Книга Чертовщина за свой счет - Валентина Андреева

– Давай исходить из того, что назад пути нет, – мрачно сказал он. – Вас предупредили – можете взять помощь зала. Я тебя когда-нибудь кинул в сложных ситуациях? Нет. Выкрутимся.

– Ну дайте же спокойно поужинать! – Голос Натальи звенел от возмущения. – То про морг, то про реанимацию, то про похороны моих надежд на Ленкину победу. Хватит кукситься! Беда в том, что все вы слишком серьезно все воспринимаете. А…

Рот подруги открылся, глаза, метавшие молнии, уставились куда-то поверх меня и остекленели. Вилка с кусочком курицы застыла в руке. Я сразу же поняла, что сейчас Наташка грохнется физиономией в тарелку с картошкой фри – типичная сцена последствий отравления ядом в детективных фильмах. Дикий ужас приковал меня к месту. Я безвольно ловила ртом воздух, но его катастрофически не хватало. Все кинулись ко мне. В том числе, шваркнув вилку с курицей на пол, отравленная подруга. Наверное, ей не улыбалось лежать лицом в тарелке. Я закрыла глаза. Подул спасительный ветерок, и дышать стало легче. Вот только раздражал гвалт голосов.

– Не надо никакого врача, – тихо, но отчетливо сказала я, открывая глаза. – Переизбыток впечатлений. – Не рассказывать же людям, что я сама себе режиссер.

Живая и здоровая Наташка усиленно махала на меня зеленой салфеткой. Ей помогала Любаня, только без особого толку – в руках у нее был маленький беленький батистовый платочек с кружевами – точная копия лежала в моей сумочке. Хуже мне уже не стало.

– Ну вот все и раскрылось. Немножко не так, как я думала, но это не важно.

Мысли были какие-то ватные, без эмоций. На меня с тревогой смотрели шесть пар глаз – дочери, Натальи, Лешика, Кинг-Конга, Любани и запоздавшего на ужин Алексея Ивановича. Остальные, с соседних столиков, глазели просто с любопытством.

– Всем спасибо! – безразличным тоном сказала я и зачем-то добавила: – Все было очень вкусно.

– Оклемалась! – облегченно проронила подруга. – Забираем пирожные – и в каюту. Ребята, топайте вперед. Любаня, встретимся на конкурсе «Мисс Круиз». Будешь «болеть» за нашу Леночку. – Наташка на секунду оскалилась, что, как я поняла, должно было означать безмятежную улыбку, и взялась за меня: – Вставай, Ириша, нести на руках тебя некому.

Все как-то очень быстро рассыпались в разные стороны, и я предстала на полное обозрение зала. Это мигом подстегнуло, без труда заставило встать и с достоинством покинуть помещение.

– Я никогда не сомневалась, что у тебя есть сверхъестественные способности, – улучив минуту, шепнула мне подруга. – Ну я, понятное дело, увидела этот платок у Любани, можно сказать, впритык. Она хотела что-то сказать, но приспичило нос вытереть, вот свой бельгийский шедевр и развернула. Мама дорогая! Я чуть не подавилась. Но как ты могла увидеть спиной! Я сразу это поняла по твоей реакции. Ну кто бы мог подумать, а?

– Это ты о чем? О Любане или обо мне?

– Обо всем сразу… Ну что ты встала как истукан! Пойдем ко мне. Ребятам ничего не говорим. – Наталья схватила меня под руку и яростно попыталась сдвинуть с места.

– Да погоди ты меня тащить. Необходимо дождаться ветерана. Он больше нас заинтересован в разгадке. Потом, очевидно, пойдем к капитану. Если… пойдем.

Моя интуиция откровенно нашептывала мне гадости. Что-то было не так. И над этим стоило задуматься. Впрочем, как и над тем, что мы привлекаем внимание утомленных ужином туристов. Они старательно бочком обходили нас то справа, то слева, пока мы усиленно шипели друг другу сомнительные комплименты.

– Разрешите пройти? – Голос был ровный и приятный.

– А что, так трудно обойти? – огрызнулась подруга.

Мы оглянулись. Рядом, излучая достоинство, породнившееся с доброжелательностью, стояла краса-девица. Я, спохватившись, шагнула в сторону, пробормотав извинения. Наташка фыркнула, но тоже подвинулась. Девица поблагодарила и пронесла себя дальше. Мы невольно проводили ее взглядом. Ну не вписывается она в теплоходную компанию!

– Ты заметила, – задумчиво сказала Наталья, – ее не было ни на одной экскурсии? Кроме последней. Почему? Интересно, нет ли у нее бельгийского платочка?

Алексея Ивановича мы так и не дождались. Подскочивший Лешик обозвал нас катамараном и велел незамедлительно принять участие в затеянной афере с конкурсом.

– Ой! – опомнилась подруга. – Забыли про нашу «Мисску». Заманили и покинули!

Уже на ходу я подумала, что можно и не торопиться открывать ветерану глаза на преступников. Они ни о чем не подозревают, а кое-что все равно надо додумать…

Алена в длинном розовом платье с отрешенным видом сидела на кровати и время от времени ежилась, как от холода.

– Так! – с порога завелась Наташка. – Умница! Красавица! Сейчас соорудим причесон и наложим макияж!

Минут десять подруга издевалась над головой дочери, после чего было решено оставить все как есть – длинные волосы в свободном полете. С макияжем было еще легче – им дочь занялась сама. За пять минут до выхода выяснилось, что пропали новые босоножки. Перевернули вверх дном всю каюту, старательно обвиняя друг друга в легкомыслии и безалаберности. Наташка даже припомнила, как мы с Димкой однажды забыли у нее пятилетнюю Аленку. Она была очень спокойным и не по возрасту тихим ребенком. Во время шумного веселья по поводу дня рождения Натальи она с куклой чинно сидела сначала за столом, потом на диванчике и мотала на ус взрослые разговоры. Попытки сбагрить доченьку бабушке в гостевых ситуациях потерпели фиаско в еще более раннем возрасте. Она вцеплялась в нас с Димкой мертвой хваткой. При этом не плакала, хотя глаза были полны слез. Сопротивляться ее молчаливому горю не было сил. А в тот раз, поучаствовав в проводах гостей, мы отправились к себе домой и, только закрыв дверь, поняли, что вернулись не в полном составе…

Босоножки в последнюю минуту нашлись в Наташкиной каюте. Выяснять, кто их там оставил, времени уже не было – раздался стук в дверь.

– Это за мной, – обречено сказала Алена и шагнула к выходу. У двери оглянулась и отчаянно добавила: – Лешка, не забудь, как только разрешат помощь зала, лети сломя голову!

Дверь закрылась, и мы втроем рванулись открывать ее с запоздалыми нестройными пожеланиями «ни пуха ни пера»!

Зал был полон. Тем не менее Наталья отыскала место в первом ряду рядом с жюри. Вернее, наоборот – она расчистила место для жюри рядом с нами. Я внимательно оглядела присутствующих: наш ветеран здесь – он приветливо помахал мне рукой, я в ответ, задев Наташкин нос, тоже. Она в пылу обустройства на одном стуле двух ребятишек только выразительно на меня посмотрела. Этого времени вполне хватило на то, чтобы один ребенок столкнул со стула второго. Низвергнутого мальчика тут же подхватила заботливая мама, компенсировав неприятность жвачкой. Это вызвало слезную обиду девочки. Погасить ее не могло даже осознание своего господствующего положения на стуле. Чем закончилась разборка, я так и не узнала – в зал вплыла Любаня с мужем. Семен, как всегда, при пакете. Наверное, он и спит с ним. Любаня, увидев нас, уверенно пошла на таран. Народ роптал, но расступался. Когда семейная чета достигла конечного пункта, выяснилось, что садиться им некуда. Наталья растерянно озиралась по сторонам в поисках свободных стульев. Любаня укоризненно вздохнула и только открыла рот, чтобы что-то произнести, как Наташка нашла выход. Со словами «всем поровну» скинула плачущую девочку на руки папе, мгновенно усадила Любушку на освободившееся место и облегченно перевела дух. Но тут выяснилось, что девочка никакого отношения к родителям мальчика не имеет. Ее мама еще не подошла – послала ребенка вперед занять место. Наташка пошла пятнами. Семен топтался рядом с женой, не зная, куда девать пакет и деваться самому. На него стали орать, поскольку он мешал действу, с которого начался конкурс, – выборам жюри из состава присутствующих. Наташка не растерялась и пристроила Мисюсю на судейское место почти рядом с женой. Со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями. Туда же определила и подоспевшую, но не сумевшую сориентироваться маму обиженной девочки. Ребенка Наташка усадила на пустой стул рядом с собой, удивившись его незанятости. Даже потрогала мягкое сиденье ладонью, не в силах поверить своим глазам, и только после этого со злостью рявкнула: