Книга Одержимость - Фридрих Незнанский

Мовсесян действительно очень торопился. По Большой Садовой шел на максимально возможной скорости, нахально подрезал, метался из ряда в ряд, не заботясь о включении поворота. Но, видимо, очень нервничал, поскольку таксист, совершенно не рискуя и маневрируя плавно и аккуратно, тем не менее не отставал.

— Не в зоопарк ли он собрался, а? — хмыкнул таксист, выворачивая вслед за тренером на Красина, а дальше на Зоологическую.

— Если остановится, приткнитесь где-нибудь рядышком, хорошо?

— Само собой.

Мовсесян и самом деле тормознул на стоянке у главного входа в зоопарк, выскочил из машины, повертел головой в разные стороны, кого-то заметил, махнул рукой, но от машины не отошел. К нему спешил плотный высокий господин в сером пальто до пят. Норинский! Лучший друг и наперсник Болотникова. Ну, мерзавцы! Вот, значит, как! Срочные конспиративные переговоры мужской половины двух пострадавших сторон. Значит, Гончарова и Ангелина Марковна отправились на совещание…

— На такой случай у меня в бардачке поляроид имеется, хотите? — почему-то шепотом поинтересовался таксист.

— Хочу, — тоже шепотом ответила Женя и, не сводя глаз с беседовавших, нащупала фотоаппарат.

Норинский, веерно жестикулируя, в чем-то убеждал Мовсесяна, тот, судя по покачиванию головы, не соглашался. Норинский настаивал, потом Мовсесян чуть ли не рукой заткнул ему рот и пару минут сам в чем-то убеждал.

— Понимаете, о чем они? — еще тише спросил таксист.

— А вы и по губам читать умеете?

— Нет, — вздохнул таксист.

— Вот и я — нет.

Она успела сделать три снимка, последний — в момент итогового рукопожатия. Беседа длилась около семи минут, и, видимо, стороны достигли некоего компромисса, поскольку попрощались хоть и не сердечно, но вполне мирно, после чего разбрелись по своим машинам и отчалили.

— Следим дальше?

— Давайте, — кивнула Женя, хоть и была почти уверена, что Мовсесян вернется на Гоголевский бульвар и либо подождет тетушку в машине, либо хоть и с опозданием, но попрется-таки на совещание.

Тренер на совещание поперся. Щедро расплатившись с таксистом и получив в нагрузку к снимкам клочок бумаги с его домашним телефоном (на случай если еще понадобится кого-нибудь отследить), она проводила тренера до самой двери конференц-зала, в котором заседали оргкомитетчики, но естественно, тут уж ничего ни увидеть, ни услышать было невозможно.

Нужно, чтобы Воскобойников обязательно рассказал в подробностях, чем закончилось совещание, а еще лучше было бы, конечно, добыть что-то вроде стенограммы.

3

От Гончаровой Гордеев заехал в «Глорию», и Коля Щербак — хмурый, как всегда, когда с его клиентами случалось что-то нехорошее (а несчастного, невезучего Керубино в «Глории» теперь считали своим клиентом), рассказал, что удалось выяснить.

«Прессовал» Гордеева, как оказалось, человек из «военной» фирмы. То есть к армии она сейчас как будто никакого отношения не имела, просто в ней работали сплошь офицеры в отставке, все званием не ниже майора и все раньше служившие в различных секретных подразделениях и лабораториях ВПК. Щербак, сам бывший офицер, прошедший Афганистан и побывавший в Чечне уже в качестве сотрудника МВД, все еще сохранял неплохие связи в армейской среде и каким-то образом сумел это узнать. Возможно, с помощью компьютерного гения «Глории» — Макса.

Но подробности сыска Гордеева сейчас не интересовали, важно было другое. Очень может быть, что, несмотря на развал ВПК, наши бравые военные еще способны создать какое-нибудь психологическое супероружие или приручить пресловутых зеленых человечков, если допустить, что таковые существуют. Во всяком случае, однозначно ясно, что бывшие военные находятся в «тени» и их очень раздражает пристальное внимание. А защищаться от него они готовы своими, «военными» методами.

В контору Гордеев приехал только в половине первого. После вчерашнего побаливала голова. Не настолько, чтобы принимать меры, но достаточно, чтобы отравить существование. Брусникина на рабочем месте как обычно отсутствовала, а Савелий Ильич выглядел совсем никудышно. Гордеев даже заволновался:

— Что-то случилось? Вам бы прилечь.

— Прилечь бы! — взвился Заставнюк. Энергии в его голосе было хоть отбавляй, но еще больше досады.

— Ну а все-таки?

— Случилось! Вы посмотрите, во что все превратилось! Годы кропотливой работы!

На батареях сушились несколько папок, разбухших от воды.

— Когда буран начался, форточку распахнуло и замело мой стол подчистую, — объяснил Заставнюк. — это я вчера не запер. Всегда замыкал на щеколду, а вчера запамятовал.

— Значит, ночью была метель? — рассеянно спросил Гордеев.

Савелий Ильич оценивающе посмотрел на него и с пониманием кивнул.

— Можно и так сказать. Часов с шести утра до половины девятого. Еле на работу добрался. А тут, — он с нежностью погладил корешок пострадавшей папки, — тут такое, чего уже нигде и никогда не найти: вырезки из газет сорока, а то и пятидесятилетней давности, такие архивы! Не каждая библиотека похвастается, только у самых заядлых коллекционеров может быть что-то подобное… И угораздило же меня оставить все на столе. Вечером перебирал, увлекся, совсем обо всем позабыл, маразматик старый!

— Не переживайте, — попробовал Гордеев успокоить расстроенного сверх всякой меры Заставнюка, — просохнет, можно прогладить, заново подшить…

— Хорошо вам утешать… — Савелий Ильич успокаиваться не желал. — И за сочувствие спасибо. Только утешениями делу не поможешь. Да, кстати, Воскобойников хотел вас видеть.

— Он звонил?

— Забегал с утра, распекал Женю за то, что она с вами «не сотрудничает». Я, конечно, ничего ему не сказал, но, по-моему, Женя-то как раз ни при чем, это вы с ней не сотрудничаете.

— А по какому поводу конкретно хотел поговорить Воскобойников, не знаете? — Гордеев попытался перевести разговор на другую тему: меньше всего ему улыбалось, чтобы Заставнюк оседлал излюбленного конька.

— Понятия не имею!

— А мне опять нужна ваша помощь. — Гордеев виновато улыбнулся: — И как раз для разговора с Воскобойниковым.

— Новая завиральная теория про компьютер-убийцу?

— Упаси боже. Про его отца-основателя. Согласно новым данным…

— Вчерашним?

— Савелий Ильич, вы на что-то намекаете? Так вот, вдова Болотникова подозревает, что Осетров изначально задумывал шахматный компьютер как средство сжить со свету конкурентов.

— Конкурентов в чем?! — окончательно вышел из себя Заставнюк.

У Гордеева не было ни сил, ни желания препираться. Он сосчитал в уме до двадцати, умудрившись один раз сбиться, и ответил, сдерживая зевоту:

— Вопрос не по адресу. я собирался им вас и озадачить.