Книга Антигерой Антилюдей - Wallmung

терпимый. По крайней мере, я уверен, что ты не из тех, кто отправит меня на мясо… И в армию ты меня отправлял со знанием моих возможностей и усилий. При этом, держа руку на пульсе ситуации…

Свейн пожал плечами, будто не зная, что на подобное ответить.

— Рианна, хоть и по началу мне казалась, манипулятивной, сейчас кажется очень милой девочкой. Даже стыдно, что я считал её гнилой.

— Она идеальна во всех смыслах, Годрик. Умна, сильна, хитра, красива. Она источник счастья для близких, и невероятно жестока к чужакам… Ты, видимо, не смотрел, как она танцевала, но она точно очаровала несколько парней из соседних семей… Это можно будет использовать. А я ведь ей ничего такого не говорил, представь?

Видимо, папашка действительно любит свою дочурку, раз он так о ней отзывается.

— Единственное, о чём я жалею — это то, что она женщина… При всём своём нежелании, однажды мне придётся выдать её за какого-то урода, и с того момента она перестанет быть нашим ангелом. Зубы кровью наливаются…

Впервые я видел, как Свейн открыто говорит о своей любви к кому-то. Видимо, алкоголь делает своё дело… Даже он становится человечным.

— В целом… Я бы хотел годам к тридцати, если получится, уйти от всех кровавых дел и зажить как обычный человек…

— Хех… Знаешь, я не думаю, что это возможно в нашем регионе.

— Тогда, я должен сделать этот регион безопаснее. — неожиданно, хорошая мысль возникла в моей голове во время этих пьяных попизделок. — Не знаю, почему все тут так ненавидят друг друга, но, если твой план с превращением меня в источник страха для всех них сработает… Сможем ли мы жить спокойно?

Всадник Войны. Мне нужно достигнуть его уровня, чтобы всё княжество воспринимало нашу семью всерьёз.

— Возможно, возможно… Годрик, я же не просто хочу их убить… Вернее, я, конечно, жажду крови этих уголовников, но, дело в том, что… Без этого не обойтись. Кровь всегда будет литься до тех пор, пока все не склонятся перед сильнейшим. И хоть Лендрисы сильны… но ты можешь стать сильнее. Ты и Говард — это те, кто могут изменить баланс сил этого региона.

Его начало действительно сильно пробирать… Я лишь кивал его словам, пока он медленно зависал над столом, а затем, положив руку на стол, задремал, говоря о том, что именно нам нужно.

Нам нужна сила. Это то, во что он верит.

— Родрик умён, но ему не хватает жестокости. Я провалился как его отец, я дал ему слишком много свободы и позволил проникнуться столичными идеями. Но, я же не могу просто взять и отказаться от него…

Он не верит в то, что с местными можно договориться. Он просто не верит никому из них, и ненавидит их за всё сделанное в прошлом.

— Элен такая дура… Её ненависть к тебе и Говарду омерзительна, и я не знаю, что я сделал не так… Что в вас неправильного?

Что за прошлое у нашей семьи… Я не знаю, но мне впервые за долгое время стало интересно, кто такой Свейн и в каких условиях такая кровожадная личность могла появиться.

Ведь постепенно, у меня начало рождаться понимание — он не жестокий психопат.

В его разговорах о семье я чувствовал некую теплоту…

А, быть может, меня просто тоже уже пробрало, раз я так серьёзно задумался о его чувствах… Доковыляв до своей комнаты, я быстро сбросил с себя всю лишнюю одежду, и, завалившись в постель, забыл всё лишнее.

— Выкладывайтесь на полную, молодой господин. Временами мне кажется, что вы жалеете меня.

Неожиданное заявление Эда не прошло мимо меня. Я выложился на полную и… победил. А затем ещё раз победил. И ещё раз. И ещё… А потом тренировки остановились.

Прошло несколько дней, и наши тренировки с мечом серьёзно изменились.

Вместо деревянного клинка, я держал в руках стальной клинок… И Эд напротив меня также сжимал настоящее оружие, способное убить.

Тренировки вышли на новый уровень…

— А-а… — лёжа в снегу с выпущёнными кишками, я рыдал и орал от боли.

Наступив на мою правую руку, Эд влил нечто мне в рот, а затем… боль начала стихать. Что-то, что я ещё никогда не пробовал… Тошнотворное, но безумно приятное…

Когда пелена боли пропала с глаз, я видел кровоточащую ладонь Эда прямо над моим ртом…

— «Нет ничего столь же питательного для народа крови, как плоть собратьев. Но попробовавший кровь своих прародителей познает кару богов, перестав существовать и в мире мёртвых, и в мире живых…» — Эд цитировал незнакомый мне текст, а затем, убрав ногу с моей руки, сказал, — обычно кровожоры не делятся своей кровью с другими кровожорами. Но в экстренных ситуациях это может спасти жизнь. Идите, долечите раны кровью, а затем мы продолжим.

— Эд, может вернёмся на деревянные мечи?

— Нет, категорически нет. Вы развиваетесь быстро, и мы не должны тормозить этот процесс такими глупостями. Подобные раны вас не убьют, а тренировка с настоящим клинком — это то, чего вам явно не хватает.

Не хочу снова чувствовать, как меня режут. Когда пиздят ещё ладно, потихоньку привык, но вот к подобному виду…

Поднявшись, я увидел огромные кровавые полосы на снегу, почти по всему нашему двору. От вида этого к глотке подошла рвота… Меня натурально выпотрошили… Пиздец.

— Не бойтесь ранить меня, молодой господин… Думайте об этом как о настоящем бою. Ведь если вы ошибётесь, то ваша жизнь будет взаправду окончена.

Стиснув зубы, я подошёл к служанке, которая как раз вовремя принесла бутыль с кровью. Сделав несколько глотков, я развернулся на Эдварда…

— Да я за себя боюсь…

— За свою жизнь вам точно не стоит волноваться. Не на вашем текущем уровне… Итак… Если готовы, то идите в круг.

Покрепче перехватив меч, а затем расслабив хват, я начал очередной раунд этой мясорубки.

…

…

…

— Скорее всего, меня теперь долгое время не будет.

Подойдя к камере Натаррис, я рассказал о поездке в другой город, которая мне предстоит.

Стоит сказать, что её условия на данный момент более чем комфортные, и даже имеется много приятных мелочей, вроде уголка, завешанного шторками и к которому подаётся горячая вода.

Думаю, она выглядит вполне ухоженно для той, кто уже два месяца находится в заточении. В домашнем халатике, лежит и читает книги, которые ей приносят слуги по её же просьбе.

Удобно, блять, устроилась. Мне бы такой плен.

— … — проигнорировав мой рассказ, она перелистнула страницу.

— Понял. Раз тебе не интересно, то не буду