Книга Chanel No.5. История создателя легенды - Натали Бо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ничего личного, однако, там найти мне не удалось. Но благодаря кропотливой детективной работе я тем не менее смогла лучше восстановить исторический и военный контекст различных миссий, в которых Эрнест Бо участвовал во время войны, в частности – французской военной миссии в России, в Москве и Киеве и Английский экспедиционный корпус, что размешался на Крайнем Севере России. Армейские личные дела военнослужащих позволили мне пролить свет на военное прошлое друзей моего деда, даты их рождения, их профессии. Книги и статьи еще больше обогатили этот поиск. Я с головой погрузилась в Первую мировую войну, революцию и Гражданскую войну в России.
Постепенно стали обнаруживаться новые обстоятельства, появлялись вопросы, уверенность притуплялась. Возможно ли было выбрать какой-то правильный путь и ступить на него в те смутные времена, в которые погрузились мои герои, простые мужчины и женщины? Это было вопросом жизни и смерти, не больше и не меньше. Не только для тела, но и для души. Тогда-то мне и открылось, в общем, очевидное: правильный путь – тот, который позволяет быть верным себе.
Меня поразили изменения, произошедшие с лицом моего деда после войны. Он уже не был прежним человеком, до такой степени, что я даже начала в какой-то момент сомневаться, что на довоенных фотографиях действительно был запечатлен он. И все же… чем больше я погружалась в это путешествие, шла по его жизненному пути, тем больше я угадывала между строк, что формировало, если хотите, выковывало его как личность в горниле битв и принятых им решений.
Его выбор состоял в том, чтобы всегда идти в бой: с начала войны, когда он мог бы быть освобожден от повинности, и особенно в 1916 году, когда его могли демобилизовать после очень серьезного отравления. Для него порядок приоритетов был ясен. Бороться за Отечество нужно было даже с риском для жизни, даже если это угрожало браку.
Большевистская пропаганда голосом одного-единственного писателя[4] создала ему дурную славу. Приступая к своему исследованию, я была готова ко встрече с правдой, какой бы она ни была. Когда я нашла в его бумагах копию арестантской записной книжки, где в нейтральной форме упоминались визиты младшего лейтенанта Бо, я поняла, что он был не палачом, а человеком, жаждущим правды. Невозможно пытать тех, кому ты даешь возможность высказаться, описать ситуацию в блокноте. Я не знала своего деда, но о нем я знала только то, что был жестким, непримиримым и чрезвычайно талантливым почти во всех областях. Благодаря этим бумагам, которые он позаботился привезти из России, я открыл для себя мужественного человека, жившего в соответствии со своими ценностями, не терпевшего каких-либо компромиссов. Я научилась любить его, дорожить им, понимать его.
Что же до моей бабушки, той самой бабу, которую я обожала, потому что она была самой замечательной бабушкой, о которой только можно было мечтать (главным образом, должна признаться, потому, что безгранично баловала меня, мы занимались с ней всем, что мне нравилось, – музыкой, танцами, и молиться с ней я тоже любила…), то она полностью скрыла от меня существование Сержа, которого не стало задолго до моего рождения. Я знала, что она развелась с моим дедом и совершенно невольно лишилась опеки над своим ребенком. Она так и не простила себя. Однажды она сказала это в присутствии моей матери: «Я должна была держаться, остаться ради Эдуарда». Несомненно, в то время мы слишком поспешили осудить ее. Не зная всех подробностей той ситуации…
Я хотела знать, кем же был тот человек, с которым она снова обрела вкус к жизни. Кто же этот Серж, настолько покоривший ее? Не было ни одной его фотографии, но сохранились все письма Сержа, написанные после возвращения во Францию, до того момента, как они воссоединились. Я изучала их самым внимательным образом. Я размышляла обо всех вещах, которые он смастерил и которые в итоге украшали квартиру моей бабушки. Они указывали на его изобретательность и несомненный художественный талант. К счастью, я нашла данные военной карьере Сержа в Службе исторической защиты и смогла их восстановить. Больше я ничего найти о нем не смогла, но и того, что удалось собрать, уже было достаточно, чтобы получить представление о личности Сержа и дать ему занять заслуженное место в этой истории.
По моей просьбе бабу несколько раз коротко рассказывала о своей жизни в России. У меня есть два дневника, один на русском, другой на французском, и показательно, что оба они кончаются в один и тот же день: день начала войны. Я также нашла ее личные документы того времени, они были разорваны, а затем склеены вновь. Неужели так не хотела возвращаться в это прошлое, настолько оно было болезненным, или просто не знала, как объяснить внучке, что могла чувствовать молодая женщина, оказавшаяся в суматохе войны и революции?
О том, какие чувства и переживания испытывали мои дедушка и бабушка в тот период войны, когда они так долго находились в разлуке, мне ничего не известно. У меня есть одно-единственное письмо от Эрнеста к Иде, написанное в 1932 году. Это – единственная нить, связующая меня с их интимным прошлым.
Мне нужно было вообразить его и соединить этот роман со всем историческим материалом, который мне удалось собрать. Одно я знала наверняка: мне хотелось дать каждому то место, которое они по-настоящему заслужили: мой дед был не мучителем, а лишь бескомпромиссным, безмерно преданным человеком, жаждавшим истины; моя бабушка не была ни плохой женой, ни плохой матерью, бросившей сына, а женщиной, встретившей другого мужчину в тот период, когда она в одиночестве столкнулась с муками и опасностями. Она пошла за этой любовью, совершенно не подозревая что – увы! – потеряет сына.
Чтение дневника заключенного во время гражданской войны, как и тот выбор, который сделали мои бабушка и дедушка, – все это вместе привело меня к осознанию невероятного насилия, которому подвергались люди,
