Книга Секретарь Королевского Отбора - Рина Рэйн

Иной раз ему казалось, что она просто хочет знать, как и за что умерли ее родители. Но что мешало просто подойти к нужной полке и взять с нее их личное дело? Однако девушка даже не смотрела в ту сторону. Как будто не видела эту часть зала.

Так или иначе, но со среды Энабетт была почти образцовой невестой. А так как в субботних списках на выбывание ее не было, то и далее могла ей оставаться. Распорядители, пиар-отдел, придворная знать, слуги, да и весь мир, уже делали ставки на то, женой какого именно принца она станет.

Вильгерда такое воодушевление вокруг ее персоны совсем не радовало.

***

Энабетт

Траур уже давно отменили, поэтому в этот раз Высокий зал снова встречал невест во всей красе. Как и стоящая по его центру королевская семья и их свита. Все были облачены в наряды согласно статусу и этикету.

Я старалась туда не смотреть. Просто перед собой. Просто спокойным взглядом…

А то, что дрожали ноги, немели пальцы рук и сердце билось в груди, как в последний раз — это не важно. Глубокий вдох — медленный выдох. Плечи расправлены, осанка прямая, на лице — ненавязчивая аккуратная улыбка… Учителя этикета гордились бы мной.

Я входила одной из первых. Одетая в длинное белое платье из мягкой струящейся ткани, с открытыми плечами, спиной и широким поясом, расшитым мелкими бриллиантами, я походила на мифическую нимфу. И моя прическа, созданная из рассыпанных по плечам «естественных» локонов, перевитых нитками белого и розового жемчуга, лишь усиливала сходство.

В этот раз меня прихорашивали несколько часов специально приглашенные стилисты. Где они были перед прошлым балом, я не стала спрашивать. Вполне вероятно, их отсутствие тогда тоже было частью провокации, задуманной распорядителями. Сегодня же эти самые распорядители задумали нечто совсем другое. Потому что я была не единственной в таком образе. Идущие рядом невесты, тихо шуршащие платьями и перестукивающиеся каблучками, были одеты так же. Наши наряды отличались между собой разве что нюансами, оттенками и видом драгоценных камней.

Мы — «золотая десятка». Девушки, сумевшие не только заинтересовать собой всех принцев, но и остаться у них в списках. Журналисты назвали эти списки каталогами счастливиц. Я же про себя звала их гаремами. Но другие невесты действительно считали, что им очень повезло. Что ж, в отличие от меня, они принимали участие в Отборе добровольно.

А мне хотелось не то нервно смеяться, не то зло шутить. Потому что последние дни показали, что я круто вляпалась в это шоу. И если услышанное от Лэ Эсти признание о том, что во мне видят будущую королеву, казалось бредом, то после поведения и интервью, взятых у принцев, я понимала, что это еще были цветочки.

В среду кронпринц поразил неожиданно милым и чутким общением. И с чего бы Адану было так хорошо относиться ко мне? Кроме того раза после моего обморока в кабинете у Аттора мы и не общались больше. А на теннисных кортах даже двумя фразами не перекинулись. В субботу же он удивил меня еще больше, заявив, что я — одна из пяти самых интересных для него девушек.

Ронар тоже нашел, чем в четверг удивить меня. Ожидая от него очередных нападок, я была обескуражена тем, насколько дружелюбным и галантным он вдруг стал. Конечно, я подозревала, что это — игра на публику и не более. И все время подспудно ждала какой-то неприятности. Например, тихого шепота на ушко со словами «я знаю, что вы все врете».

Или еще чего-то такого же. Но нет. Ронар был добр, вежлив и внимателен. А в субботу, в свойственной ему суховатой манере просто сказал журналистам, что я — остаюсь.

Пятничный Эйтан и вовсе устроил настоящее шоу с поеданием пирожных из моих рук. Причем делал это в такой манере, что мне было даже стыдно. И стоило больших усилий не выйти из образа посторонней, чтобы не попросить его вести себя более прилично. А после Эйтан, чтоб его шужжи покусали, и вовсе признался всему миру, что это он — тот самый, кто неделю назад уже дарил мне подарки.

Хорошо хотя бы, что про ресторан так ничего и не сказал! Но зато после его откровения кто-то из работников магазина, где мы выбирали платье, сдал нас, показав всему миру очень интересные ллоты. И хоть там не было ничего неприличного, но попавшие в фокус моменты все равно легко трактовались, как флирт и общение давних любовников.

Эйтан, конечно, пообещал, что он накажет виновных. Но мне от этого легче не было. А новая волна слухов, сплетен и осуждения вновь разливалась вокруг, деля мир на тех, кто видел во мне смелую и решительную будущую королеву и тех, кто считал, что ради достижения своих целей я готова на все и давно уже прыгнула к младшему принцу в постель. А может и не только к младшему.

А еще мне стали приписывать роман с Аттором. Считая, что такая, как я, вполне способна на интригу с начальником, даже если у этого начальника есть другие отношения. И от этого было особенно мерзко. Потому что в отличие от всех остальных шуточек, эти били точно в цель. Ведь меньше моей влюбленности в него за эти дни не стало. И даже то, что вот уже четыре дня, как я его не видела, не помогло.

Да даже его выходка с големами, достойная звания «лучшая подлость года», не сумела убрать из моей груди то тепло, что разливалось, стоило только подумать о нем… А ведь он приставил ко мне големов, которые подчинялись только ему и ежедневно менялись в карауле для полного отчета. И отдал им приказ, ни на мгновение не оставлять меня без охраны.

И вот с тех пор я даже в ванную ходила в сопровождении огромной деревянной куклы с горящими синими кристаллами вместо глаз. А уж как прекрасно спалось ночами с такой вот мебелью рядом! Что уж говорить про возможность пообщаться с сестрой через кристалл или, тем более, прийти к ней порталом… Поэтому связаться с Хейли или Сератиной я никак не могла и нервничала от невозможности узнать, как они, или сообщить что-то о себе.

При этом я, конечно же, понимала, что эти меры приняты только ради моей безопасности. И пусть такая форма заботы превращала меня не то в пленницу, не то в музейный экспонат, я мирилась с ней и по-настоящему злиться не могла. Тем более, от големов действительно была польза. Они помогали мне с поисками, которые, пока, не давали нужных результатов, и отпугивали всех подряд. Из-за них Эйтан хоть и созванивался со мной каждое утро и вечер, но сдерживался, не рискуя много шутить и откровенничать. А все косые взгляды ревнующих участниц оставались только взглядами.

Впрочем, не все невесты оставались для меня врагами.

Далия и Эттиэль удивили первыми. Они неожиданно для всех подошли ко мне еще в среду за завтраком в общей беседке. При этом обе прилюдно поблагодарили за помощь в поимке убийцы и извинились за предвзятое отношение. Далия также призналась, что после смерти Лоди она не могла нормально спать, теперь же покой вернулся к ней. Накрывшее меня после этих слов чувство вины, умноженное на необходимость хранить реальное положение дел в тайне, не позволило отказать девушкам в просьбе сесть рядом. С тех пор наши отношения можно было назвать приятельскими, что на Отборе приравнивалось прямо- таки к очень дружеским.