Книга Марлен Дитрих - Нелли Гордеевна Ревенко

выдают ее необоснованную ревность и опасение, что благодаря заботам и любви Марлен у ребенка сформируется более глубокая привязанность к бабушке, чем к матери. Многим бабушкам это знакомо. Как в этом случае не вспомнить горькие слова Марлен Дитрих: «Что бы вы ни делали для своих детей, они вам этого не простят». Отношение Марлен Дитрих к статусу бабушки наглядно раскрывают также ее теплые воспоминания о собственной бабушке – матери Йозефины.

У Марии Ривы есть строки, раскрывающие истоки ее негативного отношения к матери. Создается впечатление, что Марии мешал и больше всего раздражал интерес людей к ее знаменитой матери. Так, Мария с обидой и возмущением пишет, что люди чаще всего спрашивали ее: «Как твоя замечательная мать?» – в то время, когда у нее было много тяжелых моментов в жизни: муж и сын тяжело болели, свекровь прошла долгий и мучительный путь старческой деменции… А ее спрашивали о Марлен Дитрих. Марию это возмущало больше всего. «Она-то была здорова как лошадь…» – заключала дочь.

Можно ли сочувствовать Марии в том, что, когда речь идет о славе и сопутствующей ей власти, нет места справедливости. Даже смерть ничего не меняет. Знаменитости и после своего ухода продолжают жить в бесчисленных книгах, фотографиях, на телевизионных и киноэкранах. От их непрерывного воскрешения, от их бессмертия скрыться невозможно. Они преследуют нас, вторгаются в нашу жизнь, словно живые люди. Они нас всюду находят.

Материализации же Марлен Дитрих вообще не было равных. Лицо Марлен смотрело из образцов рамок для фотографий. В магазинах сувенирных открыток она в разных образах появлялась на длинных полках, ее голос сквозь мелодию «Жизнь в розовом цвете» звучал в лифтах, преследовал в супермаркетах, аэропортах, универмагах, холлах отелей в самых экзотических странах. На каждом шагу попадалась шляпа в стиле «Дитрих», костюм в стиле «Дитрих», туфли в стиле «Дитрих», образ «Дитрих». Ни один день не был свободным от Марлен Дитрих.

Наверное, люди, мать которых никому не известна, чувствуют себя прекрасно, в отличие от Марии Ривы – дочери знаменитой Марлен Дитрих.

Жан Кокто

Марлен Дитрих… Твое имя поначалу звучит как ласка, но затем в нем слышится щелканье кнута!

Жан Кокто

Одним из близких друзей Марлен Дитрих был Жан Кокто – поэт, писатель драматург, художник, сценарист и кинорежиссер. Он являлся одной из крупнейших фигур французской культуры двадцатого века.

Когда Жану было всего девять лет, его отец покончил жизнь самоубийством. Сильное влияние на формирование его личности оказал дед, который его воспитывал. Он устраивал любительские концерты в своем доме, коллекционировал музыкальные инструменты и художественные произведения: картины Энгра, Делакруа, греческие статуи. Он отправил Жана на учебу в небольшой, но самый старый и один из четырех лучших парижских лицеев: Lycée Condorcet. Лицей был открыт в 1803 году и носит имя французского ученого, философа и политика, автора принципа парадокса Жана Антуана Кондорсе.

В 19 лет Жан Кокто опубликовал первый сборник стихов и сразу же получил признание парижской богемы. Как поэт, Кокто следовал дадаизму и сюрреализму. Он также снимал сюрреалистические фильмы. Как художник-график, был привержен кубизму.

Художественное восприятие и мышление Жана Кокто формировались под влиянием работ Пабло Пикассо, поэзии Гийома Аполлинера, музыки Игоря Стравинского и Эрика Сати. Каждый из них был уникальной личностью и великим творцом. К примеру, Эрик Сати был одним из самых странных композиторов двадцатого века, родоначальником целого ряда музыкальных течений: импрессионизма, примитивизма, конструктивизма, неоклассицизма и минимализма. Эксцентричный и эмоциональный, Сати писал свои сочинения красными чернилами, давал им шокирующие названия: «Три пьесы в форме груш», «Засушенные эмбрионы». В его пьесе «Раздражение» небольшая музыкальная тема повторялась 840 раз и просто не могла не вызвать у слушателя того самого раздражения. Общение с Эриком Сати формировало творческий и личный почерк Кокто.

Жан Кокто тесно сотрудничал с музыкантами, писал либретто и тексты для опер, балетов и ораторий. Шумная премьера первого сюрреалистического спектакля в истории – балета Сати – Пикассо – Кокто «Парад», поставленного «Русским балетом» Дягилева, сделала имя Кокто. Посетивший премьеру по приглашению Пабло Пикассо Илья Эренбург ярко описал царившую в зрительном зале атмосферу. Бурный протест зрителей, не готовых воспринимать балет в предложенной форме, перерос в потасовку, «в которой чудом никто не был убит или искалечен». Когда лошадь с кубистической мордой вышла на сцену и начала исполнять цирковые номера, танцевать, становиться на колени, раскланиваться на все стороны, зрители сочли ее появление издевательством актеров над собой и совершенно потеряли голову.

Парижская пресса в своем негодовании разнесла в пух и прах «Русский балет», объявив автора предателем, деморализующим французское общество во время неудачной войны. Лео Польдес в рецензии спектакля назвал Эрика Сати психованным антигармоничным композитором пишущих машинок и трещоток, Пикассо – геометрическим мазилой и пачкуном, которые ради своего удовольствия замарали репутацию «Русского балета», устроив скандал. В таком тоне публиковались и многие другие отзывы о балете.

Однако Гийом Аполлинер авангардную постановку назвал сценической поэмой новатора-музыканта Эрика Сати, создавшего изумительную экспрессивную музыку, которая передает дух самой Франции. Художник-кубист Пабло Пикассо и смелый хореограф Леонид Мясин удачно соединили живопись и танец, пластику и мимику, заключал Аполлинер.

Разгоревшийся парижский скандал привлек огромное внимание ко всем фигурантам, которые оказались в его центре. Эти события очень ярко передают творческую атмосферу, за которую Марлен Дитрих обожала Париж и его яркого представителя – Жана Кокто.

На публике Жан Кокто всегда появлялся в идеальном костюме, белой рубашке и галстуке. Он отдавал предпочтение английскому твиду, шерстяным пиджакам, шелковым галстукам, обуви, сделанной на заказ. Даже дома Кокто носил пижамы и халаты от бренда Charvet, который имел почти 200-летнюю историю.

Любовью Жана Кокто были кошки. Он предпочитал их собакам, потому, что «полицейских котов не бывает», как он любил говорить. Жан основал «Клуб друзей кошек», нарисовал для него эмблему, изготовил специальные значки.

В особняке у писателя жила сиамская кошка по кличке Карун, которая носила ошейник с надписью «Кокто принадлежит мне».

Парижские интеллектуалы ценили Жана Кокто не только за творчество, но и за отсутствие предрассудков. Экспериментируя с сексуальностью, Жан Кокто был бисексуалом и не скрывал этого. В 1932–1934 годы он был в близких отношениях с княжной Натальей Павловной Палей. В Париже она стала актрисой, сбежав от русской революции. Когда Палей потеряла ребенка от Кокто, пара рассталась. С 1937 года спутником жизни Жана Кокто стал актер Жан Маре. Кокто встречался с поэтом Раймоном Радиге, его любили скульптор Огюст Роден, писатель Марсель Пруст, живописец Жак Эмиль Бланш, певица Эдит Пиаф.

Французский художник и писатель Жан Кокто в