Книга Инженер и Принцесса - Анатолий Н. Патман

заявил:

— Знаешь, Петя, я очень рад! Пусть посидит немного. Уже за одно избиение я его прощать не буду. Если бы не Инга, я сразу же накатал бы заявление в милицию. А то сначала она долго решала насчёт замужества, потом они все его простили, и всё равно у меня и сейчас с ней сложности. Подниму вопрос насчёт Альберта, сразу же обидится и уйдёт. Понимаешь, как-то не то получается! А так, хоть сам попался. Пусть посидит. Авось не выкрутится…

Петя сначала не хотел ничего рассказать, но потом сдался, как бы слил мне оперативную информацию, ага, данные журналистского расследования, но так и не сознался, что служит в КГБ. Хотя, мой приятель и сам имел немалый зуб на Альберта и компанию. Это же они немало его третировали за время тусования там. Петю там держали вообще на ролях шестёрки. Вячеслав, хоть его и презирали, имел более независимую позицию. А под конец как бы неплохо и отомстил. А теперь я и сам величина похлеще их!

В общем-то, оказалось, что группу валютчиков-фарцовщиков давно пасли. Камиля и его дружков нашли, но не сразу. Троица, хоть и сильно пострадала, но была жива. Они сначала поломались, но через пару дней выдали, что хотели ограбить какого-то иностранца — то ли англичанина, то ли француза. Но тот, к их несчастью, дал сдачи, так ещё и ограбил их. Теперь КГБ усиленно искал этого иностранца. Поймали и наводчика у гостиницы. Но тут непонятно отчего их стали жёстко трясти. Вот все четверо и дали показания, что работали на большую компанию, где были замешаны и Альберт, и его дружки. При обыске в квартире родителей подлеца нашлись многие важные вещественные доказательства. И, главное, на части из них имелись отпечатки пальцев фарцовщика Камиля, что полностью доказывала их связь! И в машине кое-что нашлось. И как будто и сам Альберт признал, что это он постоянно снабжал фарцовщика крадеными ювелирными изделиями, конечно, для продажи иностранцам за валюту! В общем, многие попались.

А так, оказалось, что сволочь и его дружки неплохо устроились. Во внешнюю торговлю им пробиться не удалось, а вот в советской торговле родители их устроили на вполне тёпленькие места. Альберт даже стал директором какой-то мелкой базы. А тут замели и его, и Гришу с Кириллом, числившихся у него экспедиторами, фактически, являвшихся подручными. Нежданно вскрывшиеся по ходу следствия махинации и контрабанда потянут на большие сроки для всех троих и многих их приятелей. Мало того, цепочка потянулась и к родителям Альберта, что они, находившиеся в Вене, сильно перепугавшись, ничего другого не придумали, как на днях перебежать в Англию. Шум, конечно, поднялся знатный. Да, побег торговых представителей — это не шутки! Так ещё и англичане заставили родителей Альберта, как раз день назад, выступить с подлыми заявлениями в адрес СССР. Да, англичанка опять нагадила! Врагам-то что? Главное, что в Союзе плохо с правами человека! Получилась чистая антисоветчина. С учётом этого, сроки Альберта и его дружков сильно потяжелели. Ну, да, за свои преступления надо ответить!

Глава 27

Выкручиваюсь…

К сожалению, следствие коснулось и нас с Ингой. В общем-то, органы уже в конце второй недели следствия вышли на Вешняковых. Их, конечно, задержали. А в понедельник, как оказалось, прошли и обыски в наших комнатах. К счастью, в нашу никто не догадался хоть что-то подбросить. А то пошёл бы и я прицепом!

А во вторник меня и Ингу два милиционера, хотя, в штатском, нежданно выдернули прямо с работы и привезли в общежитие. Я еле успел позвонить Соломону Юрьевичу и пригласить по нужному адресу. В нашей комнате уже был устроен полный разгром. Надо же, советская милиция меня бережёт! Тем не менее, мы в присутствии понятых из соседних квартир подписали протокол об обыске, к счастью, с отметкой, что у нас ничего не было найдено.

А потом нам, хотя, уже в присутствии срочно прибывшего адвоката, устроили плотный допрос, знали ли мы, что наши соседи уже давно занимаются незаконными делами. Пришлось пойти в полную несознанку, тем более, мы с Вешняковыми никаких дел не имели. Рассказали, что ничего не знали и, вообще, имели с ними неприязнь как раз из-за их вещей. Правда, больше допрашивали меня, так как в последнее время Инга в общежитии не бывала.

После нас отпустили, и мы поехали домой. Пока временно нашу комнату опечатали. Милиция всё ещё рылась в комнате Вешняковых и допрашивала наших соседей. Вот они уже всё видели.

Инга была сильно недовольна таким оборотом дела. Хоть она мне ничего не сказала, но явно винила и меня. Всё-таки это я тут немного пожил, как бы сбежав от неё.

На другой день несколько чинов милиции в сопровождении нашего участкового явились уже на квартиру тёти. Пришлось опять вызывать Соломона Юрьевича и Светлану Никитичну. Тётя была недовольна. Хоть нашей вины не имелось, но было неприятно и нам. Ясно, что в квартире тёти тоже устроили полноценный обыск. Всё перерыли! Почему-то изъяли все мои рукописи. Подозревали меня в антисоветизме⁈ Хотя, я не сильно беспокоился. В квартире тёти ничего такого, способного вывести на мой след, не хранилось. И у рукописей имелись копии, хранящиеся в тайнике, в парке. Тексты писем, что я сочинил, были набраны из букв из старых газет, подобранных у мусорных баков. Так и конверты тоже оттуда. Насчёт отпечатков пальцев тоже не боялся. Работал я в парке, в резиновых перчатках, и всё протёр, и остатки были сожжены. Хрен поймают!

Тут, не знаю, специально или случайно, один из следователей оговорился насчёт организованной преступной группы во главе с Альбертом Липатовым. Хотя, скорее, специально. Конечно, знали, что мы хорошо знакомы с этим типом. Судя по выражению наших лиц, мент понял, что мы выдали себя. Хотя, я специально испугался. А вот для Инги это было нежданно.

— И когда Вы, гражданин Репнин, видели в последний раз названных нами товарищей?

Надо же, уже гражданин? Хотят мне что-то шить? А вот шиш!

— Я, гражданин следователь, встречался с Григорием Думским и Кириллом Тагировым только на ночь с первого на второго мая на квартире Екатерины Громовой. Больше их не видел. С Альбертом Липатовым имел столкновение в середине мая на территории Старого сада института имени Герцена, и тоже больше не видел. Эти граждане меня чуть не убили, но, к сожалению, в силу ряда причин, я не имел возможности обратиться в правоохранительные органы.

Конечно, допрос продолжился с новой силой. Даже протест адвоката не помог. Инга больше промолчала, а вот я, несмотря на её угрожающий лик, всё слил — и о спаивании девушек Альбертом, и собственном избиении, и даже драке в парке! Нечего стесняться!

— Хорошо, гражданин Репнин, Ваше заявление обязательно будет рассмотрено. Вас потом известят.

Инга глядела на меня с откровенной злостью. Похоже, все её прежние обиды ко мне поднялись со дна. Ну, плевать! Выдержит она все испытания и останется, будем жить, уйдёт, конечно, сильно погорюю, но время всё вылечит. Мы и так на грани, и особо уж переживать о нашем разводе не стоит. Что делать, не сложилось!

Оказалось, что со мною следователь закончил. Но откровения Инги меня сильно расстроили. Ладно, что хоть Кирилл был исключён из тусовки сразу же, и она с ним больше не встречалась. Вот Гришу разоблачили лишь в конце мая, и Инга при этом присутствовала! А я не знал! Хотя, с ним она больше не встречалась. Но вот проклятый Альберт, как оказалось, был приглашён и на одну из её вечеринок на даче родителей, и позже она с ним изредка встречалась, и пару раз и в середине октября! Как раз когда мы с ней поссорились. И как мне жить с такой подлой предательницей?

— Да, гражданин Репнин, у вас слишком сложные отношения с женой. Имейте ввиду, что мы обязаны проверить и Ваши отношения с названными Вами гражданами.

После этого нас отпустили. Да, мы остались наводить порядок в квартире тёти. Она сама, сильно недовольная, уехала вместе с адвокатом на его машине. Тоже вот неприятно!

И мы с Ингой вновь поссорились. Она меня сильно достала! Куда не сунешься, одни её бывшие ухажёры и даже шашни за моей спиной! Хотя, на этот раз ссору начала сама Инга!

— Слава, ну что на тебя опять нашло? Обрадовался падению своих обидчиков? Их, между прочим, и без твоих показаний сильно бы наказали. А вот ты распустил язык и облил грязью свою жену! И теперь весь Ленинград