Книга Забыть и выжить - Фридрих Незнанский

— Да, слава богу, — тускло ответил Меркулов. — Ну хорошо, я сейчас перезвоню Плетневу. А что, эта тетка не могла никуда переехать?

— Костя, ну собственный дом — на юге! Кто ж бросит?

— Вот бы ты и… Ох, господи… — Костя тяжко вздохнул.

— Можешь не вздыхать, я уже для себя решила. Вот Ваську пристрою, уговорю Катю и махну к нему. То есть за ним.

— Вот это — другой разговор, — явно обрадовался Костя. — И мне тоже будет чем его порадовать…

— А что такое? — забеспокоилась Ирина, как будто разговор зашел о чем-то неприятном.

— Да просьба у него была… Как условие сотрудничества, — неохотно ответил Меркулов. — Вечный альтруист наш Саня. Может, он и прав, не знаю. Ладно, спасибо, ты нам здорово облегчила задачу. Я сообщу, когда будут новости…

Глава тринадцатая ПО СЛЕДУ

Фотоателье, где можно было проявить пленку и отпечатать снимки, Турецкий нашел тут же, на набережной, неподалеку от длинного, похожего на пресловутый барак сталинских еще времен, одноэтажного здания с весьма прихотливо написанной вывеской «Интернет-кафе „Снасть“. Интересно, что у них тут, подумал Александр походя, надо бы при случае заглянуть. Нинке в колледж писульку отправить, что папа жив-здоров, скучает и ждет в гости любимую дочку… Да, увы, не домой уже, а в гости. Вот как быстро привычные понятия меняют свой смысл…

А фотоателье начинало работать с восьми. Вероятно, по той причине, что народ здесь встает рано — юг, курорт, и этим все сказано. Значит, не раньше восьми…

Хорошо, а когда работнички появляются в «Усладе»? Тоже к восьми? Или, по-хозяйски, пораньше все-таки? Оказалось, по-хозяйски. Когда Турецкий свернул с площади к зданию кафе, он увидел за отдернутыми занавесками зала какое-то шевеление. Молодцы!

Да, в самом деле повариха и официанты уже готовились к приему посетителей. Александра Борисовича встретили приветливо. Оказалось, сюда еще вечером звонил Сергей Иванович и передал от имени хозяйки, что все они тут сделали правильно, она довольна и намерена в самые ближайшие дни снова возглавить предприятие.

— Это хорошо, — сказал Борис, — оно как-то и спокойнее…

О машине на сегодняшний день они договорились без всяких вопросов: Боря просто отдал Александру ключи, сказав, что машинка на стоянке, с другой стороны, у служебного входа. А потом подумал и вручил свои права — на всякий случай. Других-то документов у Турецкого не было, но если бы возникла необходимость, то — черт с ним! — можно было бы сослаться на городскую прокуратуру, где что-то делает Антон Плетнев. Но это уже — на самый крайний случай. Ни видеть его, ни тем более общаться Александр Борисович не собирался. И вообще пошли они все к…!

Так за разговорами, какими-то мелкими делами и заботами время подошло к восьми, и Александр Борисович помчался уже на машине в фотоателье. Мастер удивился, когда Турецкий представил ему пленку для проявки, из которой были использованы всего четыре кадра. Но желание клиента — закон, особенно тут, на юге. Да и таксу клиент готов был заплатить двойную. Словом, пока Александр Борисович проехался по набережной, рассматривая город со стороны моря, пленка была проявлена и фотографии отпечатаны. Правда, еще не успели досохнуть, но это уже теперь особого значения не имело. А заодно Александр купил у тетки, стоявшей с ведром, из которого торчали букеты роз, один — из пяти штук, их он собирался поставить у тетки в ее маленькой гостиной. Нельзя отступать от собственных обещаний: ведь на фоне этого события не станет неожиданностью и букет в руках Капитолины Сергеевны, что бы Валенька ни придумывала себе по этому поводу. А в том, что будет именно так, Александр не сомневался…

А между тем в районе лестницы на пляж, мимо которой проехал Турецкий дважды, было заметно шевеление, которое Александр не мог не отметить своим профессиональным глазом. Стояла черная «Волга» с проблесковым маячком, который не работал, и «рафик», принадлежавший, скорее всего, криминалистам. «Медицины» уже не было, значит, труп увезли, а теперь все еще искали следы. Ох, козлы! Ведь дураку ясно, что трупака сбросили с набережной, через парапет! Какие же следы могут в этом случае остаться? Только на парапете или рядом. Надо искать возможных свидетелей, видевших остановившуюся здесь машину. Искать среди тех, кто здесь часто бывает — на пляж ходит по вечерам, любит прогуливаться по набережной. А это — вечерняя работа. Может, и ночная. Далее. Покойника надо идентифицировать! Что, так уж велик город? Если он — из местных, его сразу опознают, а тогда и остальные вопросы легче будет решить…

И еще, ощущая в себе приступ легкого злорадства, Турецкий внимательно вгляделся в народ, толпившийся у парапета, но Плетнева, его высокую фигуру, не обнаружил. А было бы любопытно посмотреть на растерянную физиономию «известного, опытного сыщика», мать его… Ну нет так нет…

Из фотоателье Турецкий заехал в ближайшее почтовое отделение, купил большой конверт, в каких обычно пересылают фотографии, затем выпросил у миловидной девушки листок чистой бумаги и написал следующий текст:

«Антон, тебе все равно не хрена делать, так вот возьми и отправь по факсу в адрес Генеральной прокуратуры, для Меркулова К. Д., эти четыре фотографии. Он в курсе. Турецкий». А еще он приписал на всякий случай номер Костиного факса, который до некоторых пор помнил наизусть. Но… пропала надобность.

Затем он запечатал фотографии, которые уже высохли, разложенные на переднем сиденье автомобиля, вместе с запиской в конверт и сверху написал: «Городская прокуратура г. Новороссийска. Для Плетнева А. В. от Турецкого А. Б.». И добавил в скобках слово «срочно». Оставалось только найти человека, который согласился бы положить этот конверт на стол дежурного. Но за полсотни, максимум за сотенную купюру на этот «рисковый шаг» согласится кто угодно. Лучше — мальчишка…

И как в воду смотрел. Естественно, потребовалась сотня. Турецкий сказал пареньку, что торопится, а сам отъехал в сторонку и посмотрел, как тот вошел с конвертом в двери прокуратуры, а вышел совершенно спокойно через минуту уже без оного — значит, все прошло нормально и никто его не преследовал — и беззаботно побежал по своим надобностям. Дело сделано. И Александр Борисович отправился за Сергеем Ивановичем, чтобы вместе с ним проверить, что имеется в теткином доме, а чего нет, закупить нужное — Серега наверняка все про это знает, — а затем ехать к ней в больницу.

Единственное, чего он не мог предугадать, — это то, что малый камушек, стронутый с места, вполне возможно, случайной птицей, присевшей отдохнуть на вершине высокой горы, уже покатился, задев несколько лежащих ниже, и те, в свою очередь, столкнули с места другие, и, потихоньку набирая силу, по крутому спуску с горы посыпалась сперва маленькая, а затем все увеличивающаяся и усиливающая шум полоса камнепада, превращающегося в лавину. Которая в конце своего пути спокойно могла бы опрокинуть и завалить своей тяжкой массой любое препятствие…

Итак, найдя наконец адрес Валентины Денисовны Ермаковой, Ирина позвонила Косте. Тот немедленно связался с Новороссийском и, так как Плетнева на месте не оказалось — он выехал вместе с местным «важняком» на какой-то труп, — оставил адрес в секретариате городского прокурора. Звонить по мобильнику Константин Дмитриевич не стал, зная, как отвлекает сыщика на подобных выездах каждый звонок и сбивает с мысли. Ничего страшного не случится, если Антон отыщет Турецкого ближе к вечеру: во-первых, тот наверняка будет дома, а во-вторых, надо же время, чтобы у Александра малость поутихло его раздражение, диктующее и соответствующее хамство. Ишь вообразил себе! Слова правды ему не скажи! Не нравится!.. Меркулову, может, тоже многое не нравится в этих — будь они неладны! — «тройственных» отношениях, но надо же держать себя в руках!