Книга Демоны римских кварталов - Андрей Дышев

– А у меня… – произнес Влад, но не договорил, метнулся к дивану, сел на него, качнулся, словно проверяя, достаточно ли он мягкий, потом снова вскочил, пребывая в необыкновенном возбуждении. – А у меня появилось непреодолимое желание узнать, как выглядит вторая половина… Вот сейчас только я найду эту стекляшку…

Он кинулся к шкафу, выволок оттуда свою сумку и стал торопливо рыться в карманах. Адриано часто моргал глазами и, по всей видимости, ничего не понимал. Наконец Влад нашел обломок ампулы и поднес ее к глазам:

– Строфантин. Замечательно! Сейчас мы повторим эксперимент…

– Ты с ума сошел! – воскликнул Адриано. Он подошел к Владу и попытался отобрать у него ампулу. – Ты хоть что-нибудь соображаешь?

– Сейчас – как никогда ясно. Адриано, дорогой, этот препарат вызывает во мне какие-то странные видения… В общем, я сам не понимаю, как это может быть, но я там, в парке, когда в нас стреляли… Понимаешь, я был без сознания, но в то же время совершенно ясно осознавал себя и видел вокруг древних иудеев и римских солдат…

– Ты что мелешь? Выпей вина и ложись спать!

– Какое спать! – Влад решительно оттолкнул от себя Адриано, подошел к телефону и снял трубку. – Срочно врача в номер четырнадцать десять! Срочно!

– Влад, угомонись! – не на шутку испугался Адриано.

– Ничего не бойся, – бормотал Влад, рассовывая по карманам лекарства. – Я не умру. Не должен… Ради такого стоит рискнуть…

– Ради чего такого?! У тебя сильнейшая аллергия на строфантин!

– Это не аллергия, Адриано! Это… это… как бы тебе объяснить… Только не принимай меня за сумасшедшего, но я видел человека, который очень похож на Иисуса Христа. Его зовут Жезу…

– Ты точно псих!

– Я видел его так близко, как сейчас вижу тебя! Мало того, я с ним разговаривал!

– На русском? Или на итальянском?

– На арамейском.

Адриано не расхохотался. Ему было уже не до смеха. Губы его дрожали, а на глазах вот-вот были готовы выступить слезы.

– Влад, дружище, – пробормотал он. – Я не могу допустить это добровольное самоубийство, пусть даже…

Он не договорил, так как в дверь громко постучали. Влад ринулся открывать. Врач – молодой мужчина в очках, коротко подстриженный, с заметной проплешиной на темечке, быстро вошел в комнату, мельком посмотрел на Адриано, заглянул во вторую комнату, оглянулся и спросил:

– Так кто из вас больной?

– Мы оба, – мрачным голосом отозвался Адриано.

– У вас есть строфантин? – спросил Влад, демонстративно доставая бумажник. – Я хочу его купить у вас.

– Нет, это совершенно… – попытался возразить врач.

– Мне нужен строфантин! – громко повторил Влад. – Немедленно! Сейчас! Я без него умру!

– Позвольте, но я для начала должен…

– Ничего больше не надо! – перебил его Влад. – Разве я стал бы вызывать вас по пустякам? Поверьте мне, это вопрос жизни и смерти!

– Но я не имею права продавать лекарства без показаний!

– Я же не требую от вас наркотика, сильнодействующего или ядовитого препарата. Я прошу у вас всего лишь безобидное сердечное средство. Таково свойство моего организма. Я поддерживаю в себе жизнь только строфантином!

– Но вы же… – замялся врач, – вы вовсе не производите впечатления больного, страдающего сердечной недостаточностью.

– Не спорьте с ним, – посоветовал Адриано, вдруг перешедший на сторону Влада. – Мы никому не скажем, что получили от вас лекарство. А вы скажете, что вызов был ложный. Возьмите сто евро, но если вы считаете, что этого мало, я дам вам еще сто. Или вы хотите тысячу?

– Я ничего не хочу, – обиженно произнес врач, но все же раскрыл свой чемоданчик, недолго копался в нем и выложил на стол, рядом с бутылкой гранатового Barolo, коробку с ампулами и упаковку шприцев. – Только если это вам во благо…

Он вышел.

Дверь осталась незапертой.

Влад сел на диван, вскрыл ампулу, наполнил жидкостью шприц.

– Отвратительная процедура, – произнес он, стиснув зубы.

– Я не могу на это смотреть, – признался Адриано и отвернулся к окну, за которым в свете прожекторов мерцал изморозью круг Инь—Ян.

ГЛАВА 42

И снова закружилась перед глазами выжженная земля, пропыленная зелень олив, серые кубы домов и ленты городских стен – все ближе, ближе, пока не накрыло темным, пропахшим кислым тестом и золой жилищем, и лопатки уперлись в жесткую рифленую циновку.

Влад вскочил на ноги. Ему показалось, что движения его замедленные, будто все происходило в толще воды. Через маленький, суженный книзу оконный проем, крест-накрест перетянутый паутиной, пробивался солнечный свет. Жезу, раздетый до пояса, умывался, наполняя ладони водой из подвешенного кувшина, а мать стояла позади с серым платом в руках.

Влад не понял, как очутился во дворе.

– Вы с ума сошли, – сказал Жезу, вытирая лицо. – Римлян было в десять раз больше, чем вас. Кто этот умник, который приказал атаковать колонну? Иисус?

Влад не кивнул, но пожал плечами, впрочем, Жезу не увидел его жеста, потому как закрыл платом лицо.

– Я знал его как мудрого и осторожного человека, – продолжал Жезу. – Жаль, что так вышло. Я очень надеялся на его поддержку. Но тебе я по-дружески не советую связываться с зелотами.

Он надел рубаху, подошел к Владу и опустил руку ему на плечо. Некоторое время Жезу внимательно рассматривал его лицо, и в его взгляде угадывалось скрытое лукавство и веселье, как если бы он видел перед собой забавного фокусника.

– У моей матери совершенно прошла лихорадка и пропала опухоль на щеке, – сказал он. – Я приводил к ней лучших врачей, но они ничем не помогли. Скажи, как ты это сделал?

– Я дал ей лекарство.

– Мать говорит, ты дал ей горькое снадобье, похожее на затвердевшую соль. Но разве горькой солью можно вылечить лихорадку? Ты заставил ее поверить в себя, и эта вера вылечила ее.

Влад вздохнул. Он хотел сказать, что благодарить надо прежде всего антибиотик, но он не знал, как это объяснить Жезу.

– У тебя хорошо получается, – сказал Жезу, обнимая Влада и заводя его в дом. – Я буду рад, если мы будем вместе. Цели у нас одни. Ты хоть и зелот, но я тоже ненавижу римлян. Ты умеешь внушить веру в себя. У тебя красивое лицо и ясный взгляд. Если мы объединимся, за нами пойдет весь народ!

За нами …

Они сели на циновку, скрестив ноги. Мать подала кувшин с вином, лепешки и миски с чечевицей. Жезу поднес миску ко рту, помогая плоской палочкой, при этом он не сводил глаз с Влада.

– Почему ты не ешь?

– Я… я хочу пить, – произнес Влад.