Книга Поиграем, мышка? - Ольга Островская

Ах так?! Природа, значит?!

— Так я тоже не могу! — шиплю разъяренно. Меня уже откровенно несет. Нервы не железные, и эта... особа просто стала последней каплей. — У меня, может тоже инстинкты просыпаются, когда на МОЕГО мужа, какая-то оленеглазая нимфа облизывается, и свои прелести в полупрозрачных нарядах ему демонстрирует.

— Я ничего такого не заметил, — с невинным видом качает головой Шад. А в глазах пляшут черти. Он еще и забавляется. Ну, гад!

— Ах какая жалость! А девочка так старалась! — язвительно цокаю я языком. Еще на несколько шагов отступаю. И неожиданно налетаю спиной на невесть откуда взявшуюся... стену? Откуда тут стена? Не было же...

Вот зараза! Этот куард несносный опять жульничает с законами физики. Иначе как еще объяснить невидимую преграду, появившуюся на моем пути? Поняв, что избежать телесного контакта у меня не выйдет, я воинственно задираю подбородок, намереваясь уж в этот раз точно все выяснить про этот его, как он сказал, «формальный» гарем.

— Думаю, ты ошибаешься, душа моя. Ясмина не заинтересована во мне так же, как и я в ней, — спокойно и абсолютно уверенно заявляет мне Шад, подходя совсем близко и нависая надо мной.

— Ты сейчас серьезно? — недоверчиво вскидываю я брови. — Да она тебя глазами ела. Ты же мысли читаешь. Неужели не видишь, чего она хотела на самом деле?

— У нее стоит блок. Мною лично поставленный, после того, как я выудил из ее памяти все, что было мне необходимо. Так что, мысли ее я не читаю. Мне это не нужно.

А мои, значит нужно? Без тотального контроля над связанной ну никак!

— И что же тебе было необходимо в ее памяти? — хмуро смотрю в его глаза.

— Воспоминания о Хасмиере, — дергает щекой Шад. — Она была его наложницей, как и остальные девушки, которые теперь живут в гаремном крыле.

То есть, Вася была права? Это гарем Хасмиера?

— Может, еще скажешь, что ни с одной из них не спал? — спрашиваю, чувствуя, как немного отпускает меня сковавшая нутро злость.

Не, я понимаю, что у него до меня могло что угодно быть и в любом количестве. Но не согласна, чтобы это «что угодно» теперь рядом ошивалось.

— Не спал, конечно, — с улыбкой качает он головой, обнимая меня за талию. — Женщины у меня, конечно, были. Но среди этих несчастных девушек ни одной.

— Тогда что они тут делают?! И почему это они несчастные?

Что-то эта Ясмина несчастной вот ни капельки не выглядела. Скорее, наоборот

— Несчастные, потому что на собственной шкуре испытали «любовь» Хасмиера, — обрывает Шад мой мысленный поток возмущений. — И потому, что не могут теперь вернуться на Землю из-за этого. Все они выжжены энергетически настолько, что просто не переживут обратный переход.

— Это землянки? Фуэнты? — ошеломленно выдыхаю я, прижимаясь к нему. Что-то мне нехорошо становится. Как представлю...

— Нет. Просто землянки. Таких, как ты, встретить не так уж и легко, — Шад крепко обнимает меня, целуя в висок. — Эти девушки, как и Вася, были похищены работорговцами. Но едва не умерли после перехода в наш мир. А потом их в разное время продали Хасу. Я не буду тебе рассказывать, что он с ними творил. Ты с моим братом столкнулась лично, так что сама можешь догадаться, сколько бедняжкам пришлось выдержать и пережить. Всех, кого мог, я отпустил и отправил домой, когда стал маликсаром. Во дворце осталось лишь четверо девушек, которым просто некуда деваться. Мне они не мешали до этого момента. Поэтому я позволил им тут жить, пока работаю над более усовершенствованным экраном, который даст им возможность им вернуться на Землю. В Ильмондаре у них будущего нет.

Черт, некрасиво как-то вышло с моей стороны.

— Ясно. Прости, что наехала, — вздыхаю виновато, прижимаясь щекой к его груди. И все-таки пытаюсь донести до мужа причину своей вспышки: — Но я все равно уверена, что эта Ясмина к тебе глубоко неравнодушна. Это у нее на лбу написано. Она что, тоже живет в твоем личном крыле? И может ходить, где хочет?

Если так, то я не знаю, как тут буду жить.

— Нет, конечно, — рассмеявшись, Шад склоняется и подхватывает меня на руки. — НАШИ с тобой личные покои расположены отдельно от остальных жилых дворов, и допущены в них только доверенные слуги. Мой дворец занимает довольно большую территорию, Мишель.

Рассказывая мне это, он уверенно несет меня дальше той же террасой. И, естественно, никакой преграды на нашем пути больше нет.

А я, нахохлившись в его руках, размышляю о том, что, возможно, все-таки перегнула палку со своей ревностью.

Но... она же действительно на него так смотрела. Вообще не понимаю, как такое можно не заметить. Хотя, нет, пускай лучше не замечает. И внимания на женские уловки не обращает. Ибо нефиг.

Шад в ответ на мои мысли лишь ухмыляется самодовольно и продолжает дальше меня просвещать насчет своих владений:

— В Ильмондаре, как и на Земле в некоторых жарких странах, издревле было принято строить невысокие здания с множеством тенистых двориков, чтобы было проще охлаждать помещения. Так что, ходить и плутать тут можно долго. И не пересекаться, как ты говоришь. Девушек я переселю из дворца, чтобы они тебя не раздражали. Как только подберу для них безопасное убежище. Просто еще не успел этим заняться. Потерпи немного. Они тебе на глаза больше не будут попадаться.

Ага. Мне-то может, и не будут. А ему?

У-у-у-у, пускай только попробует какая-нибудь лапки свои протянуть. Вмиг без лапок останется.

ГЛАВА 54

Чтобы добраться до наших покоев, Шад проносит меня почти через всю террасу, потом спускается широкими ступеньками во дворик. И направляется к двум ну очень сурового вида стражникам, застывшим у огромных то ли дверей, то ворот по центру высокой монолитной стены, перпендикулярной террасе.

Стражники, завидев нас, эти охраняемые двери тут же открывают нараспашку и застывают в низких поклонах. Привыкну ли я когда-нибудь к этому? К мысли, что замужем за целым правителем? К этим поклонам? А ведь мне наверняка еще много с чем непривычным придется столкнуться здесь, в Лайтази.

— Вот теперь мы в наших личных покоях, — сообщает мне Шад, после того, как двери за нами закрываются. И невозмутимо тащит дальше.

А я, оглянувшись назад, вижу, как по закованному в металл деревянному полотну створок и по поверхности арочного свода над нами пробегает рябь, расцвеченная голубоватыми всполохами.

— Что это? Какой-то защитный купол? — бросаю заинтересованный взгляд на мужа.

— Да, малыш. Мы сейчас находимся в самом защищенном месте Лайтази. Этот купол не пробить ни одному куарду. Ты здесь в полной безопасности.

Ага. И взаперти. По крайней мере, пока Хасмиер на свободе.

Надеюсь, его быстро поймают. Я, конечно, интроверт и все такое, но не настолько же, чтобы всю жизнь просидеть в золотой клетке.