Книга Линейцы - Андрей Белянин

– Короче, это боги со звёзд…

Дед Ерошка, забекренив папаху, только присвистнул, а маленький обалдевший нечистый с невольным уважением опустился на колени. В его простом сознании подчинение более сильному было введено в абсолют.

– Ну, какие уж там боги, это, как говорят в Одессе, ещё будем посмотреть, – задумчиво и даже с некоторым вызовом протянул Барлога. – Предлагаю сделать это прямо сейчас. Просто постучим ногой в дверь и познакомимся!

Подпоручик ретиво шагнул к проёму запертого люка, замахнулся с правой и был чудом остановлен Зауром, повисшим на левой руке, дедом Ерошкой на правой и кривоносым Ахметкой, упавшим ему в ноги. Все трое с большим трудом оттащили в сторонку рвущегося вершить разборки насквозь мокрого, но горячего русского офицера.

– Пустите-е, хуже будет!

Куда уж хуже-то? Усталые, грязные, фактически без оружия, на чужой территории, при попытке силой вломиться в межпланетный корабль неизвестной, но явно очень прогрессивной цивилизации – это уже, знаете ли…

– Вай, – тихо пискнул нечистый, неожиданно пропадая на ровном месте.

Был – и нет. Там, где он только что стоял, теперь чернела открытая пасть подземного люка. Старый казак и два студента замерли, как тараканы на кухне, застигнутые врасплох карающей тапкой вернувшегося домовладельца. Бесконечно долгую минуту все молча стояли под дождём, слушали гром, краем глаза любуясь на сверкающие молнии, и не двигались с места.

– Что теперь делать будем? – одними губами спросил Василий.

– Товарища, хоть бы и нечистого, в беде-то бросать грешно, – покачал бородой дед Ерошка.

– А чего вы на меня сморите? – на всякий случай отступил Заур.

А на кого ещё было смотреть? Широкоплечий второкурсник Барлога нипочём не пролез бы в люк, а отправлять в неизвестность пожилого человека вообще не представлялось этичным. Не говоря уж о том, что именно владикавказец в глубине души почему-то считал себя ответственным за присутствие в их компании весёлого кривоклювого шайтана, зачем-то спасённого им от разбойничьих клинков. Да и вообще, когда столько пережили вместе, гуляли на свадьбе, бились с врагами, не пойти на смерть ради дружбы казалось уже как-то не интеллигентно, что ли…

– Наверное, надо сказать нечто патриотическое? – Заурбек тоскливо вгляделся в неподкупные глаза боевых товарищей, глубоко вдохнул, выдохнул и выдал: – Боже-е, царя-а-а храни! Россия великая наша-а держава-а! Вах, я всэм так скажу, ми джигиты или нэт?! Аллах акба-а-ар!

После чего прыгнул в люк ногами вперёд, оставив после себя долгое эхо.

– Огнище! – завистливо вздохнул Василий. – Дед Ерошка, а пошли-ка и мы по периметру, может, ещё какого-нибудь киборга фейсом об асфальт повозим?

Старый казак отличнейшим образом уловил суть, кивнул и первым направился в обход инопланетного крейсера. Название «Нергал» на борту они встретили в нескольких местах, но только прочесть не смогли, так как ни тот ни другой не знали алфавита небесных гостей. Да если б и смогли, что бы им это дало? Один маленький намёк на великую внеземную цивилизацию, прилетевшую в очередной раз облагодетельствовать нашу планету? Возможно такое?

В принципе, да, пока не выходит за рамки фантастического допущения. Вот только Василий Барлога, как студент государственного московского университета, ни на миг не был сторонником альтернативной истории, не считал Эрнеста Мулдашева пророком, не носил шапочку из фольги, а потому всё равно бы ничего не понял. Хоть намекай ему, хоть поленом в лоб – всё как об стенку горох! Гораздо интереснее то, что сейчас происходило с его младшим товарищем…

* * *

«Всё. Я прыгнул. А почему? Потому что я идиот. Редкостный идиот, каких мало. Такого идиота кусок ещё поискать надо. Этим даже можно гордиться. Но нужно ли?» – повторял про себя горячий владикавказец, летевший по извилистой трубе вниз в неизвестном направлении (и хорошо хоть ещё лампочки по пути горели).

Кому и зачем понадобилось прокладывать этот своеобразный тоннель, было неизвестно, зато осознание разумности (в смысле неразумности) собственного поступка пришло ещё в момент прыжка. О чём молодой человек и оповещал самого себя вслух:

– Двадцать лет, ума нет и, видимо, не будет. Зачем мне сдался это шайтан? Ради кого я лечу неизвестно куда? Почему мне вообще взбрело в голову помогать врагу рода людского?!

В этот момент труба резко кончилась, и господин Кочесоков приземлился прямо в заботливые руки кривоногого Ахметки.

– Вай, кунак мой… Ти што, за мной присёл, да?

– Ну, наверное, – без особого счастья в голосе подтвердил Заур.

В глазах умилённого шайтана показались крупные слёзы радости.

– Я упал, а ты за мной присёл… Не бросил глюпого Ахметку… Хочэшь, типерь мамой сваей назову?

– Нет, это точно лишнее.

– А хочешь, папой тибя назыфать буду? Дятей, тётей, бапушкой, э-э?!

– Давай вообще обойдёмся без сантиментов и телячьих нежностей! – Студиозус встал на ноги, поправил папаху и огляделся по сторонам. – Хм, где это мы? Что за бункер? Есть предположения?

Увы, нечистый никак не мог успокоиться, он вытирал глаза грязным рукавом мокрой черкески и буквально хлюпал носом от накативших чувств. Видимо, к нему, действительно, мало кто относился по-людски, а не полюдоедски.

Поняв, что с этой стороны помощи ждать не придётся, молодой человек, вынужденно решил взять инициативу в свои руки. Они оба находились в небольшой комнате, стены исписаны инструкциями или указаниями на неизвестном языке. Под потолком горят неоновые лампы странной формы, ромбического сечения. На полу один монорельс, обрывающийся аккурат под самым люком. Наверх по трубе не вскарабкаешься, значит, надо искать какой-то другой выход.

– Ну что ж, начнём с главного. Где у нас тут дверь?

* * *

Верховный любил дождь. Текущая с небес вода словно бы обладала особенным свойством успокоения нервной системы. Проливаясь снаружи, она невероятным образом обволакивала изнутри, гася раздражение и умиротворяя душу. В эти редкие минуты Чёрный Эну больше не хотел убивать: он мечтал выйти из каюты, покинуть корабль и лечь, раскинув лапы, прямо на холодное покрытие площадки, наслаждаясь нескончаемыми струями воды, льющимися на чешуйчатую спину. Ему давно стоило бы так сделать, если бы не субординация, не перешёптывания подчинённых, не тот благоговейный ужас, который он был обязан вселять одним своим видом…

Эну не считал себя тираном. Просто руководитель экспедиции всегда должен обладать более значительным авторитетом, чем даже капитан корабля. В конце концов, именно он является духовной опорой и стимулом для всех тех, кто прилетел на «Нергале». Да и задача любого капитана – привести судно к цели, не более.

Ну, иногда, быть может, оказать достойный отпор звёздным налётчикам, которые тоже не часто рискуют появляться в близости от кораблей с Нибиру.