого не может, – проворчал майор, решив все же несколько минут передохнуть. Сердце уж зашлось в сумасшедшем ритме, в висках стучало, а зрение и слух притупились.

Разыскав в темноте ровное местечко, осторожно опустил товарища на снег, положил под голову подсумок. Скинув свою куртку, бережно укрыл его.

– Не может этого быть, – повторил он, упав рядом. – От таких мужиков как ты, уходят только сумасбродки… которые сами не знают, чего хотят.

– Она не такая. Это я где-то напортачил, ошибся… Что-то сделал не так.

– Ну, ничего, Сева – все поправимо. Вот найдем наших, вернемся домой… Оклемаешься в госпитале, встретишься со своей Викторией и разрешатся ваши недоразумения. Уверен, все у тебя сложится нормально!.. Кстати, Виктория – тоже отличное имя. Красивое, звучное, редкое.

Но тот отчего-то не отвечал. Похоже, тема себя исчерпала или продолжать ее он боле не хотел. Помолчав, вдруг снова закашлялся; изо рта хлынула кровь…

Повернув его голову набок, Макс вытер кровь обрывками подкладки; украдкой вздохнул – состояние Барклая ухудшалось. И точно подтверждая мрачные опасения, спецназовец нащупал руку товарища, судорожно сжал и заговорил. Заговорил не шепотом, а своим обычным, ровным баритоном:

– Всех собак нам уничтожить не удалось. Поэтому идти придется быстро – счет идет на минуты.

– Сейчас, через пару минут встанем и двинемся…

Но тот не дал закончить фразу, еще крепче сжав ладонь.

– Не перебивай – сил уж почти не осталось… Патроны из моих карманов выгрести не забудь!.. Патроны на войне – первейшее дело. Поважнее хлеба… А теперь слушай и запоминай: отсюда до Шатоя, где стоит укрепленный блокпост и подразделение комендатуры, километров пятнадцать – не больше. Идти нужно строго на северо-восток. Перед райцентром по левому берегу Аргуна расположено несколько селений: Борзой, Рядухой, Вашиндарой… В них не заходи и от встречных людей хоронись. А лучше выйди на шоссе и тормозни любую машину – припугни оружием и прикажи довести до наших…

– Сева, мы доберемся до Шатоя вместе. Ты только не сдавайся, потерпи немного, – попытался возразить Скопцов.

Да тот не слушал; потеребив ладонь вертолетчика слабевшими пальцами, попросил:

– Ты дойди, Максим, слышишь?! Обязательно доберись до наших!.. Увидишь там генерала Ивлева – передай… дескать, группа погибла, но приказ мы выполнили. Дойди, чего бы тебе это ни стоило! Иначе все станет напрасным… Понимаешь?.. Столько загубленных жизней и… все напрасно…

Спустя минуту рука его безжизненно повисла, клокочущее дыхание стихло.

Не веруя в смерть друга, Макс еще несколько минут легонько тормошил его, окликал, пытался нащупать пульс…

Похоронить напарника он решил в небольшой ложбине. Перетащив поближе к ней бездыханное тело, вынул из карманов спецназовской куртки два полных рожка и горсть патронов. Уложив Всеволода на дно, пристроил рядом автомат. Сгреб к неровному краю огромный ворох веток, прошлогодней листвы и присел в последний раз рядышком…

Глянув на светлевшее небо, протяжно вздохнул – нужно было поторапливаться. И прежде чем засыпать «могилу», поднял и прижал к груди коротко остриженную голову Барклая…

Никогда в жизни ему не доводилось обнимать мужчин. Но тут не удержался, обнял…

«Всех собак нам уничтожить не удалось. Поэтому идти придется быстро – счет идет на минуты…» Именно эта фраза подполковника не давала покоя, она же в итоге и подтолкнула на исходе часового наблюдения за рокадой принять отчаянное решение.

Всеволод был прав: одну собаку майору удалось подранить в самом начале вчерашней перестрелки, вторую он вроде бы зацепил пулей чуть позже – во всяком случае, оба они слышали ее жалобный визг. А вот третий «кавказец», которого проворный хозяин успел спрятать в складке за камнями, остался невредим. Стало быть, погоне по его следам обеспечено продолжение. А значит, надолго задерживаться на одном месте непозволительно.

Щелкнув автоматным затвором, он поднялся, намереваясь броситься к дороге. И внезапно вновь пригнулся – по проселку ехала легковая машина. Дабы остаться незамеченным, пилот распластался на снегу, провожая взглядом старенький «жигуленок».

«Стало быть, приблизительный интервал движения – один час», – сделал он вывод, покидая свое укрытие. Кусты остались позади, через сотню метров предстояло пересечь грунтовку…