Книга Герои Крайних Рубежей. Сборник - Руслан Алексеевич Михайлов

одного из игроков. Это точно не использованный свиток – разве что из разряда легендарных, но кто ж такую магию потратит на какой-то там домишко?

Еще чуть-чуть и от подготовки враг перейдет к делу. Наверное, они уже построились в плотную группу. А некромант уже «расчехлился» – его повозка скрылась за тучей и пропала из видимости. Надеюсь они стоят плотно друг к другу. Я очень хочу, чтобы они стояли как можно ближе друг к другу! Я жажду этого! И я их всех ненавижу!

От легкого испуга и неприятия я перешел к ярости и ненависти.

Меня достали эти дебилы!

Других и слов не подобрать!

А еще они сумели хорошо сыграть на моих чувствах, когда на моих глазах вдоволь наигрались с «местными».

Если вкратце… – они жестокие тупицы!

Дождь срывался два раза – погодник где-то ошибался и серые тучи разом светлели, возвращался дневной свет, лучи солнца опять падали в окна дома, прекращался дождик. Оплошавший игрок набирался сил и тумаков от товарищей, снова приводил в действий «облачную магию». Опять серели тучи, почти даже чернели, вот-вот прорвется ливень! И бах… все снова откатывалось назад после пяти минут крапающего дождика. Это вызывало смех и веру в светлое будущее защитников дома – время тикало. Игроков в Вальдире много и не все они злыдни. Поэтому с каждым уходящим часов увеличивались шансы на прибытие достойных рыцарей и щепетильных дам, что помогут разогнать разбойников. Еще я надеялся на «прорыв» телепортации – если зона станет доступной для телепортации, я мигом навещу один из нескольких знакомых мне мест, где можно нанять крепких воинов, ловких лучников, мудрых лекарей и умных магов. Поэтому каждую задержку врага я приветствовал тихим и несколько визгливым улюлюканьем. С другой стороны это жутко действовало на нервы – постоянные откаты облаков. Такое впечатление что ты упал на автостраде, к тебе летит грузовик, что вот-вот задавит тебя… и тут грузовик будто кто назад оттаскивает. И так несколько раз…

А ненависть поперла к этим ублюдкам из-за их жестоких игр. Тем из врагов кто не был занят в подготовке пришла в голову мысль подразнить добряков – то бишь нас. Они подозвали еще несколько друзей, устроили облаву, выгнали из руин прячущихся местных жителей, погнали их с воплями прямо на нас, а когда те почти добежали до ограды – убили их. Причем показательно жестоко – старались прикончить не сразу, не прихлопнуть, а как бы заколоть иголочными уколами до смерти. И это молодой клан! Совсем неопытные игроки быстро превращались в злобных зверенышей! Хотя звери ради забавы не охотятся… Неужели у всех агров становление происходит таким образом?

Я вышел из себя когда прямо перед моими воротами убили уже пятую ни в чем неповинную девушку, всадив ей в спину сразу пять стрел. В ответ Строгос пристрелил одного вражеского мага, отправив его на возрождение и тем самым сумел дать шанс еще одной девушек, которым она и воспользовалась. Я же прикончил воина с саблями, что слишком увлекся преследованием хромающего чернобородого гнома в полосатых обрывках, тащащего за собой цепи с многопудовыми гирями. Гном также добрался до дома. Получается Строгос уберег прекрасную девушку, а я спас каторжника закованного в цепи. Спасенная девушка сразу же с чувством закричала «Покажите мне спасшего меня героя!» причем выглядела она так, будто прямо сейчас готова упасть в крепкие объятия дворецкого и отдаться ему. Я жутко боялся, что каторжник закричит что-то такое же, поэтому придал физиономии грозный вид и хрипло поинтересовался за что его заковали и кто он вообще такой.

Гном оказался вообще не из Тишки. Его везли на суд в Храдальроум. В тюремной повозке из дерева окованного железом. Но на конвой напали, повозку разбили, гном мыкался по лесам и оврагам несколько дней, мучимый голодом вышел к Тишке, где удавил гуся, но не успел сожрать пташку, как на него поперли чужеземцы – видать хозяева гуся – и пришлось бежать по разрушенным улицам. И вот он здесь. А зовут его Берпи. Чего он натворил? Гномьи внутренние разборки. Зато если с него снимут ножные цепи – гнома приковали за все четыре конечности цепями с гирями – он готов принять участие в битве. Ручные цепи с гирями снимать не надо – в самый раз. Загадочно… но на безармье подозрительным гномам в рот не заглядывают и карму их не нюхают. Строгос занялся цепями, а я вернулся на чердак и продолжил скрипеть от злости зубами. Порой опрометью выбегал оттуда и мчался к воротам или калитке. И если хоть чуть-чуть везло – я умудрялся спасти еще одного беглеца.

И сейчас, когда тучи потемнели в третий раз и начался ливень, когда закончились игры в охоту на мирных жителей, в Зале Беглецов находилось два десятка беглецов. Всех их я подлечил «серьезным исцелением», многих пришлось еще пользовать «очищением», убирая с их тел яд со стрел пущенных аграми. Репутация моя среди них взлетела до небес. Или даже выше. Стоило зайти в зал и сразу же я видел встающих мужчин и женщин, радостные улыбки. Меня стремились обнять или похлопать по плечу. Я стал для них героем.

Калиф на час?

Так кажется называлась та история в потрепанной старой книге «Тысяча и одна ночь», прочитанная мною у заиндевевшего окна жилого вагончика, во время пребывания в северном «отпуске». Там бедняк стал королем на целый день. Всего на день. А затем вернулся к своей бедняцкой жизни.

А я стал героем. Но надолго ли? Пройдет штурм, все здесь разнесут, всех убьют.

Допустить нельзя…

От моей задумчивости и нерешительности не осталось и следа. Чистая ярость и ненависть. Храбра обуревали такие же эмоции – урывками он видел происходящее и парня аж трясло от злости. Так трясло, что ему пришлось на несколько минут прервать занятие алхимией, чтобы не испортить зелья. Видать и он воспринимает «местных» как настоящих, а не «игрушечных».

И вот он ливень. Стучит по крыше военным барабаном. Видимость упала. Но не настолько. Враг разминает мышцы и группируется. Пора и нам.

– Зелья все выпили, Строгос?

– Да, сударь. И мы и те воины что ожидают внизу. Алхимик Храбр знает свое дело. Каждому приготовил по три зелья и точно по надобностям и умениям.

– Хорошо. Пусть светлые боги будут на нашей стороне. Только не промахнись, добрый Строгос – бормочу я, с великой надеждой смотря на стрелу с толстым древком, к которому примотан невзрачный с виду пузырек из закопченного над свечкой стекла.