Книга Косяк авторитета - Михаил Серегин

Антон остановился передохнуть, поставил сумку. Глядя на чудный пейзаж, он вспомнил времена, когда был еще старшим лейтенантом госбезопасности СССР. Тогда он охранял покой важных дядек из Кремля, отдыхавших в Карелии в спецсанатории.

Полюбовавшись немного, он поднял сумку и бодрой походкой пошел дальше. Миновав однотипные аккуратные домики финнов, Антон еще раз недолго передохнул.

До цели его путешествия – одинокого дома, выделявшегося среди однотипных дачных построек нестандартным дизайном и большим размером, – оставалось не больше пятидесяти метров.

* * *

– Антоша, братан!

В объятиях Зайцева красавчик смотрелся, как стройный корвет, причаливший рядом с угольной баржой.

– Выпусти, раздавишь!

– Ты не представляешь, как я тебе рад! Я тут одичал уже от одиночества! – Дмитрий стоял перед Антоном, как гора. Только гору эту поматывало слегка из стороны в сторону. Рожа небритая, глаза пьяно слезятся.

– Ты знаешь, я тебя больше родного брата люблю, Антоша! – Бизнесмен опять было полез обниматься, но красавчик остановил его порыв.

– Погодь лобзаться, успеем еще! Жрать хочу, как сволочь последняя! – пожаловался он двоюродному брату, вновь взявшись за ручки своей неподъемной сумки.

– Давай я! – сразу же пришел на помощь мощный кузен.

Он рывком оторвал от пола сумку, и в ее нутре что-то весьма соблазнительно звякнуло.

– Это кстати! – услышав знакомый звук, обрадовался отшельник. – А то я час назад последки допил.

Он бережно поставил сумку в кухне на пол, и та еще раз стеклянно звякнула.

На столе появилась разнообразная снедь.

– Мясо замариновать или просто пожарим?

– К черту! Ждать неохота – вечером замаринуем!

Вскоре на плите в большой сковородке скворчало жаркое, в духовке разогревалась курица-гриль. Из банок тем временем извлекались разнообразные салаты. Дмитрий, в советскую бытность работавший некоторое время барменом, быстро и умело резал колбасу на аккуратные тоненькие кругляши. Гулявшие в его могучем организме градусы не смогли вытравить профессионализм.

– Как дела на ниве коммерции? – осторожно задал он больной вопрос.

– О! – Антон не выдержал и ухватил двумя пальцами тонкий кружок салями. Прожевав, ответил: – С этим все в порядке! Два «Волго-Дона» уже на причале, ожидают новых владельцев. То есть – нас с тобой! Три дня – максимум! Это я и приехал тебе сказать!

– Расскажи поподробнее, – Зайцев не мог не заинтересоваться. Он даже перестал шинковать колбасу.

– Все очень просто, – ухватив еще один кружок, начал вещать Антон. – Нужный человек в правлении получил пятьдесят тысяч. Так что, братишка, скоро будем гонять нефть к турмалям!

– Ну а кто экономической частью проекта будет заниматься? За финансами ведь нужно следить.

– Есть такой человек, и ты его знаешь.

– Кто же?

– Рюшкин.

– Смеешься! Он же на Блондина работает!

– Пока работает!

– Что ты хочешь сказать?

– Погоди, Дима. Не томи разговорами. Вот сядем, выпьем – я тебе толком, по порядку все расскажу!

– Хорошо! – красиво разложив на тарелке нарезанные кружочки колбасы, согласился с ним Заяц. – Тогда – на, неси в зал, – он протянул тарелку с закусью Антону.

Антон занес тарелку в комнату, поставил ее на стол и подошел к окну. Отогнул тяжелую портьеру. Белый парус небольшой яхты треугольником перемещался вдоль темной глади.

«Сюда бы с хорошей женщиной на недельку! – мечтательно подумал он. – И чтобы ни Крытого, ни Блондина, ни прочей разной сволочи! Чтобы не думать ни о чем! Развалиться на шкуре белого медведя у камина, потягивать хорошее вино и слушать треск поленьев!»

Он вспомнил, когда последний раз отдыхал хорошо.

Это было в девяносто пятом. Было море, правда, не северное – южное. Была женщина рядом. Многие говорили, что она очень красива, и завидовали ему. Был дом. Правда, без камина, но в Ялте в летнее время он как бы и ни к чему. Главное в том, что были деньги, на которые он мог позволить себе море, дом, женщину.

«Хорошо было!»

Вздохнув, бывший офицер госбезопасности сделал сам себе мысленное замечание: «Не расслабляйся раньше времени – жизнь этого не прощает!»

Сделав себе такое внушение, он резко задернул штору, словно отказываясь от мечты.

Из кухни шел аппетитный запах, и Петров сглотнул слюну. Он действительно сильно проголодался.

– Брат! – услышал он бас двоюродного и не спеша отправился к нему. – А не дерябнуть ли нам по единой? – этого предложения Антон ждал уже давно. Он заметил, как Димка с жадностью смотрит на водку, когда выгружал ее в холодильник.

– Ты же знаешь, я не люблю так, – равнодушно пожал плечами красавчик. – Сядем за стол, под горячее и выпьем.

– Ну, ты как знаешь, а у меня от почти двухнедельного пребывания среди трезвых финнов такая депрессия… – Крупный мужчина помешал жаркое деревянной лопаткой и хищно потер руки. Потом он вытащил литровую бутылку «Смирнофф» и набулькал себе граммов сто пятьдесят.

– За твой приезд!

Одним махом осушил он уже далеко не первый с утра стакан, покривился, зажевал ломтиком сыра.

«Не пей, братец, козленочком станешь!» – глядя на него, почему-то вспомнил Петров. Он усмехнулся одними губами. Глаза же смотрели на пьяненького родственника холодно, отчужденно. Благо тот не замечал этого взгляда.

* * *

– Т-ты помнишь, как тетя Нина меня с сигаретами поймала?!

Еле выговорив, Зайцев закрыл один глаз. В два глаза смотреть на сидящего напротив Антона было совершенно невозможно – он двоился, расплывался и вытворял еще черт знает что. Короче, вел себя совершенно по-свински! Мало того, что все время сачковал насчет выпивки, так еще теперь и плясать вздумал! И как это ему сидя удается? И голова тоже начала вести себя по-свински – все время норовит к столу приклеиться! Ну и черт с ней. Не в ресторане, а у себя дома гуляем! И не с министром каким-нибудь, а с братом! Он не обидится!

Выдав свой вопрос, Заяц действительно уронил головушку на стол, подложив для мягкости локоть.

– Помню, братик, помню, – не сводя с него пристального взгляда, негромко произнес Антон. Сам он был трезв. – Все помню, мой дорогой.

В голосе его совершенно не было заметно родственной теплоты.

* * *

Напоить Зайца не было проблемой. Проблема состояла в другом – как дотащить здоровяка до машины.

– Ох, черт, – волоча его под мышки, сетовал Антон, – и угораздило тебя родиться таким здоровым!

Миновав коридор, он прислонил мертвецки пьяного родственника и компаньона к стенке. Тот не удержался даже пару секунд и тут же осел на пол. Но и в сидячем положении не задержался – сложился вбок. Потом положил руки под голову и в ту же секунду могуче захрапел.