Книга Спецхран - Владимир Прягин

не было исторических зданий. Вряд ли сюда в массовом порядке забредали туристы — большинство гуляющих, скорее всего, составляли местные. Поэтому атмосфера была пропитана не столько курортным шиком, сколько беззаботностью выходного дня.

Жилая застройка напоминала ту, что Алексей уже видел в здешних Минводах. Дома стояли вольготно. Простые линии, широкие окна, сдержанные цвета. И везде веранды — огромные, без попыток экономии места.

Солнце. Зелень деревьев. Лазурь над крышами.

На трамвайной развилке, как и в «капиталистическом» Пятигорске, обнаружился большой магазин — здесь он без затей назывался универмагом. А вот вместо гостиницы напротив расположилось скромное здание без балконов, окружённое липами и каштанами.

— Что там у вас? — спросил Алексей. — Смахивает на мэрию, но какую-то недокормленную.

— Да, — подтвердила Анна, — она и есть. Городская администрация.

— А почему вдруг здесь? Это ж не центр города.

— Сначала и была ближе к центру, но там всё реконструировали лет двадцать назад, а её перенесли вот сюда.

— То есть это горком, если в ваших терминах? Ну и как — партийцы не возражали против такого переселения? И где, кстати, памятник Ленину?

— При чём тут партийцы? — вмешалась Настя. — Какой горком? Какой памятник? Тебе же русским языком объясняют — администрация. Работают люди, ведут хозяйство. И нафига им для этого сидеть на самом виду? У них телефоны есть, если что. Флажками с крыши не машут, в рупоры не орут.

— Логично. Так-то я помню, Аня, ты объясняла, что КПСС у вас без направляющей роли. Но теперь вот увидел — и всё равно странновато.

Они зашагали дальше по улице и через несколько минут свернули налево. Алексей понимал, где они находятся, но местность не узнавал. В его реальности здесь стояли старые домики, а не многоэтажки.

Ещё больше он озадачился, когда они вышли на небольшую площадь:

— А рынок где?

Анна улыбнулась и объяснила Насте:

— У них там, в Лёшином мире, здесь базар настоящий. Торгуют прямо на улице — не только едой, но и одеждой всякой. Даже бельём, представь себе.

— Дикари-с, — согласилась Настя. — Но твоё развратное платье я оценила, да. Тоже хочу такое. Почему ты не привезла? Могла бы вообще-то о подруге подумать.

Алексей между тем приглядывался к постройкам, которые разместились на месте рынка. Призмы и полусферы из поляризованного стекла блестели на солнце — иссиня-чёрные, бирюзовые, фиолетовые.

— Досуговый центр, — сказала Анна. — Для школьников в основном. Кружков много всяких по интересам — я в своё время, например, приезжала в художественную студию.

— Скучная ты всё-таки, Анька, — сказала Настя. — Вот игровые автоматы здесь — это да. Или интерактивные симуляции.

— Это как? — спросил Алексей.

— С эффектом присутствия. Стереоскопические проекции, запахи и всё прочее. Выбираешь программу — и начинается. Мне лично джунгли нравились. Вроде бы стоишь в комнате, но вокруг тебя — заросли сплошняком, в них кто-то рычит. Сырость, испарения, гнилью тянет. Лиана качается, на ней обезьяна. За спиной у тебя кто-то копошится. Ты оборачиваешься, а из-за куста вдруг — ам!!!

Выкрикнув последнее слово, Настя цапнула Анну за плечо. Та испуганно пискнула, вздрогнув от неожиданности, и проворчала:

— Вот из-за таких «ам!» я в эти симуляции почти не заглядывала. Разве что в самые безобидные иногда. На тропический пляж с красивыми пальмами и прибоем…

— Н-да, — заметила Настя, — и это у нас — исследовательница параллельных миров. Детский сад, ясельная группа.

— Ага, вот ты бы на моём месте развернулась по полной. Дружинникам морды бы расцарапала, а из «призрака» выдоила бы всю информацию до последнего байта. Он бы тебе любые подробности растрепал, лишь бы ты отвязалась.

— Верно мыслишь, подруга.

— А там у вас, — сказал Алексей, показав на другую сторону площади, — насколько я понимаю, кинотеатр?

— Да, — подтвердила Анна, — для широкоформатных фильмов в три-дэ.

На фасаде кинотеатра пестрели баннеры. С самого большого из них смотрела девица — очень красивая, но печальная. За плечом у неё торчал суровый мужик. Видны были только лица — крупным планом на фоне звёздного неба. Они находились в левой части рисунка. Справа же, почти отзеркалив их, висела Земля, частично закрытая лунным диском. Название по центру вверху гласило: «Точка неравновесия».

— Драма, — сказала Анна, — фильм про разлуку. Девушка — выпускница Космической академии, штурман. Получает распределение на корабль, приписанный к Луне. И вскоре знакомится с капитаном другого транспортника. Но у него — земной порт приписки. И встречаются они только на перевалочной станции между Землёй и Луной. Ну, в точке Лагранжа. Такое, знаешь, внешнее равновесие — механическое, но не эмоциональное…

— Короче, ты понял, — вмешалась Настя. — Премьера была вчера, но Анька соплями исходила ещё за месяц. Своди её обязательно. Только не сегодня и без меня, а то я там или захраплю, или кого-нибудь покусаю.

Они обогнули кинотеатр. Вниз, как и в реальности Алексея, вела широкая лестница. Но вместо «белого дома» (администрацию ведь переселили) здесь на виду торчало гигантское цилиндрическое сооружение. Анна пояснила:

— Спорткомплекс.

Левее было открытое, незастроенное пространство, и там сейчас монтировали концертную сцену. Увидев это, Настя оживилась:

— О, а вот это классно. К нам «Транс-Пацифик» приехал.

— Группа?

— Ага. Ребята из Калифорнии и с Камчатки скооперировались, сделали совместный альбом. Не суперзвёзды пока, но это даже и лучше. Не успели ещё зазнаться. И вот на них сегодня пойдём, понятно? Отговорки не принимаю.

— Ну, вообще да, — согласилась Анна, — надо сходить. Ты не против, Лёш? Оценишь, надеюсь. Я пару клипов видела, мне понравилось. А во сколько концерт?

— По-моему, в восемь, — сказала Настя. — Короче, вечером. Поэтому продолжаем выгуливать капиталиста без спешки.

— Слушайте, — сказал Алексей, — а канатная дорога работает на Машук? Она ведь у вас должна быть?

— Да, тоже мысль, — согласилась Настя. — Действительно, чё мы паримся? Заедем на гору, сверху всё разглядим. В комплекте. Чтобы не говорил потом, что мы тебе что-то не показали.

До канатки дошли пешком, благо было недалеко, полчаса прогулочным шагом. Оранжевая кабина с круговым остеклением поползла, покачиваясь, наверх. Под ней проплывал пологий, хоть и бугристый склон, поросший зелёным лесом, а впереди по курсу, в самой высокой точке, торчала местная телевышка.

С погодой им повезло. Облака висели клочьями пуха, разрозненные и лёгкие, не загораживая обзор. Экскурсанты, собравшиеся на плоской вершине, фотографировали окрестности. Алексей тоже сделал несколько снимков с камеры телефона, а потом стал просто смотреть.

На юго-западе вдалеке виднелся Эльбрус — двуглавый и льдисто-белый, подёрнутый сиреневатой дымкой. К северу, совсем близко, прорисовывался контур Бештау — пять разновеликих вершин. А внизу раскинулся Пятигорск — похожий на тот, что помнился Алексею с юности, но всё равно другой.

— Ух, —