Книга Петр Романов. Клирик - Екатерина Аникина

не знаю, как к этому относиться, — с нажимом произнёс Артём.

— Хорошо, мы не будем тебе навязывать свою точку зрения, по крайней мере, пока, — кивнул отец. — Сегодня будет необычный ужин.

— Насколько мне известно, это будут своеобразные смотрины. — Артём поморщился.

— Не совсем так, — покачал головой отец. — Клан Снегирёвых получил место в десятке кланов, входящих в Верховный Имперский Совет. Так что сегодня на ужине будет присутствовать вся десятка Совета и императорская семья. Император изъявил желание лично поздравить нас с этим достижением.

— Это… — Артём запнулся, но быстро взял себя в руки. — Это неожиданно. Я тебя поздравляю, — он улыбнулся отцу, который проделал такую грандиозную работу, чтобы возвысить клан. — А это не опасно?

— Не более, чем всегда. Но, я полагаю, что два младших клирика сумеют защитить гостей. Включая его величество. Несмотря ни на что, а я всё ещё клирик, — они посмотрели друг на друга с понимание. Да, глава клана Снегирёвых был прав, бывших клириков не бывает. Та школа, которую они проходила в монастыре не забывалась никогда. — К тому же, я не думаю, что император приедет без охраны. Защита дома прекрасная, так что мы вполне сможем продержаться до прибытия подмоги.

— Надеюсь, ты прав, отец, — Артём ободряюще улыбнулся встревожившейся матери.

— Что тебя беспокоит? — теперь уже нервозность сына передалась и отцу.

— Не могу сказать, — Артём покачал головой. — Что-то происходит, но что конкретно, я не знаю, только в общих чертах. Прорывы эти бесконечные. Да и предчувствие очень странное.

— Иди, готовься к ужину и к встрече гостей, — Снегирёв-старший задумчиво посмотрел на входную дверь. — А я, пожалуй, кое-что проверю. Так на всякий случай.

— Серёжа, что происходит? — он посмотрел на встревоженное лицо жены, которая смотрела вслед сыну, поднимающемуся в этот момент по лестнице на второй этаж.

— Не знаю, Наденька. Только предчувствиями ещё пока действующего клирика пренебрегать никак нельзя. Так что, я пойду проверю наши возможности в охране. Вдруг я что-то упускаю.

* * *

Я попросил Ольгу высадить нас у ворот, чтобы не тратить время на прохождение охраны дома. Дойти мы от ворот до дверей сами прекрасно сможем. Правда, Петька не преминул поворчать по этому поводу.

— Почему ты не сделал приятное Назаровой и не дал ей добро на то, чтобы довезти нас прямо до крыльца? — бубнил он, идя по подъездной дорожке.

— Не ной. Тебе ходить вообще полезно, — спокойно ответил я, и остановился, увидев тоненькую фигурку на качелях в саду.

— Так ты поэтому меня из монастыря тащил по жаре пешком до самого поместья? Потому что вбил себе в голову о пользе подобного извращения для меня? — продолжал бурчать Петька.

— Ты что-то хотел мне показать, — я говорил, не глядя на него.

— Петя, ты меня не слушаешь! — рявкнул Волков.

— Я слушаю тебя очень внимательно, и поверь, многое бы отдал за возможность отвлечься от твоей бесконечной болтовни. Но, я думаю, что это моё наказание за все грехи, которые я совершил. И, видит бог, их достаточно, чтобы ты в качестве наказания не казался чем-то невыносимым.

— Ты мог сказать просто, что слышишь, о чём я тебе говорю, — перебил меня Петька. — Там что, Натаха меланхолии предаётся? — он указал на качели.

— И это вместо того, чтобы на ужин собираться, — я покачал головой. — А ведь девушкам требуется гораздо больше времени, чтобы собраться. Пойду потороплю её. А потом ты мне покажешь, что хотел показать.

— Я в твоей комнате буду ждать, — заявил Петька и направился к дому, я же пошёл по тропинке к качелям.

Качели были установлены недалеко от беседки, в которой сестра общалась не так давно с утонувшим в этой реальности сыном экономки.

— Я сейчас пойду собираться, не переживай, Петя, — сказала она, даже не повернувшись в мою сторону.

— Я не переживаю. Знаю, что ты не пойдёшь против воли главы клана.

— Только вот, глава клана не объявлял свою волю, — она невесело усмехнулась и поднялась с качели. Только после этого повернулась ко мне. — Я не интересна тому парню, который мне по-настоящему нравится. Что ж, бывает. Но у меня тоже есть гордость. Никто никогда не скажет, что Наталья Романова бегает за кем-то, как побитая собачонка. Так что я сейчас соберусь и пойду на этот проклятый ужин с поднятой головой. И постараюсь найти того, кого планируют мне в мужья, множество замечательных черт.

— Вот и хорошо, — я серьёзно кивнул. — Вот и правильно. Кто знает, может быть, тебя ждёт сюрприз? — а вот сейчас я улыбнулся и направился к дому. Даже начал насвистывать нечто бравурное, но малоузнаваемое в моём исполнении.

— Не свисти, денег не будет, — заявил Петька, когда я вошёл в свою комнату, всё ещё насвистывая какой-то марш из моей реальности.

— Почему? — я даже немного удивился такому категоричному заявлению.

— Потому что так говорят, суеверие такое есть. А я, чтоб ты знал, ко всем суевериям, которые связаны с деньгами, отношусь очень серьёзно. — Он поднялся из кресла, в котором сидел до моего прихода. — Поговорил с Наташкой?

— Не пришлось, — я стянул через голову форменную рубашку и швырнул её на кровать. В Академии ремёсел не было определённой формы, но мы по привычке надевали ту, которую носили в Имперской школе. Это не добавляло нам популярности среди студентов, но, положа руку на сердце, никто из учащихся школы её не искал. — Она хорошая дочь и внучка. Всё прекрасно понимает, и постарается сегодня понравиться предполагаемому жениху. Также она приложит все усилия, чтобы найти в нём массу положительных качеств.

— Какая хорошая девочка, — Петька усмехнулся. — Хорошо хоть эти самые качества долго искать не придётся. Надеюсь, Тёмыч тоже хороший и послушный сын и не будет выделываться. Потому что, чтобы ты не говорил и не думал, а Наташка может взбрыкнуть.

— Я знаю, — у моей Наташи был в основном покладистый характер, но и она могла, как говорит Петька, «взбрыкнуть». Эта же Наташа и вовсе имела более независимый нрав. — Надеюсь, Артём не создаст трудностей. Что ты хотел мне показать?

— Вот, — и он с торжественным видом положил на