Книга Тайна Розенкрейцеров - Виталий Гладкий

– Но ведь стреляют!

– Ну не по нам же. Им пока не до нас. Может, мы даже случайно попали под этот расклад.

Почувствовав, что последняя фраза прозвучала неубедительно, Стах недружелюбно буркнул:

– Двигай…

Несчастный Анджей неуклюже пополз обратно, смешно виляя задом. Что интересно, убегая под прикрытие валунов, они с перепугу буквально просочились между плотно растущими стволами терновника, даже не поняв, как это получилось. А теперь здоровила Ендрусь, разрывая одежду в клочья, тыкался туда-сюда, как слепой щенок, не в состоянии найти ни единого просвета в сплошной колючей стене. Когда он вернулся, на него страшно было смотреть, так сильно он оцарапался.

– Забрал? – спросил Стах, делая вид, что с лицом и руками Анджея все в порядке.

– Ну… – ответил Анджей, тяжело дыша.

– Сколько?

– Все, что нашел.

– А ты посчитай, посчитай…

Стах мудро рассудил, что во время подсчета количества патронов для карабина Ендрусь немного успокоится.

Так оно и получилось. Когда Анджей докладывал Стаху про свои успехи в арифметике, на его лице уже блуждало выражение облегчения, а слова вылетали свободно, не цепляясь ни за что.

– Уходим? – спросил он, снарядив обойму.

Коповский с сомнением кинул взгляд через плечо, где высилась стена старого терновника, один вид которого приводил в трепет, и ответил – самому себе:

– А куда денешься…

– Жаль, что мы не захватили наши электронные штучки, – сказал Ендрусь и сокрушенно вздохнул.

Мысли Анджея опять переключились на его любимую технику.

– Пусть ее… – мужественно ответил Стах, хотя знал наверняка, что их оснащение стоит очень дорого и Черный Человек, конечно же, спросит с него за утерю аппаратуры космической связи, стереотрубы и дальнобойного микрофона. Жизнь дороже железок, даже если они стоят как «мерседес», рассудил он мудро. К тому же они потеряли одного человека, а значит, можно представить дело так, что им пришлось сражаться за оборудование не на жизнь, а насмерть, и отступить лишь перед превосходящими силами противника.

Стрельба не утихала. Однако она как бы начала смещаться за скалы, среди которых Тихомировы разбили свой бивак. Это обстоятельство Коповского радовало – теперь пули несколько поменяли траекторию и уже так часто не зудели над головой, вызывая непреодолимое желание спрятать ее по-страусиному в землю.

Спустя какое-то время им удалось с огромными трудами, наконец, выбраться на более-менее свободное от кустарников место. Здесь находилась небольшая возвышенность – плоский холмик, увенчанный каменной глыбой с прочерченными на ней какими-то рисунками, явно старинными. Но в этот момент история меньше всего интересовала Стаха. Он осмелел и рискнул, со всеми предосторожностями забравшись на камень, откуда была хорошо видна плоская вершина Трех Могил с курганами, скалами, валунами, леском и зарослями терновника, где стоял их шалаш. Ему хватило одного взгляда, чтобы накрепко запечатлеть в памяти весьма впечатляющую картину.

На вершине холма находились две группы людей. Одна из них была одета во все черное – как отряд специального назначение. Во второй преобладал камуфляж, и тоже военный. Все люди были вооружены и передвигались перебежками, как во время настоящей войны.

Насколько эффективными были их действия, Стах определить не мог. Фигурки бегали, прятались за деревьями и валунами, стреляли, падали, вновь поднимались…

С возвышенности вся эта беготня казалась нереальной, как в немом кино. Тем не менее, он не стал искушать судьбу и торчать на камне, как огородное пугало. Вдруг кто обратит внимание на одинокую фигуру, возвышающуюся над кустарниками, и пульнет в ее сторону.

– Что там, ну скажи, что там? – нетерпеливо вопрошал его Анджей, возбужденно бегая вокруг камня.

– Какие-то крутые… или военные.

– Чего они здесь забыли?

– А полегче вопросов у тебя нету?

– Да ну тебя… – обиделся Анджей.

После того, что он пережил, ползая под пулями за боеприпасами, куда и девалась его апатичная медлительность. Он стал как живчик. Обычно сонные глаза Ендруся, оживлявшиеся лишь тогда, когда он принимал на грудь как минимум грамм триста водки, теперь горели сумасшедшим огнем.

– Все, Ендрусь, сливаем воду, – сказал Стах, спрыгнув с камня. – Уходим по склону вниз – вон туда.

Там что-то вроде тропинки. Видишь?

– Ага.

– Готов?

– Всегда готов.

– Тогда ноги в руки – и айда…

И они, пониже пригибаясь, начали пробираться через лесные заросли к склону. В лесу идти было значительно легче и безопасней, нежели в зарослях терновника, но все равно иногда приходилось через самые настоящие дебри. Но таких мест было немного, и вскоре приятели очутились в безопасной зоне, на крутом боку холма, оставив позади плоскую вершину Трех Могил и противоборствующие стороны, напоминающие о себе продолжающейся стрельбой и взрывами гранат.

– Что эти гаврики не поделили? – недоумевал Анджей.

– Сдается мне, наших подопечных, – ответил Стах.

– Они просто перебьют друг друга – и все дела.

– Нам-то что до этого?

– Да нет, я так…

– А хорошо было бы…

Коповский мечтательно прищурился.

– Ты о чем?

– Обмозговал твою идейку. Она очень даже ничего. Если эти козлы расколошматят друг друга, то мы сможем спокойно вернуться и забрать оборудование. Может, они не захотят соваться в терновник. Да и зачем им это? Ведь нас там уже нет.

– И Збышка надо забрать…

– Дался он тебе, – недовольно буркнул Стах.

– Ну как же, ведь он наш друг. А что если Збышек жив? – вдруг всполошился Анджей.

– Есть такая казенная формулировка – ранение, несовместимое с жизнью. Ему капец, Ендрусь, ты это знаешь не хуже, чем я. А что касается твоего желания забрать Збыха и доставить его домой, то у меня к тебе всего один вопрос по этой теме: как ты будешь объяснять его смерть родным, а главное, милиции?

– Что-нибудь придумаем…

– Вот именно – что-нибудь. Да нас расколют враз. И тогда нам многое придется рассказать. В том числе и о наших приключениях в музее.

– Но мы того мужика не убивали!

– Это ты будешь доказывать следаку, – с иронией ответил Стах. – Когда менты слегка потопчут тебя в камере, ты возьмешь на себя не только убийство сторожа, но и вину за то, что развалился Советский Союз.

– Нельзя оставлять Збышка не похороненным, – хмуро сказал Анджей.

– Нельзя, – согласился Коповский. – Это не по-божески. И мы его похороним. Нужно немного подождать – пока не кончится разборка – и возвратиться. Не думаю, что те, кто устроил стрельбу, надолго задержаться возле Трех Могил.