Книга Маска Зеркал - M. A. Каррик

Все, кто смотрел, считали, что дом укомплектован, и это давало Тесс передышку, а ее бюджету — очередную каплю дохода.

Тем не менее, Тесс не была лгуньей, какой была Рен. Не отрывая глаз от булыжников, она сказала: "Альте не нравится шум, поэтому они приходят только тогда, когда ее нет дома".

"Хорошо, что теперь у вас есть помощь".

В наступившей неловкой тишине журчание воды малоиспользуемого канала сочеталось со стрекотанием зяблика. Тесс удалось перевести взгляд на манжету Павлина — слишком короткую, на расстоянии вытянутой руки. Раздражение пронеслось по мешковатому рукаву к свободным плечам: пальто было сшито для более низкого и плоского мужчины. Наверняка его отца. Какой позор. Пальцы Тесс чесались от желания стянуть с него плащ, чтобы немного подправить.

"Что привело тебя к…"

"Я подумал, что тебе может понравиться…"

Они оба остановились, а затем разразились хохотом.

"Я принес тебе еще хлеба", — сказал Павлин, с ухмылкой протягивая сверток из муслина.

Она оттолкнула его, когда он попытался протянуть его ей. " Извини, что отказываюсь, но Альта настаивает, что нам не нужны счета. Ей никогда не приходилось самой вести хозяйство". По крайней мере, последняя часть была правдой.

"Нет, это только для тебя". Павлин снова сунул ей сверток, и она была уверена, что он не пахнет блаженством, маслом и дрожжами, специями и теплом. Тесс провела пальцами по животу, надеясь, что он не выдаст ее урчанием. "Считай это извинением за… за мою настойчивость".

"В настойчивости нет ничего плохого", — сказала Тесс, тут же пожалев, что не может откусить себе язык. "Но, правда, я не могу. У меня нет ни монеты, чтобы заплатить тебе".

"А разве извинения можно купить за сантиры?" Его улыбка была похожа на хлеб, заставляя ее думать о блаженстве… и голоде.

"Н-нет", — заикаясь, пролепетала она, принимая сверток и пытаясь собраться с мыслями. Благодаря Рен и Седжу она прошла через испытания Ондракьи с меньшим количеством шрамов, чем все они, но она знала, что не стоит доверять ничему, предлагаемому бесплатно.

Поэтому она схватила единственное, что было под рукой. " Дай мне свое пальто".

Придерживая сверток на бедре, она наполовину сняла с Павлина плащ, прежде чем он нашел свой язык.

"Что ты…"

"Фиксирую оскорбление в каждом глазу в Надежре. Приходи через два дня, и я все сделаю за тебя". Тесс перекинула плащ через плечо и решительно кивнула ему в знак прощания. "Тогда можешь принести еще хлеба. Мне особенно нравятся пряники. А теперь иди, Альта возвращается, а у меня есть работа".

Оставив его в замешательстве на берегу канала, Тесс поспешила обратно в кухонный погреб с его плащом, хлебом и довольной ухмылкой.

Поскольку ее тайное кольцо для шитья исчезло, больше не было необходимости тратить топливо на очаг. Тесс разложила его так, чтобы он потух, не погаснув полностью. Затем она поспешила в парадный зал, чтобы присмотреть за Альтой Ренатой.

"Мы почти закончили с панелями для подъюбника Джуны, — сказала Тесс, когда они спустились вниз, убирая вышивальные петли и коклюшки с кружевами. "Осталось нанести последние штрихи на ее плащ. Там есть свежая вода для стирки — она должна быть еще теплой. И у нас есть хлеб для бульона. Как все прошло в Уайтсейле?" Она поторопилась с вопросом, как будто Рен могла не заметить только что наполненную хлебницу.

Должно быть, это был тяжелый день, когда пришлось танцевать под требования Квентиса, потому что Рен просто опустилась на скамью с одобрительным стоном. "Единственное, что я могу сказать о кабинете Меде Элпишио, — это то, что там тепло. Но он послал меня поговорить с Меде Аттрави. Я чувствую себя как кошка, которая гонится за веревкой, которую натягивают слишком быстро, чтобы я могла ее поймать".

Тесс позволила Рен говорить, пока наливала бульон в миски и отламывала буханку коричневого хлеба, такого свежего, что его середина еще исходила теплым паром. Она уже давно поняла, что умение слушать и задавать случайные вопросы помогает Рен больше, чем советы.

"Вот, — сказала она, когда еда была готова. "Лучше поесть сейчас, пока здесь не стало так холодно, что мы не можем жевать, потому что зубы стучат". Рен поглощала хлеб так, словно он исчезнет, если она подождет. Старая привычка для них обоих, оставшаяся с тех времен, когда Пальцы, как Симлин, щипали все, что еще не попало в рот. После небольшого банкета в поместье Экстакиум она вернулась домой больная и стонала, что взяла слишком много всех предложенных блюд, потому что не представляла, сколько их еще будет.

Разговор затих, пока они оба впитывали бульон с мягким хлебом, и тут раздался стук в дверь — не столько стук, сколько удар ногой.

Запихнув в рот последнюю горбушку хлеба, Рен побежала к тому месту, которое могло бы стать винной комнатой, если бы они могли позволить себе вино, отличное от пойла Эрет Экстакиума. Альта Ренату нельзя было застать на кухне. Тесс направилась к двери, крикнув: " Побереги свои костяшки! Больше ударов не заставят меня двигаться быстрее".

Опираясь на дубинку, которую держала наготове, и держась подальше, на случай, если с той стороны окажется нож, Тесс рванула дверь.

Через мгновение дубина шмякнулась на пол, и она успела схватить Седжа за руку. Каким-то образом ей удалось удержать его в вертикальном положении, пока она пинком закрывала дверь.

"Рен!" Она опустила Седжа на стул и провела пальцами по его волосам, проверяя, нет ли на них шишек или кровотечения. Через мгновение Рен была уже рядом с ней, с ножом в руке, и стоял лицом к двери, как будто через нее могли прийти новые неприятности.

"Я в порядке. За мной тоже никто не идет". Он зашипел, когда Тесс задела рану, из которой текла кровь. "Это мое плечо. Сам не могу".

"Плечо. Верно. На пол вместе со мной". Тесс подождала, пока Седж ляжет на спину, а Рен удержит его на месте. Упираясь ногой в ребра, она выпрямила его руку и начала тянуть — медленно, решительно. Мать и крона, разве обязательно издавать такие звуки? пока не почувствовала, что сустав встал на место.

Седж вздохнул, напряжение ушло из его мышц. Тесс вытерла лоб рукавом, затем сделала то же самое с ним.

"Что, черт возьми, с тобой случилось?" Возможно, на Рен все еще было платье Альта Ренаты, но все, начиная от ее позы и заканчивая голосом, было чисто речной крысой.

Смех Седжа треснул, когда он сел. "Как в старые добрые времена, да? Оказались между