Книга Артефакт. Эпизод второй - Виталий Останин

Пока разум искал выход, дверь открылась и на крыльце делового центра появилась крупная фигура. Не человека — орка. Контур очень характерный. Дежурного освещения над входом было достаточно, чтобы я смог разглядеть знакомый наклон головы, чуть ссутуленные плечи, характерно отставленную в сторону левую ногу.

— Вы долго там будете стоять? — произнес он. Вроде, и негромко, но в ночной тишине, да с натянутыми до предела нервами, его голос прозвучал, словно неожиданный выстрел.

— Годро? — выдохнул я с облегчением.

— А ты кого ждал?

— Ты с Нобом?

— Нет, он ваших охранников проверяет на Элжинн — его профиль. Меня Лхудхар отправил тебя встретить.

С каждой фразой, я все ближе и ближе приближался к крыльцу. Вскоре мы с орком уже не перекрикивались через улицу, а вполне нормальными голосами говорили.

— А кто с тобой тогда? — уточнил я, находясь от него метрах в пяти. Кэйтлин же говорила про двоих.

— Со мной? Я один, Антон.

В этот момент раздался выстрел. Пуля разбила закаленное стекло двери и ударила орка в спину.

Глава 21 (не вычитано)

Прежде, чем по ушам ударил звук второго выстрела, я толкнул Кэйтлин на землю, а сам упал на нее сверху.

— Ложись! — уже с земли крикнул Ларе.

Но та в моих указаниях не нуждалась. Легкомысленная она была или нет, но свою молодежь эльфы готовили ко всему. В том числе, и к скоротечному огневому контакту. Я еще только горло рвал, а она уже подсечкой свалила Черноборода, и спряталась за ним, как за импровизированным бруствером.

Я такого укрытия не имел, зато обладал оружием — несерьезным на вид тюбиком губной помады, в котором оставалось еще два заряда заклинания «баньши». Его я и наставил на разбитую стекло двери, выискивая цель.

Годрох завозился, попытался подняться, но снова рухнул. Я видел, как под ним расползается лужа крови, однако он еще дышал. Орки вообще существа крайне живучие, Лхудхар как-то шутил, что самый надежный способ покончить с преступником из его племени — отрубить ему голову. Этого стрелок не сделал, а значит высока вероятность того, что агент Секции выживет.

Но и я не видел того, кто в него стрелял. Лупить наугад в темноту за разбитым стеклом не хотелось. Неизвестный мог уже пару раз сменить позицию, а заряда у меня только два.

— Лар, можешь что-то? — не сводя взгляда с двери прошептал я. Помнил, как она сообщала, что магии в ней не капли, но вдруг?

— «Светлячка» максимум. — отозвалась та, даже не пытаясь высовываться из-за Черноборода. Когда тот возмущенно пыхтя, попытался встать, она сильно ударила его маленьким кулачком в живот. Зная, как болезненны могут быть такие удары, я даже что-то вроде сочувствия испытал. «Профессора» скрючило, но больше без разрешения он не шевелился.

«Светлячок», значит. И то хлеб. Осветительное заклинание действительно могло нам помочь. Если запустить его в фойе делового центра, свет даст разглядеть спрятавшегося там стрелка и врезать по нему «баньши». Если повезет, таким образом мы можем с ним покончить. Ну, или напугать и заставить сбежать.

Прежде, чем я успел дать команду действовать, Кэйтлин высвободила из-под меня руки и протянула их в направлении входной группы. С пальцев девушки сорвались десять крохотных искорок, которые устремились в разбитую дверь. Они осветили внутреннее пространство фойе: стойку дежурного, самого охранника, который так и продолжал сидеть на своем месте со свернутой шей, шкаф для корреспонденции арендаторов офисов и темное пятно фигуры, лежащей на полу возле входа на лестницу.

Тут бы и стрелять, но раньше, чем я успел нажать на активатор артефакта, искры ослепительно вспыхнули, заливая белым огнем все пространство фойе. Сквозь слезы, брызнувшие из глаз, я разглядел, как темное пятно деформировалось, метнувшись к лестнице.

Немного переборщили с освещением, но все равно неплохо вышло. Сейчас нужно было развить успех. Сил бы еще где взять?

— «Пыльца фей»! — с благоговением в голосе прошептала Лариенн. — Это кто же был твоим донором, девочка?

— У Черноборода спроси! — бросил я, вскакивая на ноги. — Я пошел, стрелок сейчас должен быть в шоке! Лара, следи за «профом»!

И не дожидаясь реакции девушек, бросился к дверям центра. Кэйтлин, с некоторой заминкой, последовала за мной, чему я, признаться, был только рад. Учитывая ее все осознаннее проявляющиеся магические способности, вместе мы могли справиться со стрелком.

Но еще до того, как мы добежали до крыльца, маленькое узенькое окошко на втором этаже распахнулось и оттуда высунулся тонкий ствол винтовки.

Угол для стрельбы был не очень удачным. Злодею пришлось наполовину вылезти наружу, чтобы прицелиться в нас. Чем я и воспользовался — всадил в него один из зарядов «баньши». Не знаю — попал или нет, но выстрела сверху не прозвучало, и мы с Кэйтлин смогли добраться до дверей.

Вбитые правила социума требовали от меня присесть рядом с раненным орком хотя бы на секунду, чтобы оценить его состояние. Внутреннему голосу пришлось на них раздраженно шикнуть — помочь Годро прямо сейчас я все равно не мог, а заминка могла стоить потерянного времени, которое мне, возможно, подарило заклинание из тубуса губной помады.

— Я посмотрю, что с ним! — услышал я за спиной голос Кэйтлин. И подумал, что так даже лучше. Не тащить же ее на стрелка, будь она хоть трижды маг!

На площадке между первым и вторым этажами лежала брошенная винтовка незнакомой мне модели. Распахнутое окно словно бы намекало, что сбежал наш злодей через него. К тому же, я не слышал топота убегающего человека, а значит…

Черного пса — здоровенную дворнягу, которая сидела пролетом выше — я заметил только, когда он на меня прыгнул. В последний момент успел выбросить перед собой руку — естественно, правую, с зажатым в ней артефактом. Проклятая псина вцепилась в нее, предплечье вспыхнуло болью, кисть разжалась и стальной тубус помады покатился по ступеням в низ.

— Да твою же мать! — заорал я.

Что же мне так везет-то! Хотя, если с другой стороны посмотреть, могло быть и хуже — дворняга целила в горло.

Многострадальное тело, которое за сегодняшний вечер и ночь, потеряло больше крови и сил, чем за пару лет непрерывного использования, сообщило, что больше с таким произволом оно мириться не будет, и скоро уйдет в профилактический обморок. Но напоследок, на остатке сил и рефлексов, решило еще побороться.

Пес впился в руку так, что челюсти его можно было разжать только ножом. Да еще сгруппировался так, паскуда, что задними лапами стал скрести мне живот. К счастью, когти у него были не слишком острыми, одежду он мне, конечно, изорвал, но кожу — максимум поцарапал. А вот правую руку, такое ощущение, будто отгрыз по локоть!

Я орал от боли, но каким-то чудом ясности рассудка не терял. Вспомнил (откуда я это вообще знал?), что самое чувствительное место у собак — нос, стал лупить по нему кулаком левой руки. Как молотом! Раз, еще раз, и еще! Зубы псины от этого вонзились только глубже, но план менять было поздно. Так что я не останавливался и лупил тварь, пока она не разжала челюсти и не упала на залитый кровью бетон. И я тут же наподдал ей ногой в брюхо.