Книга Мистер Джиттерс - Кэт Эллис

Но есть что-то еще… Маячит где-то на кромке сознания и не дает мне покоя. Похожее ощущение я испытала, когда бабушка соврала мне насчет Лорелеи. Мне нужно расковырять это, докопаться до сути, чтобы выпустить наружу все тайны. Но разве можно сосредоточиться, пока играет эта проклятая песня?

Ненавижу!

Мелодия затихает, и во время короткой паузы перед следующей песней напряжение в голове нарастает до предела. Как будто кто-то барабанит заостренными пальцами прямо по черепной коробке. Это треск, рассекающий безжизненный воздух, это звук иглы, соскакивающей с пластинки в конце песни. А еще это звук, который издает чудовище, когда пытается выбраться из-под обоев. Звук опасности, затаившейся в темноте.

– Мэри Энн!

Нет ответа. Стоп. В задней части шкафа, наверное, должна быть еще одна дверь. Может, я смогу выбраться с той стороны… Я поднимаю голову. Где-то здесь должна висеть цепочка, с помощью которой можно включить свет. Но она слишком далеко, слишком высоко. Под потолком, в самом углу шкафа, я замечаю темный силуэт. Неестественно длинный и слишком крупный, чтобы поместиться в таком тесном пространстве. Костлявые конечности изгибаются под невероятными углами. Сердце лихорадочно бьется о грудную клетку: кто это, кто это, кто это, черт побери?

Но я уже знаю ответ. Узнаю эти щелчки и постукивания. Это Мистер Джиттерс. Он приближается, и его тень нависает прямо надо мной. Я пытаюсь спрятаться за куртками и пальто, но их слишком много. Я запутываюсь и застреваю.

– Лола! Он здесь! – Мэри Энн тоже видела его.

Я тянусь за ней, но ухватываю только ткань. Я пытаюсь закричать, но что-то давит на грудь, душит и не позволяет сдвинуться с места. Пробую поднять руку. Ничего не получается. Я могу управлять только движением глаз и крепко зажмуриваюсь.

Мистер Джиттерс медленно проводит жестким холодным пальцем по моей ключице и останавливается у горла. Он зажимает пульсирующую артерию, словно хочет проверить, как сильно можно надавить и сколько я готова вытерпеть. Я пытаюсь отпихнуть его ногой, вскинуть руки и оттолкнуть, но мышцы сводит, и я чувствую себя совершенно беспомощной.

Его звуки заполняют весь шкаф. Этот отвратительный треск проникает в каждую клеточку моего тела. Душит меня. Поглощает меня. Разрывает на части и выворачивает наизнанку. А потом все прекращается. Давление ослабевает, и я вываливаюсь из шкафа в коридор. Судорожно, до боли в легких я глотаю воздух, чтобы кричать, кричать и кричать. Оглядываюсь. Обычный шкаф, на вешалках – четыре-пять курток и пальто. И больше ничего. И никого. Мистер Джиттерс исчез. Мэри Энн тоже.

Глава двадцать четвертая

Нет, нет, нет, нет, НЕТ…

Я резко просыпаюсь. Сердце колотится как сумасшедшее. Сквозь кружевные занавески в комнате Лорелеи пробивается тусклый серый свет. Только я не в комнате Лорелеи. И никакие это не занавески. Надо мной подрагивают ветви дерева, с которых свисают маленькие белые желуди. Я лежу под Костяным деревом. Пытаюсь подняться, но моя правая нога не двигается. Я с ужасом понимаю, что заснула здесь. И судя по освещению, провела здесь слишком много времени. Леса Харроу-Лейка забрали меня к себе. Теперь я пущу здесь корни и останусь навсегда.

Нет. Нет!

Но разве вчера не было полнолуния? Я пытаюсь пошевелить ногой, и она свободно двигается – только ботинок застрял под корявым корнем дерева. Когда мне наконец удается достать его, я отступаю от Костяного дерева на несколько метров. Сердце отчаянно бьется о грудную клетку. Что я здесь делаю? Я ведь была в квартире… нет, это был сон. Я ждала Картера, чтобы поехать в аэропорт, а потом Мэри Энн… Больше я ничего не помню. Я снова ходила во сне вместе с Мэри Энн. Мы подслушивали разговор между Ноланом и Ларри. Интересно, это воспоминание или сон? Или и то и другое? Не знаю.

Но в одном я не сомневаюсь: Мистер Джиттерс забрал Мэри Энн. И теперь я одна посреди леса. Черт!

Неужели я опоздала? Пропустила встречу с Картером? Я понятия не имею, который час. Я разворачиваюсь и бегу прочь от Костяного дерева, но спотыкаюсь о проклятые корни. Больно приземлившись на колени, я замечаю, что из моего кармана выпал какой-то предмет. Это скорлупка с белым жуком, она открылась при падении. То есть не просто открылась, а раскрылась. Дно скорлупки выскочило, и под ним открылось секретное отделение, где малюсенькими буквами нацарапана лишь одна фраза:

ХРАНИ СВОИ ТАЙНЫ НАДЕЖНО.

Лорелея часто повторяла мне эти слова. Она говорила это каждый раз, когда я записывала свои секретики на клочках бумаги. В потайном отделении скорлупки тоже лежит маленькая записка. Дрожащей рукой я достаю и разворачиваю ее.

Я не хочу, чтобы это чудовище снова прикасалось ко мне. Почему он не отпускает меня? Пожалуйста, пусть это закончится.

Я роняю записку. Ветер подхватывает и уносит ее. Это был почерк Лорелеи. Не кривые детские каракули. Наверное, она уже была подростком, когда написала это. Еще до встречи с Ноланом? Задолго ли до нее? Рассказывала ли она ему о Мистере Джиттерсе? Мне нужно выбраться из Харроу-Лейка и поговорить с Ноланом.

Я беру белого жука и спешу домой к бабушке. Когда я прихожу, ее нет у плиты, где она обычно бывает в это время. На кухне пусто, плита выглядит холодной и безжизненной. Ни в одной из комнат на нижнем этаже ее тоже нет. Наверху дверь в спальню закрыта. Я стучу – сначала тихо, потом громче. Она не отвечает, поэтому я дергаю за ручку. Дверь открывается с негромким щелчком. Кровать заправлена. Всё на своих местах, только бабушки нет. Я закрываю дверь и прижимаюсь к ней спиной. Куда она подевалась? На всякий случай я прохожусь по двору, но бабушки нигде нет. Кажется, она впервые вышла из дома за все время моего пребывания в Харроу-Лейке.

К черту это все. Только заберу пару вещей и пойду искать Картера. Вернувшись в дом, я взбегаю по ступеням и громко, с удовольствием хлопаю дверью в комнату Лорелеи. Жучки тут же просыпаются и начинают стрекотать, словно смеются надо мной в своих скорлупках… Они вернулись. Жуки снова на месте, аккуратно лежат на полочках в открытых скорлупках. Они наблюдают за мной.

Да пошли вы все к черту!

Я захлопываю каждую скорлупку. Одну за другой, одну за другой. Это особый, пугающе холодный, типичный для Нолана вид гнева. Вдвоем мы могли бы уничтожить этот проклятый город. Стереть его с лица земли вместе со всеми тайнами и больше никогда не вспоминать ни о Лорелее, ни о ее чудовищах. Я расскажу Нолану, что Ларри скрывал от него мои сообщения и отправил меня сюда, хотя я очень хотела остаться рядом. Просто избавился от меня – впрочем, как обычно. Позаботился. Нолан взорвется, если узнает. Сотрет его в порошок. Один раз такое уже было: Нолан со всей силы заехал Ларри в глаз. Помню, у него тогда остался здоровенный синяк и отек на пол-лица. Почему Нолан был так зол? Это было очень давно, но я напрягаю память, и размытые образы постепенно обретают форму. Нолан плохо выглядит, небритый и вонючий. В руке стакан виски.