Книга Русское - Эдвард Резерфорд

Так что вся коротенькая Янкина жизнь протекала в местечке сонном, добром и ленивом, жители деревеньки собирали урожай и дикий мед, обманывали боярина, который у них и не показывался, и коротали долгие летние вечера, сидя на завалинке.

Вот только из-за горизонта им грозила опасность.

Янка не могла взять в толк, что это такое. Год тому назад на земли к северу от них совершили налет половцы или какие-то другие кочевники, разорили и разграбили все, что только смогли найти. А этой осенью боярский тиун к ним не приехал. Кто его знает, что это значит. Но отец сказал ей: «Не тревожься, со мной тебе бояться нечего».

Когда она добрела до опушки леса, солнце как раз поднялось из-за горизонта. Впереди, на востоке, белые снега, казалось, простирались бесконечно, словно солнце взошло из-за какого-то скрытого уклона, затерянного в их бескрайних просторах. А сейчас великое золотое солнце как властитель восходило на голубое небо востока, и она застыла, не в силах оторваться от этого великолепного зрелища.

Воздух был прозрачен, вокруг царило совершенное безмолвие. Примерно в полутора верстах, немного левее, маленький холмик круглился там, где высился когда-то древний курган. Далеко на юге длинные слои сероватых туч тянулись вдоль горизонта от степи к лесу, и их края отливали золотом.

Янка вышла из-за деревьев на равнину. Ее окутало бескрайнее, безграничное безмолвие этих мест. Она глубоко вдохнула ледяной воздух и улыбнулась. Налюбовались вдосталь, а теперь и домой пора.

Как раз когда она собралась уходить, ее зоркие глаза заметили далеко-далеко на горизонте крошечную точку. Она уставилась на это крохотное пятнышко, заслоняя глаза от солнца, даже не зная наверняка, есть там что-то или нет. Точка словно бы не двигалась. Или она все-таки растет? Нет, все же не двигается. «Как странно, – думала она, глядя на крохотное пятнышко. – Может быть, деревце в степи растет».

А потом она повернулась и пошла домой, а солнце, владыка голубого неба, утвердилось на своем утреннем престоле.

Менгу наблюдал за ней.

Он выехал из лагеря с первыми лучами солнца и вскоре добрался до небольшого холма, словно предназначенного для осмотра местности. На расстоянии пятнадцати верст он ясно различал опушку леса и заметил маленькую фигурку, как раз появившуюся из-за деревьев.

Ибо если зрение у Янки было острое, то у степняка – и вовсе несравненное.

Ранним утром, когда воздух прозрачен, когда еще не поднялась пыль или не спустился туман, жители пустыни и степей могут разглядеть человека за двадцать с лишним верст. Опытный воин за шесть верст углядит врага, спрятавшегося за утесом.

Менгу усмехнулся. Как просто все оказалось. Северные города: Рязань, Муром, Владимир – сдались, не оказав серьезного сопротивления. Великий князь погиб со всем своим войском. Жаль только, что весенняя распутица заставила их повернуть назад, прежде чем они дошли до Новгорода; но ничего, они разорят его позже. У этих жалких городов, несмотря на высокие стены, просто не было шансов. Монгольским военным инженерам, привыкшим осаждать гигантские укрепленные города Китая, эти западные крепости казались детской игрушкой.

А теперь, намереваясь завоевать юг, они пришли снова, на сей раз зимой. И в выборе времени для нападения также проявили мудрость.

Горько ошибаются те, кто полагает, будто русскую землю защищает зима. Зимой-то как раз и удобно нападать на Русь. Весной и осенью, в распутицу, дороги делаются непроходимыми. Летом приходится переправляться через широкие полноводные реки. А зимой реки замерзают, покрываясь льдом, и все пути открыты, если готов вытерпеть холод и умеешь ходить по снегу. Монголы хорошо знали, что такое суровая зима. Суровые зимы им нравились.

Менгу задумчиво смотрел на далекую линию деревьев, за которыми скрылась девочка. Пока все шло недурно; его люди храбро сражались; жаловаться было не на что. Лишь одно тревожило его: он до сих пор не сумел обратить на себя внимание своего темника.

Его сестра, не жалея усилий, восхваляла его перед ханом Батыем. Однако ответ правителя был столь же прост, сколь и неутешителен. Услышав о ее брате и его надеждах, Великий хан всего-навсего заметил: «Что ж, пусть отличится».

Ему требовался благоприятный случай: достаточно было даже маленькой стычки, лишь бы она произошла на глазах у начальника. Менгу кивнул. Такая возможность ему вот-вот представится. Но хорошо бы поскорее.

Он еще раз окинул взглядом леса. Если по опушке леса бродит девочка, значит деревня где-то рядом.

Они доберутся туда к полудню.

Почти тотчас после пробуждения Янка побелела от ужаса.

Они были повсюду. А ее бросили.

Она стояла у окна, содрогаясь всем телом. Лошадиные бока пахли потом, кони были близко, рукой подать: мимо домов, задевая края крыш, ехали всадники в толстых тулупах, за плечами у них были огромные луки. Некоторые держали в руках горящие факелы.

Куда же все подевались?

Еще до конца не проснувшись, она оглянулась. В избе пусто. Ей понадобилось какое-то мгновение, чтобы собраться с мыслями.

Утром ее отец запряг старую кобылу и поехал на санях по замерзшей реке в соседнюю деревню. Ясное небо, так радовавшее ее на рассвете, нахмурилось. С юга приползли тучи и медленно заволокли весь небосвод, отец уехал – и, хоть день и был в разгаре, на дворе стоял тоскливый скучный сумрак. Ее мать решила сходить в крепость, а Янка осталась в избе и заснула.

Она не слышала криков.

А проснувшись, увидела чужеземцев с зажженными факелами. Словно бы, не просыпаясь, девочка очутилась в другом сне – кошмарном. Стук лошадиных копыт по замерзшему снегу отдавался зловещим эхом.

Откуда было знать Янке, что все свершилось почти мгновенно? Внезапно в дальнем конце большого поля появился какой-то всадник. Потом показались трое. Потом, когда люди закричали, откуда-то ринулась сотня всадников, словно все лесные деревья вдруг обратились в надвигающихся на них наездников, вооруженных луками и копьями.

Монголы безмолвно прошли сквозь лес пятью огромными отрядами, выстроившись на ширину около четырех с половиной верст. Деревня Русское оказалась примерно по центру. И сейчас они темным потоком устремились между деревьями на беззащитных крестьян.

Сельчане были застигнуты врасплох, им оставалось только спасаться бегством. Трое соседей успели поколотить в дверь Янкиной избы и кинулись бежать, решив, что в избе пусто. Они метнулись по льду за реку, словно дичь в поисках убежища от охотников. Некоторые побежали в крепость; нашлись и те, кто стал искать приюта в церкви; иные же предпочли укрыться в лесах.

Услышав первые крики, доносившиеся из деревни, мать Янки выглянула за ворота маленькой крепости. На миг у нее перехватило дыхание. Потом сердце бешено забилось.

Из деревни высыпали жители, маленькие, жалкие, тепло укутанные фигурки, со всех ног бросившиеся по грязно-белому льду в сторону укрепления. Но где же Янка?