Книга Истребление монстров для слабаков - Аннетт Мари

Он моргнул, глаза мокро блестели.

— Была почти полночь, когда мне позвонили из полиции… насчет аварии…

— И вы получили то, чего хотели, — ядовито сказала я. — Гримуар теперь был у вас. И вы сразу поспешили вызвать демонов из него, да?

Он даже не отрицал, просто кивнул.

Амалия откинулась на диване, зажав рукой рот.

— Боже, пап.

Я развернула второе письмо и протянула его. Он встал с кресла, забрал его и уже читал, пока опускался обратно. Он перевернул страницу, не удивлялся письму.

— Вы его уже видели, — тихо сказала я. — Это было в сейфе у вас в гараже, да?

— Где остальная часть письма?

— Была уничтожена раньше, чем я смогла ее прочесть. Откуда это, дядя Джек?

— Это было в гримуаре, — он посмотрел на две страницы с почерком его сестры. — Думаю, я начну сначала, чтобы все было понятно.

— С начала чего?

— Демоники.

Мы с Амалией ошеломленно переглянулись.

— Твоя мама написала это тут. «Мы были первыми…». Первыми призывателями.

В комнате стало тихо.

— Антея Атанас, — он отклонился в кресле. — Первая волшебница, призвавшая демона, и мать всей магии Демоники. Наша семья хранила гримуар тысячу лет, копируя его каждые пару веков. Все двенадцать имен демонов из ее изначального гримуара. Все ритуалы призыва основаны на ее чарах.

Первые призыватели… ими были мои предки? Мы изобрели Демонику?

— Антея научила призыву детей и нескольких учеников, дала им по имени демона. Поколениями ее потомки распространяли Демонику среди волшебников, раскрывая больше имен, но храня самые лучшие и сильные в тайне. Нынче только некоторые призыватели знают имена Второго и Третьего дома, Первый дом был потерян в начале 1900-х…

— Пока вы не получили гримуар, — прорычала я.

— Широкое использование других имен обесценило их — насколько можно обесценить имя демона, — продолжил он, словно я не говорила, — и приобрести редкое имя первых трех Домов стало Святым Граалем для других призывателей. Семья Атанас была слишком известной, только оттуда призыватели знали все двенадцать имен. Остальные охотились на нас, и призыватели Атанас стали погибать.

«Те, кто желал власти, чуть не стерли нашу семью», — написала мама в письме.

— К Второй Мировой войне в семье Атанас остались трое. Диандра, твоя прабабушка, бежала в Албанию и сменила фамилию. Она переехала в Северную Америку, вышла за волшебника и решила, что спрятать гримуар можно было, только перестав призывать.

— Но ты — призыватель, — выпалила Амалия. — И ты хотел, чтобы я была такой.

— Когда мы с Сарой родились, наша семья уже была не просто Демоникой, но и Арканой. Сара едва могла создать простой гримуар, так что посвящала время переводу гримуаров для других мификов, — он притих, секунды стали минутой. — Меня это не устраивало. Я хотел быть сильным призывателем, как наши предки. Я хотел богатство и славу, а не скрытность. Нам не нужно было возвращать имя Атанасов или щеголять всеми Двенадцатью домами, но мы все равно могли стать призывателями. Наши родители даже не подумали бы о таком, но мы с Сарой это обсуждали. Ей было плевать на деньги, но она хотела перевести весь гримуар, что не делали со времен Диандры, и узнать историю нашей семьи. Мы представляли, как призовем демона из каждого Дома и будем первыми людьми за века, увидевшими все двенадцать родов.

Моя голова кружилась, во рту пересохло, сердце громко стучало.

— Когда твоя бабушка умерла, Сара унаследовала гримуар. Я уже тайно учился у призывателя, и Сара стала его переводить в тот же день, что и получила.

Он протяжно выдохнул.

— Не знаю, почему она передумала. Пару месяцев спустя она сказала, что мы не можем его использовать. Что нельзя призывать демонов — любых — и что нам нужно залечь на дно и защищать гримуар. Я был в ярости… это была моя мечта. Я просил дать имя, любое имя, чтобы я мог начать карьеру. Она отказала. Она не объясняла, почему, лишь говорила, что гримуар слишком опасен, что мы не можем привлекать к себе внимания. Она перешла в сонную гильдию пару недель спустя и перестала практиковать магию.

— Ты всегда говорил, что она была призывателем и обманом лишила тебя наследства, — возмутилась Амалия.

— Все потомки Атанас — призыватели, практикуют они или нет. И я считал, что меня обманули, — он виновато посмотрел на меня, и я нахмурилась, а потом поняла, почему он выглядел так расстроено.

— Вы… — мне было не по себе. — Вы скрывали от меня мое наследство из мести, да? Вы наказывали меня за то, что, по вашему мнению, сделала с вами моя мама.

Он сжался, а потом с горечью вздохнул.

— Мы с Сарой были ненамного старше вас сейчас, когда пошли своими путями. Она сказала, что не могла общаться со мной, пока я практиковал Демонику. Я сказал, что пока она не хочет делиться гримуаром, я не хотел иметь с ней дела. Мы жили так годами, а потом…

— Потом вы получили ее письмо, — поняла я.

— И она умерла, — он потер рукой жирный лоб и торчащие волосы. — Гримуар стал моим. Я мог вывести карьеру на следующий уровень, стать известным призывателем, как всегда и хотел. И, конечно, я бы защищал гримуар. Он был бы в безопасности со мной…

— Вы пытались продать имя Первого дома «Красному рому», — зло заявила я. — Как это защищало гримуар?

— Это была ошибка. Глупая ошибка. Робин, я думал, гримуар был забыт. Я не думал, что кто-то свяжет меня и твою мать с легендами, — он с дрожью выдохнул. — Но я уже совершил самую большую ошибку задолго до того, как коснулся гримуара.

Я холодно смотрела на него.

— Какую?

— Клод, — прошептал он.

Сердце казалось куском свинца, мне было не по себе из-за ужасов, которые уже произошли.

— Я не знаю, искал ли он уже нас, когда подружился со мной годы назад, или он услышал, как я жаловался на сестру, лишившую меня бесценного гримуара по Демонике, — он сжал подлокотники, костяшки побелели. — Он не спрашивал о гримуаре или Саре. Как я мог догадаться? Даже после… после того, как Сара…

Дядя Джек уткнулся лицом в ладони, хрипло всхлипнул.

— Он убил моих родителей, да? — горло так пересохло, что слова ранили. — Клод убил моих родителей.

Дядя Джек опустил руки, глаза были мокрыми и растерянными.

— Я никогда не подозревал его, пока в прошлом месяце не сбежал демон. Он потребовал гримуар, и когда я отказался, он попытался заставить меня отдать его.

Амалия сцепила ладони на коленях, крепко сжала пальцы.

— Я удивлена, что он тебя не убил.

— Он не знал, где гримуар. Я не подпускал его к нему. Я копировал отдельные страницы и отправлял ему. Он не видел саму книгу.