Книга Последний полет "Баклана" - Сергей Калашников

Собственно, это совпадает с ранее известными данными. Сейчас их аппаратура значительно приближена к местам, где можно надеяться найти источники сигнала. Поэтому они просто летят на малой высоте и наблюдают, пока всеволновые приемники слушают эфир. Кроме носорогов, здесь много крупных животных – олени или антилопы, быки и буйволы, лошади – так они воспринимаются на человеческий глаз. Хищников типа кошачьих не меньше четырех разновидностей. Волчьего типа твари отмечаются. Опять же здоровенная ящерица на их глазах, спуртовав из отлично маскирующей ее травы, уверенно завалила подростка-шакала. Хотели понаблюдать за трапезой, но не успели. Когда, заложив круг, вернулись к месту трагедии, добычи не было, а потолстевший охотник стремительно удалялся. Не иначе целиком заглотил добычу и пошел переваривать.

Самой интересной, пожалуй, была картина маленького стада огромных гривастых львов – пять трехметровых особей гуськом трусили на восток. И ничего величественного в этой процессии не было – ни грации, ни пластики, ни сдержанной мощи в движениях или величия в посадке головы. Просто крупные взъерошенные кошки, бегущие по своим делам.

То, что скрывали от наблюдателей кроны леса, наверняка на порядок интересней и разнообразней. Однако туда пока соваться рано. Сначала наглядятся на жизнь открытых хорошо, просматриваемых пространств, уловят орнамент бытия, связи и зависимости, прочувствуют внутренний ритм. Только тогда, когда поймут, чего здесь стоит опасаться, что можно просто употреблять в пищу, перейдут на подножный корм. Освоятся, да и заглянут в чащу.

К тому же на открытых местах дальше видно. А вдруг встретится постройка или любое искусственное сооружение: канава, просека – что угодно, лишь бы было. А вот и не встречается им ничего. Нигде глаз не примечает признаков деятельности разума – прямых линий или дуг, по которым, как правило, размещаются искусственные сооружения. То есть все на Тыкве кажется порождением матушки природы – бессистемным, может быть, даже хаотическим.

Заночевали опять на открытом месте, на голой каменистой вершине холма. Воду сконденсировали из воздуха, чтобы не лезть через высокую траву к ручью, что у подножия. Пришлось немного подождать, пока накапает, но подвергаться даже ничтожной, возможно, мнимой опасности по пустякам не хотелось. Нет для этого достойной причины. Огребать проблемы им сейчас не нужно – они рискуют уже просто потому, что находятся на этой планете. Без страховки, без поддержки, без постоянной связи. Да узнай кто про то, во что они ввязались – репутация безумцев им гарантирована.

Развернули антенну, перекинулись словечком-другим с Жанной. Она получила новости с грузопассажирского лайнера, проходившего через систему Келли. Ничего судьбоносного во внешнем мире не случилось. Ночью снова несколько раз отгоняли от крылатиков кого-то, проходившего мимо. Вир вообще-то сильно переживает за аппараты, потому что местные термиты со своими стальными челюстями или вылезший из почвы крот могут наделать делов не меньших, чем наступивший на крыло слон.

* * *

Летали по расширяющейся спирали, постепенно увеличивая окружность осмотренной территории. Этот маршрут давал то преимущество, что в случае затруднений с поиском подходящего места для ночлега оставалась возможность вернуться к месту одной из прошлых стоянок. Разговаривали очень мало. В основном слушали звуки этого мира, доклады аппаратуры слежения и поглядывали по сторонам. Хотя к исходу четвертого дня многое стало знакомым. Научились понимать поведение тех или иных животных, получили поверхностное представление о цепочках питания, отметили кое-какие особенности поведения наиболее часто встречающихся или просто приметных существ. Некоторые детали навели на мысли о взаимодействии отдельных видов хищников. Скажем, дружба шакалов со львами просто бросалась в глаза. С ними конкурировали птицы яркой окраски – явные падальщики, часами парящие в небе.

Отметили также, что приматы часто сопровождают носорогов и «пасутся» в полосах примятой ими травы. Приметили и охотящихся птичек-рыболовов, и ссоры сурикатов, и панику полевых мышей при виде змеи. Вир и Раомина не биологи, но какие-то представления о характере поведения живых существ в природе им так или иначе известны. Так что параллели возникают легко. И, что интересно, это параллели с миром людей. Драки самцов из-за самок. Битва между медведем и кабаном в связи с протестом последнего присутствовать на обеде первого в качестве главного блюда. Протест был опротестован, но выигравшего спор группа пришедших на шум львов убедила разнообразить собой меню уже их трапезы. В качестве второго блюда.

Видели, как огромный питон задушил саблезубого тигра и даже почти проглотил, но потом дело приостановилось, потому что две гиены переели завтракающего как раз в том месте, докуда в него успела войти добыча. Рот оказался занят – тигр частично еще не проскочил в пищевод – и противодействовать гиенам не мог, а хвост переломил хребет одному из нападавших и размозжил лапу другому. Потом туда слетались падальщики.

Пожалуй, только с носорогами никто не связывался. Вернее, не так. Никто не связывался дважды. Видели раз, как огромный лев прыгнул на загривок такой туши и вонзил зубы. Добыча упала и придавила нападающего, наверное, обломав ему зубы. А может быть, и нет. Но льву быстро стало плохо, а потом по его телу несколько раз прошли тумбообразные ноги. Травоядный, превратив врага в лепешку, отошел в сторонку и прилег, а надругательство над поверженным агрессором продолжила стая приматов, что частенько ковыряется в траве на его следах. Попутно от них перепало и «отдыхающему», но, похоже, уже не сильно, так как через несколько часов он встал и побрел к ручью. Вир с Раоминой нарочно несколько раз возвращались к этому месту, уж очень хотелось досмотреть эпизод.

За неделю они неплохо осмотрели обширное пространство и начали подумывать о переходе к стационарным наблюдениям, благо несколько подходящих для этого мест по дороге им встретилось. Зато не встретилось животных, аналогичных слонам или жирафам, хотя, судя по изображениям, в разные моменты запечатленным в этих краях их не вернувшимися предшественниками, таковые тут отмечались. На кадрах, переданных на корабли обеспечения, эти создания были узнаваемы.

* * *

Первый схрон оборудовали в кроне отдельно стоящего дерева, которое для себя нарекли баобабом. Рядом ним особой активности жвачных не отмечалось, травка росла низкая и редкая, так что для начала – в самый раз. Живности в кроне не обнаружили, да и вскарабкались, устроившись среди толстых ветвей, затащив сюда и сложенные крылатики. Долго наблюдали за жизнью сурикатов, чьих гнездовищ вокруг было несколько. Даже кое-кого стали узнавать в лицо. Сложная жизнь у тварей – одних они прогоняют, других привечают, крупный орел однажды сумел схватить детеныша, стая шакалов вырыла целый котлован там, где находился вход в подземные жилища большой семьи – они потом долго пытались навести в этом месте порядок. Но чем это завершилось, так и не узнали. Пришли долгожданные слоны и стали рвать с баобаба плоды. Большие, с мяч, мягкие орехи. Вир проверял их анализатором. Съедобно, питательно, но кушать их не хочется. Запах такой, что узнавать, каковы они на вкус, никакого желания нет.