Книга Альтераты. Соль - Евгения Кретова

— Задача ясна. Готовьте судно обеспечения, барокамеру, резервные каналы связи. Раньше упадем на дно, раньше поднимемся.

* * *

Он перегнулся через борт, посмотрел на волну: гладкая, будто масляная, тяжелая. Странное дело, она словно не отражала дневной свет, поглощала его. Четверка дайверов готовилась к погружению.

— Идем двумя двойками с интервалом десять минут, — Торопов проводил инструктаж команды. — Мы с Гришей Суховым в первой двойке. Кох, Фадеев — во второй. Старший во второй двойке — Серега Фадеев. На обеспечении Ильин, Зайцев. Страхует Лебедев и Васильев. В случае форс-мажора выдвигаются Ильин и Лебедев, так как ранее были на объекте. Замечания, возражения, предложения имеются? — группа промолчала. — Руководство производством работ с поверхности занимается Оз… Профессор Скворцов, то есть. Не рискуем, запасные баллоны со смесью все взяли? — закованные в гидрокостюмы дайверы, неповоротливые на суше и похожие на перекормленных тюленей, дружно подтвердили готовность к погружению. Торопов удовлетворенно кивнул, тихо добавил: — И это, мужики… Там у них какая-то аномалия. Как раз под нами. Так что не рискуем, от группы не отходим. Упали на дно, распутали трос, пошли на всплытие. При любых отклонениях, сбоях аппаратуры или датчиков подаем сигнал и прекращаем производство работ.

Шаг в свинцово-матовую воду как в бездну. Море сомкнулось над головой тихо, без всплеска, словно проглотило. Красная нить выброски в черной воде тонкой жилой вела на глубину. «Будто кровь» — мелькнуло в голове. Он поежился.

— Шесть метров, — динамики искажали голос Гриши Сухова, ломали, как прошлогоднюю ветку. Остановились, замерли на выброске, проверили работу оборудования, датчиков, целостность баллонов.

Тимофей дал сигнал спускаться дальше: в блеклом пятачке света мелькнули фигуры Коха и Фадеева. Море вокруг стремительно насыщалось тьмой, плотнело. Тимофей посмотрел вверх, туда, где должно ярко светить солнце. Тонкие разномастные лучики, словно канаты, тянулись с поверхности, задавая ориентир.

Все хорошо. Все идет по плану.

— Пятьдесят метров, — прошелестел Гриша Сухов.

Тьма вокруг сгущалась. Сине-зеленая, почти черная мгла, с мутной взвесью планктонных рачков. Тимофей знал: еще несколько десятков метров — и не останется даже их.

Анаэробная зона. Мертвая тишина. Безжизненная пустыня, насквозь пропитанная запахом смерти… Понт Аксинский — негостеприимное море каким было при понтийцах, таким и осталось. Прикрылось тонким пледом и притаилось, словно минотавр.

И только они, дайверы, видели его настоящим.

Холодным. Черным. Опасным.

Души затонувших кораблей, красная нить выброски, связывающая с поверхностью, и четверка людей, как былинки на ветру в хмурой и неприветливой воде.

Если и есть на земле прямой вход в царство смерти, то он здесь, под ними.

Грунт взволновался, поднялся белесой пеной, потревоженный человеком.

— Восемьдесят четыре метра. Первая двойка на месте. Упали на дно, — сообщил Тимофей на поверхность. — Видимость четыре метра. Заблокированный аппарат не наблюдаем. Закрепляемся страховочными тросами к выброске, выдвигаемся по направлению к объекту 2/17.

Торопов огляделся: с прошлого погружения остались выставленные Сашей Лебедевым и Толей Ильиным непотревоженные вехи-ориентиры. Красные веточки, словно степной ковыль, задумчиво кивали дайверам своими ярлыками с отметками-маркерами.

Чем ближе к объекту 2/17, тем больше помех в эфире, вместо голоса Скворцова дайверы все чаще слышали прерывистое шипение и обрывки фраз:

— … дно…ва…ют…вни…ерх.

Переглянувшись, дайверы перешли на общение жестами, продолжили движение к застрявшему аппарату. Его белобокий корпус медленно проявлялся, выхваченный лучом прожектора, будто выныривал из чернил.

Подобравшись ближе, четверка водолазов озадаченно замерла. Мачта затонувшего корабля легко процарапала на корпусе робота кривую полосу и вырвала элементы обшивки. Накрутив кабель в несколько оборотов, повисла на нем в полуметре от грунта.

Бедолага-робот беспомощно скривил тусклые прожекторы, уставился в коричневый борт затонувшего объекта 2/17.

Торопов посмотрел на часы. Четырнадцать минут на работу первой двойке, двадцать четыре, соответственно, — второй. Решили приподнять поврежденную мачту, ослабить натяжение кабеля, снять его с бруска. Сухов, Торопов и Фадеев на счет три приподняли свободный край балки, Вася Кох, сделав несколько гребков, завис над выломанной мачтой, аккуратно снял с нее петлю. Мачту, как есть, положили рядом.

— Поверхность, группа Торопова на проводе, — проговорил в шипящий, как гремучая змея, эфир. — Кабель высвобожден, видимых повреждений нет. Пробуйте запустить двигатель. Если слышите меня, скажите, что ли, «ква». Или мигните фарами троекратно.

Динамик громоподобно зашипел, оглушив Торопова на несколько мгновений.

— Черт подери такое ваше «ква». Если это, конечно, было оно, — пробормотал дайвер.

Робот включил и выключил фары. Три раза. Показав вверх большой палец, обтянутый толстой перчаткой гидрокостюма, Тимофей знаками показал команде подальше отойти от лопастей.

Пробное, еле заметное движение. Скорее предупреждение. Белый ил вспенился, легким смерчем окутал людей. Аппарат дернулся вперед и, важно проплыв перед водолазами, исчез в чернильно-зеленой темноте. Короткий луч прожектора едва освещал пару-тройку метров перед ним.

Тимофей отдал команду на всплытие.

8

Главврач закрытого пансионата «Робкая звезда» уже почти десять минут исследовал переносицу начальника службы безопасности Швецова: расширенные поры, глубокая поперечная складка, бисеринки пота. Шеф охраны нервничал, хоть и тщательно скрывал это и изображал, что ничего сверхсущественного не случилось.

— Андрис Александрович, работу с сотрудниками провел, уточнения в инструкции внесем, указатели и информационные таблички обновим. Этот опыт для нас весьма полезен, показателен, я бы даже сказал, — деловито отчитывался тот, старательно отводя взгляд от угрожающе сцепленных в замок пальцев начальника.

Андрис глубоко вздохнул, опустил голову.

— Максим Алексеевич, — тихо позвал. От его пластмассовой улыбки безопасника передернуло. — Я ведь вас пригласил не для того, чтобы вы находили огрехи в системе безопасности пациентов методом проб и ошибок. — Он уколол охранника взглядом. — Виновные, безусловно, должны понести наказание. Это не обсуждается, — он чувствовал, как напрягся шеф безопасности при этих словах. — Мне нужно знать, с кем и в каком направлении уехала пациентка. Документы Скворцовой находятся у меня, значит, выехать за пределы города и района она не могла.

Швецов облегченно выдохнул, про себя порадовавшись, что перед встречей со Страуме уже успел хоть что-то выяснить.

— Камера внешнего наблюдения зафиксировала, как она села в белую ауди, госномер 734 АНУ, зарегистрированную на Олега Андреевича Пономарева, — он назвал адрес.