Книга Любовь зла! Полюбишь и… - Александра Черчень

Я остановилась, и в душе защемило от этого зрелища. Почему-то оно было мне знакомо, хотя я не сомневалась в том, что никогда раньше подобного не встречала.

И вдруг с деревьев слетели к светящимся искоркам разноцветные бабочки, а из травы выползла на дорожку большая сверкающая змея. Странная, нереальная даже, словно не настоящая, а выкованная искусным мастером. Чешуйки словно серебряные… Но она смотрела прямо на меня – абсолютно живыми, солнечно-желтыми глазами, в которых угадывалась насмешка.

– Тильда! – раздался встревоженный голос Таэрлина, и он попытался взять меня за руку… но не смог.

Бабочки ринулись к змее, светлячки заметались передо мной и настолько мельтешили, что превратились в сверкающий кокон. И в нем я увидела совсем другую реальность. Силуэты странных, словно изломанных деревьев… Светло-синее небо, расчерченное узкими облаками. И высокую мужскую фигуру с оленьими рогами.

“Допилась!” – обреченно подумала я.

– Ну здравствуй, новая жрица! – раздался звучный голос неведомого рогатого существа. – Прими мои дары!

Что?..

И тут одна из бабочек села на мою руку. Я вскрикнула от боли, так как насекомое просто рассыпалось пылью и впиталось в кожу. А потом еще одна… еще и еще…

Сознание уплыло от меня раньше, чем я успела осмыслить произошедшее.

Глава 19. О ночных приключениях и высоком искусстве стихосложения

Очнуться на лавочке, практически лежа в объятиях мужчины, что, несмотря на его неземную красу, вызывает здоровые опасения, – так себе ситуация. Правда, надо отдать должное Таэрлину, положением он не воспользовался. Напротив, увидев, что я открыла глаза, отстранился и спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально… – неуверенно ответила я, села ровно и огляделась.

Да, лавочка. На одной из аллей Лужаек. Знакомой аллее, ведущей к студенческому городку. Ночь, все та же бархатная лунная ночь. Эльф рядом, все такой же прекрасноликий, только взгляд у него непривычный: озадаченный и в нем светится искреннее беспокойство.

И никаких светляков, бабочек и серебряных змей. А были ли они? Может, случившееся – результат слияния в моем организме молодого вина и довольно крепкого глинтвейна? Нет, вряд ли. Если уж меня не взяла в свое время смесь деревенского самогона с медовухой, заполированная сильно газированным яблочным элем…

Я нахмурила брови и задала Таэрлину встречный вопрос:

– И что это было?

Эльф пожал плечами.

– Судя по тому, что я успел увидеть, – тебе явился местный бог.

А то я не догадалась!

– Ты шагнула словно в портал, только очень… необычный. Каюсь, я не успел тебя остановить. И там была некая сущность… Весьма яркая сущность. Но кроме явно божественного происхождения я успел заметить только ветвистые рога.

– Это тот самый конкурент Великой богини?

– Тирол-из-Леса. Скорее всего, он, – кивнул Таэрлин и задумчиво добавил: – Собственно, я давно этого ждал. И не только я.

Новорожденный бог, не успевший набрать полную мощь, вовремя обезглавленный, но не сдавшийся…

– Он ищет жриц, – осененно сказала я. – Чтобы вернуться и снова подмять под себя Тирольские земли! Но почему такой странный выбор?

В зеленых глазах эльфа блеснула насмешка, и он сообщил:

– Как видишь, Тильда, ты неотразима даже для богов.

Я встала, отряхнула налипший на одежду лист и, твердо взглянув на эльфа, процедила:

– Ваш несомненно тонкий юмор в данной ситуации настолько граничит с издевательством, что это неприлично.

Таэр даже не соизволил подняться, а тут, между прочим, дама гневается! А он лишь развалился на лавке, вытянув длинные ноги, и – судя по лицу – пребывал в невиданном удовлетворении от представления.

– Между прочим – ни слова иронии, Тиль. Ведь поняла уже, правильно? Жрицами Тирола-из-Леса были ведьмы. Ты действительно очень ценный трофей. Даже не представляешь насколько.

Внутри меня лесным пожаром вспыхнула ярость.

Хотелось орать, прыгать на месте и крушить-крушить-крушить! Выпустить на волю переполнявшую меня силу и обрушить ее на этого невыносимого, наглого, совершенно отвратительного мужчину! Гад, сволочь, мерзкий манипулятор, который выдает мне информацию как голубям крошки!

Руки подрагивали, а по коже скользили искры… не только фиолетовые, но и золотистые. Периодически они отлетали от меня и кружили вокруг, закольцовывая круги и спирали.

Но я доблестно сдержалась. Лишь подошла, рывком наклонилась и рявкнула:

– Может, уже расскажешь? Я устала от этих игр!

Его глаза были настолько близко, что я видела, как в них отражаются летающие вокруг меня искры. Как лунный свет играет на серебряных волосах, а красивые губы чуть раскрываются, выпуская рваный выдох.

И я вдруг поняла, что могу все…

Захочу – и корни этих древесных исполинов покинут землю и метнутся в столь раздражающему меня эльфу. Да, он не человек и может договариваться с растительностью… но я на тирольской земле. И, кажется, я могу приказать!

Они разорвут его, утащат во мрак, и Таэрлин больше никогда не сможет вывести меня на такие эмоции.

– Ох, ведьмочка, кто же учил тебя качать права в непосредственной близости от мужчины, который тебя хочет?

Я потрясенно охнула, когда рука эльфа скользнула в мои волосы, сжимая их на затылке, и он подался вперед… не целуя, кусая. Прихватывая нижнюю губу зубами и тотчас медленно, с нажимом проводя по ноющему месту языком.

Искры на миг ослепительно вспыхнули и осыпались в траву. Они шипели и гасли, а уже дрогнувшие корни успокаивались в земле.

Таэрлин отстранился. Разжал пальцы, провел подушечками по краю моего уха, контуру подбородка и коснулся губ. А после с усмешкой сказал:

– А еще… Если ты начинаешь угрожать, то нужно уметь идти до конца.

Я рывком выпрямилась и, нехорошо ухмыльнувшись, выдохнула заклинание и швырнула в лоэра черным пламенем. Лавочку, конечно, немного жалко, но ради удовольствия подпалить эту самодовольную морду я готова была рискнуть.

О том, что я могу прибить мессира одного рода и главу другого, – я не думала. Во-первых, плох тот глава, которого может закопать юная ведьма, а во-вторых, он же дал мне колечко? Я ж не самостоятельная, он же за меня отвечает?

Вот пусть и оправдывает, мерзавец!

К сожалению, из темного пламени Таэр настолько искренне и радостно ржал, что мне не просто стало печально. Я четко ощутила собственную несостоятельность!

За одним заклинанием последовало второе. Луну заволокло тучами, и из мрака над нашими головами полыхнула ослепительная молния.

Смех на какой-то момент затих, и я уже было обрадовалась, но, как водится, рано.