Книга Девушка из Уидоу-Хиллз - Меган Миранда

– Врать о чем?

Эмма покачала головой.

– Да о том, что ты ничего не помнишь. Ни минуты из тех трех дней, до того, как Шон Колман не заглянул в дырку и не схватил тебя за руку.

– Я правда ничего не помню, – сказала я. Ничего, кроме темноты, холода, стен и затхлой воды. Даже теперь от одной мысли пробирал озноб.

– Вот черт, а я забыть не могу. Мгновение, когда увидела твою руку. До сих пор страшно. – Она налила себе еще. Сколько же времени все эти мысли бродили в голове Эммы Лайонс, не находя выхода? – Когда история превращается в сенсацию, люди выползают из всех щелей. Каждый норовит подсуетиться. Всем хочется из зависти тебя унизить. Натан Колман – один из тех, кто завидовал возможностям, которые посыпались на тебя, на твою семью. А ему ничего не досталось. Его отец избегал популярности, да и журналистов особо не интересовал. Мямля, говорит тихо, всех сторонится. По-моему, Натан просто хотел урвать кусок пирога, от которого отказывался отец.

При этом мне отводилась роль расхожего товара. Даже собственная мать ко мне так относилась, стремясь урвать что только можно. Натан должен радоваться, что не попал на экраны. Он не представлял себе, чего избежала их семья.

– А были и другие? – спросила я.

– При таких-то деньгах на кону? Конечно. Завидовали многие. Говорили, что твоя мать вытащила счастливый билет. А я считаю: кто перенес то, что перенесла она, тому сам бог велел. Ей это наверняка стоило немалых лет жизни.

– Она умерла.

Эмма поставила стакан.

– Мои соболезнования, я не знала. Отчего?

– Передозировка.

Женщина обошла стол и прищурилась, вглядываясь в окно. На секунду замерла, потом покачала головой:

– К сожалению, я не удивлена. Мы знали, что по этой причине она сменила несколько мест работы. У нас имелись истории, которые мы предпочитали не освещать. Не относящиеся к делу, так сказать. Например, бывшие работодатели, сообщившие нам о ее увольнении.

– За что? – Мне вдруг до боли захотелось узнать.

– По большей части слухи. Пропадавшие рецепты, подделанные подписи. Мелкие нарушения, не относящиеся ни к тебе, ни к твоему спасению.

Я почувствовала непреодолимое желание уйти. Для нее приведенные факты были, скорее, размышлениями на досуге, для меня же именно эти мелочи открывали глаза на многое. Не в связи с происшествием в Уидоу-Хиллз, а в отношении моей матери. Я поняла, что она скатилась по наклонной не из-за репортеров и внимания прессы, и даже не из-за пережитого потрясения, а что она всегда была такой.

– То есть она пристрастилась еще до тех событий?

– Не могу сказать, не знаю. Возможно. Если так, то профессионально это скрывала.

– Или таскала на продажу.

Эмма пожала плечами, таким образом дав мне ответ. Мать была готова на все. Она выживала. Продавала рецепты, книгу, мою историю. Продавала наши вещи, когда закончились наличные.

– И вам никогда не хотелось копнуть глубже? – спросила я, не обвиняя, просто размышляя. – Собрав такие факты?

– Нет. Уже то, что произошло после программ в десятую годовщину, переходило все границы. Представь, если бы люди обнаружили, что все с самого начала было обманом.

Последнее слово повисло в воздухе, прозвучав громче, чем нужно. Глаза Эммы широко раскрылись, как будто она хотела забрать назад вылетевшее слово.

Первый раз телеведущая озвучила то, чего я боялась больше всего. Во что верил Натан, для чего все эти годы собирал улики.

Что несчастный случай на самом деле был фальшивкой.

– Меня уничтожат, – проговорила я, думая о людях, которые смотрели и молились о моем благополучном возвращении.

– Нас всех уничтожат, дорогая, – прошептала Эмма.

– Вы думаете, Натан Колман собирается куда-то заявлять?

– Если он возникнет, я сделаю то же, что и десять лет назад, – я его проигнорирую. У него нет никаких доказательств, так что бог с ним.

Я закрыла глаза.

– Я помню. Не все. Холод и тьму. С тех самых пор не выношу замкнутых пространств.

Эмма кивнула.

– Ну конечно! И ты выжила. Так что выкинь из головы. Тут не о чем думать.

– Кроме того, что Шон Колман мертв.

Она помрачнела.

– Убит возле моего дома. И в свете того, о чем вы рассказали, у некоторых есть основания подозревать меня.

Она подошла ближе, так близко, что я уловила запах водки.

– Дорогая моя, разве не ясно? Если уж на то пошло, то подозревать следует нас всех. – Ее холодные пальцы крепко сжали мой локоть. – И если это просочится наружу, то всем нам конец.

СООБЩЕНИЯ ГОЛОСОВОЙ ПОЧТЫ

27 августа 2020 года

Натан Колман, 9:13

Мне кажется, мы недоговорили и как-то странно расстались. Я возле твоего дома, хотел зайти и поговорить. Не вижу твоей машины. Ты на работе?

Беннетт Шоу, 10:03

Эй, я слышал про отпуск. Черт знает что. Если тебе нужно где-то отсидеться, переждать, только свистни. Серьезно. Я понимаю, что друг из меня хреновый. Обиделся, что ничего не знал. Но теперь, Лив, мне все равно, кто что говорит. Не пропадай, ладно? Я на работе, телефон при мне. Не до правил.

Маккензи Шоу, 10:45

Здравствуйте, Оливия, это Маккензи Шоу. Только сейчас получила ваше сообщение. Оставляю номер своего мобильного, пожалуйста, перезвоните, когда сможете.

Келвин Ройс, 10:59

Оливия, это Кел Ройс. Вы пропустили прием. Мне звонила следователь, сказала, что зайдет. Будьте добры, перезвоните.

Натан Колман, 11:23

Я знаю, что ты видела. Я знаю, что ты знаешь. Дай мне объяснить. Ты все не так поняла.

Глава 24

Четверг, 16:30

Я ЧУТЬ НЕ ПРОСКОЧИЛА указатель поворота на Уидоу-Хиллз – невзрачный, почти сливающийся с лесом.

Проехав еще с милю и обогнув горный склон, я увидела вдалеке три одинокие вершины, утопающие в сером облаке. Живот скрутило, как на самом верху американской горки, откуда вот-вот ухнешь вниз. Миг перед падением, ужас перед криком.

Съехав с автострады, я старалась увидеть что-то знакомое. Вызвать воспоминания маленькой девочки, которая здесь когда-то жила. Увы, ничто не отзывалось в памяти. Я скорее представляла себе, чем вспоминала. Ничего знакомого при въезде в город. Я не была здесь с семи лет.

В самом городе я тоже ничего не узнавала. Даже три горы вдалеке, которым город был обязан своим названием, всплыли в памяти лишь по фотографиям.