Книга Шелест 4 - Константин Георгиевич Калбанов

с крупными алмазами залитыми под завязку. При таких раскладах им разбиться нереально, потому как плетение «Крыло» рулит.

Словом, командовала эскадрильей Столбова, которой теперь ну очень не нравилось, что она не воздушник, и на боевом вылете приходится кататься на пилоте. Ну, а что такого, вполне оправданный выбор. Это же теперь наша ударная сила, дальней руки. Посредством порталов выдвигаются куда поближе, вместе с дельтапланами, собирают их, взлетают и… Карусель, карусель, кто успел тот присел. Как-то так…

— «Маяк» все видят? — глянул я на своих компаньонов.

Вся троица дружно кивнула, и мы синхронно открыли порталы, в которые тут же юркнули тройки бойцов. Замыкающими мы, на уже контролируемый участок. Группа моя разрослась, до шестнадцати человек, из которых трое одиннадцатиранговые одарённые, а я сумел-таки взять двенадцатый.

Едва вышел из портала как в нос ударил одуряющий запах разнотравья, а в глаза яркое солнце, сочная зелень и пёстрый ковёр цветов. В конце мая степь по-настоящему красива. Даже мысль о том, что тут сейчас прольётся кровь, кажется кощунственной.

И тем не менее, в отдалении видна стена всадников, которые пусть пока ещё и не в боевой готовности, и обычным взглядом деталей не рассмотреть, тем не менее одна лишь их масса имеет пугающий вид.

Появление четырёх порталов, отчётливо видных и на таком расстоянии не осталось незамеченным. Стена всадников остановилась. Кто-то поднял коней на дыбы, под кем-то они заплясали, от передавшегося им волнения всадников.

Дымок поднял шест, и на степном ветру заполоскалось белое полотнище. Мария особо просила, по возможности не лить кровь будущих соседей. Одно дело если выпороть, за глупость и шалость, в наказание и назидание. И совсем другое устраивать резню.

Вообще-то, у татар сильные одарённые тоже имеются, а ещё я не позабыл, каково оно, когда в атаку бросается лава. Так что, пусть у нас и имеется прикрытие, грудь в грудь сходиться затея дурная. Но короткие жалящие удары в нашем исполнении могут наделать много бед. И уж чего-чего, а крови прольётся точно много.

Я сделал три шага вперёд и выдернул из земли дротик, в основании которого был закреплён «Маяк». Мне удалось-таки создать конструкт, на сигнал которого можно построить портал. Правда прежние амулеты для этого не годились. Так же мне пришлось изменить плетение «Портал», которое теперь превратилось в конструкт.

Амулеты делались из одного камня. В частности вот этот комплект включал в себя четыре амулета «Портал» и десяток «Маяков». Все они крепились на дротиках с ярким оперением, для активации достаточно напитать Силой алмаз величиной в треть карата. Если зарядить их все, то к какому из них тогда построишь портал, чистая лотерея. Поэтому едва подобрав дротик, я выкачал из камня Силу, и развеял её.

— Оса, что передовые дозоры? Слушаю, — запросил я.

— Пока продолжают отдаляться. Слушаю, — послышался в моей голове голос Столбовой.

— Будь готова отсечь их. Только без лишней крови. Слушаю.

— Поняла тебя. Слушаю.

— Закончил разговор.

Я построил портал, и передо мной, в трёх сотнях шагов появился такой же. Мгновение спустя, я уже стоял далеко впереди своих товарищей и ближе к противникам. Для внезапного нападения слишком далеко. Атаки подавляющего большинства одарённых я мог не опасаться, они даже не достанут до меня.

Просканировав находящихся в первых рядах с помощью «Поисковика» и «Щупа», я выявил шестерых десятиранговых и двоих одиннадцати. Серьёзно конечно. Но даже их слаженная атака не сумеет пробить мою защиту в первую атаку. В этот раз я не стал полагаться на «Панцирь» под кожей, и повесил на шею монстра в шестьдесят карат. А механика этих амулетов такова, что имеющий больший заряд и удар принимает на себя первым.

Но атаковать меня никто не стал. Вместо этого от стены всадников отделились двое, один из которых был весьма богато одет, а второй держал шест с пятью бунчуками. Сам хан Кырым Герай пожаловал. Разумеется я знал, кто стоит во главе войска. Просто не ожидал, что он изъявит желание говорить лично. Мягко говоря, не почину мне с ним беседовать.

— Приветствую тебя, великий хан, — поклонился я ему, когда он остановился в нескольких шагах от меня.

Говорил я на татарском. Я вообще говорю на нескольких языках, что при моей памяти не проблема. Научиться проговаривать слова правильно мне не сложно, но из-за непривычной для связок речи, у меня всё же присутствует лёгкий акцент.

— Кто ты? — спросил он, даже не подумав отвечать на моё приветствие.

Да и чёрт с тобой, золотая рыбка. Главное мозг включи, и поверни обратно. Хотя-а-а. Ни Мария и никто другой не допускали даже мыли, что крымский хан отвернёт сам. Только если его развернут, и никак иначе. Иное дело, что перед дракой нужно было показать ему и его воинам, что мы не желаем с ними драться. А уж после можно и кровь пустить.

— Ярцев Пётр Анисимович, ближник великой княгини Долгоруковой. — представился я.

— Ты её любовник. Слышал, что она чудо как хороша. Я сделаю её своей наложницей. А ты станешь евнухом в моём гареме.

М-да. Хреновый из тебя дипломат, твоё ханское величество. Слишком уж ты высокого о себе мнения, и низкого об окружающих. И причина наверняка в том, что ты знаешь, как ногаи едва не прибрали меня в прошлом году. Полагаешь, что я не сделал из этого выводы? А птички над головой никакие мысли тебе не навевают?

Разумеется ни о чём таком говорить я ему не стал. В мою задачу не входит злить или оскорблять хана. Вместо этого я активировал новое плетение «Рупор», а когда заговорил, то, хотя я и не повышал голос, услышали меня все находящиеся в радиусе шести с половиной вёрст.

— Великая княгиня Долгорукова не желает лить кровь. Она не враг Крымскому ханству, и видит в вас лишь добрых соседей. Дайте только знак, и мы поможем вам выпроводить отсюда турок. Прекратите набеги на южные рубежи России, откажитесь от торговли рабами. И после этого мы станем жить мирными соседями, помогать друг другу и торговать.

— Мне нравятся твои слова о ненужном кровопролитии. Я позволю великой княгине покинуть Азов и уйти обратно в Россию. Даже не стану настаивать на том, чтобы она вошла в мой гарем. Если только она сама не пожелает этого. Лишь о таком мирном исходе может идти речь.

В отличии от меня, его слышал только я, ну и ещё его сопровождающий с