Книга Поцелуй смеющегося Будды - Ирина Шанина

Я прижала дверь сверху, а Сань Ва встал на колени и то же самое проделал у пола. Наш преследователь поступил точно так, как мы и ожидали. В какой-то момент «гармошчатая» дверь задергалась, мы навалились на нее всем телом. Задача осложнялась еще тем, что дышать надо было очень тихо, потому что звукоизоляции, как вы понимаете, не было никакой: господин по ту сторону двери жарко дышал мне прямо в ухо (точнее, дышал бы, если бы не разделяющая нас хилая «гармошка»). Через две или три попытки он прекратил дергать дверь, но уходить, похоже, не собирался, стоял за дверью и прислушивался.

Я прижала руку к карману брюк и горячо попросила мастера Лу Баня выручить меня еще раз. Я обещала ему, что обучусь плотницкому ремеслу (при условии, что выйду живой изо всех передряг), что я лично съезжу в город Чжаочжоу, чтобы посмотреть знаменитый мост через реку Сяохе, и, уж конечно же, первым делом, выбравшись из этого проклятого заведения, я куплю коробку местных вонючих палочек и воскурю их во имя мастера Лу Баня. Не знаю, какой из моих посулов показался Лу Баню особо заманчивым, а может, он просто был человеком отзывчивым, но факт остается фактом: человек, стоявший в коридоре, с шумом перевел дыхание и продолжил свой путь.

Очень хотелось сразу же ринуться вниз по лестнице, но мы собрали всю волю в кулак и подождали еще минут десять, чтобы он успел уйти как можно дальше.

Выйдя на лестницу, мы закрыли за собой дверь. Теперь можно в очередной раз посовещаться. На повестке дня стоит всего один вопрос: спускаться вниз или подниматься наверх. По идее, мы и так находились на первом этаже, так что внизу мог быть только подвал. Но все же стоило это проверить. Единогласно мы постановили двигаться вниз.

Ступеньки не скрипели, поэтому мы шли, особо не напрягаясь и не вздрагивая от каждого звука. Собственно, и звуков-то никаких не было, такая же абсолютная тишина, как и в коридоре.

Мы спустились вниз на четыре витка и уперлись в очередную дверь, я еще подумала, что в этом доме дверей, как в замке Синей Бороды, причем никогда не знаешь, что за ними скрывается. Проявляя излишнюю любознательность, можно легко расстаться с жизнью. Мы подергали за ручку: дверь, как водится, была заперта. Но у нас был, во-первых, универсальный ключ (забегая вперед, сразу скажу, что он не подошел) и маленькая стальная штуковина, похожая на канцелярскую скрепку, которая лежала в кармане у Сань Ва. Эта штуковина уже выручала нас, не подвела она и на этот раз. Дверь открылась очень легко, петли были смазаны, видимо, ею частенько пользовались.

Это и в самом деле оказался подвал, пустой, насколько можно было судить с первого взгляда. Освещение очень скудное, только под самым потолком маленькие оконца. Выбраться через них на улицу не представлялось никакой возможности: оконца были такими узкими, что в них не пролез бы даже Сань Ва, не говоря уж обо мне.

Стало быть, нужно опять искать… Что? Да дверь, конечно же. Света через амбразуры, которые спроектировавший этот подвал архитектор, видимо, сгоряча назвал окнами, проникало совсем немного, поэтому мы двигались почти на ощупь. К счастью (или к сожалению?), ни ящиков с оружием, ни мешков с наркотиками по дороге нам не попалось. Очень скоро мы поняли, что действия наши не обдуманы. Мы без толку бродили в полутьме, размахивая руками и все время натыкаясь друг на друга. Следовало как-то систематизировать наши поиски. Сань Ва предложил вернуться к той двери, через которую мы вошли. Мысль здравая, но, когда мы попытались претворить данную идею в жизнь, выяснилось, что никто не помнит, а в какой, собственно, стороне эта дверь находится. Пришлось срочно корректировать планы: мы дошли до стены и двинулись вдоль нее по часовой стрелке. Примерно через пятьдесят метров мы наткнулись на дверь, разумеется запертую. Сань Ва предложил открыть ее и подпереть чем-нибудь, чтобы она не закрывалась: на лестничной клетке горели светильники, лишний источник света нам бы не помешал. На этот раз он ковырялся с замком значительно дольше, что меня удивило — снаружи он открыл его буквально за минуту. Но наконец замок щелкнул. Сань Ва легонько толкнул дверь, и та открылась.

Знакомой винтовой лестницы за дверью не оказалось. Это была дверь на свободу. Если, конечно, свобода у вас ассоциируется с помойкой — ибо нашему взору предстали мусорные ящики, коими был плотно заставлен двор. В нос ударили бодрящие ароматы протухшей рыбы и сгнивших фруктов. Между мусоросборниками был узкий проход, напоминающий крысиную тропу. Отличная маскировка. Вряд ли сюда ходят экскурсионные толпы. А поскольку помойки, как правило, располагаются у глухой задней стены дома, никому и в голову не придет искать здесь вход. Мы двинулись гуськом по тропе, стараясь по возможности избегать контакта со свисающими из бачков банановыми шкурками. Идти было неприятно, и дело даже не в вони — пару раз дорогу нам перебегали крысы, чей покой мы бесцеремонно нарушили своим появлением. Помойка была большая, не иначе сюда свозили мусор со всего квартала. Но вот последний мусорный бак остался позади, мы вышли на открытое место.

Оказывается, это был так называемый «двор-колодец» с единственным входом, он же выход. Вход-выход представлял собой небольшую арку, мы рванулись к ней, как матросы с корабля Колумба, увидевшие на горизонте полоску земли.

Улица, на которую мы выбежали, была узкой, явно не торговой и очень криминальной на вид. Этакая местная Марьина роща. На ней не было даже лавок с сушеными змеями, не говоря уж о других, более цивилизованных магазинах. Да что там магазины, сюда не выходило ни одно окно, что в данный момент нас устраивало как нельзя лучше. Мы, не торопясь, дошли до угла и свернули направо.

Глава XV

Здесь было гораздо более оживленно: большая толпа стояла на мостовой, разноцветными огоньками мигала патрульная машина, сотрудники полиции огораживали место происшествия желтой ленточкой, чтобы народные массы не мешали проводить служебно-розыскные мероприятия. Почему-то у нас не было сомнений, что вся эта суматоха непосредственным образом связана с кровавой бойней в штаб-квартире толстяка Чу. Нам, как непосредственным участникам, если не сказать главным действующим лицам драмы, следовало как можно быстрее скрыться с места происшествия, но поспешное бегство могло обратить на себя внимание господ полицейских. Поэтому мы присоединились к толпе, причем Сань Ва активно заработал локтями, чтобы пробраться в первый ряд; я шла в кильватере.

Предчувствия нас не обманули: рядом с полицейской стояла машина «скорой помощи», в которую дюжие (по местным меркам) парамедики загружали черные пластиковые мешки: все, что осталось от банды толстяка Чу. Ну что же, одним криминальным авторитетом стало меньше, да и полиция немного отвлечется от поисков заграничной маньячки, погубившей немало здешнего народа. К тому же смерть толстяка Чу неизбежно вызовет передел сфер влияния. А это тоже дополнительные хлопоты для правоохранительных органов.

Ну вот, загрузили последнее тело, офицер в очках и с блокнотиком в руках начал опрашивать народ, выявляя возможных свидетелей. Это уже опасно: как только он поймет, что я не говорю по-китайски… Иностранные туристы по таким районам не шастают, стало быть, здесь я могу только скрываться от правосудия (что, в принципе, не так уж далеко от истины). На всякий случай подозрительную Наоми Цэнь заберут в участок, а уж там, в участке… Усилием воли я заставила себя НЕ ДУМАТЬ о том, что произойдет, когда здешние полицейские чины сообразят, какую рыбу они выловили. Но уходить прямо сейчас тоже никак нельзя. Зеваки не покидают место происшествия, они остаются до конца в надежде, что убийцу разоблачат и схватят прямо на их глазах. Так что мы продолжали стоять, делая вид, что все происходящее нас очень интересует. Полицейский тем временем подошел к нам очень близко; еще пара человек, и наступит наша очередь. Вот он уже начал задавать вопросы молодой девице в очках. Разговор шел по-китайски, поэтому я особо не напрягалась, все равно ничего не пойму. А вот Сань Ва внимательно прислушивался и вдруг сильно сжал мою руку.