Книга Невидимое зло - Майкл Ридпат

— Ты трезв?

— Да, — ответил тот, — нахожусь в стадии похмелья. Голова просто раскалывается.

— Ну и дурак! — заметил доктор.

Кальдер не стал с этим спорить, чувствуя полное опустошение. Он ждал этого и был готов выслушать все упреки отца. Защищаться ему было нечем. Он все это заслужил.

— Я пойду поиграю с детьми. — Ким поднялась и направилась к клумбе.

— Она здорово помогла, — сказал доктор Кальдер. — И очень ловко управляется с Фебой и Робби. Не знаю, что делал бы Уильям без нее.

Кальдер взглянул на отца. Он не собирался ничего говорить, но не сдержался.

— Отец, мне так жаль!

Отец улыбнулся. Глаза блеснули, и в них появился огонек, который так ценили в Келсо. Он протянул руку и дотронулся до Кальдера. Прикосновение было легким, но в то же время успокаивающим. Кальдер начал говорить и бессвязно рассказывать об Энн, ван Зейлах, о бомбе, о том, что избил Корнелиуса, о своей матери, обо всем, кроме Ким. О ней говорить ему было слишком стыдно.

Доктор слушал.

— Я знаю, как сильно ты любишь Энн, отец. И ты знаешь, как сильно ее люблю я. Ты знаешь, что я бы этого не допустил, если бы хоть на секунду мог предположить возможность риска для нее.

Робби вскрикнул, уколовшись шипом. Кальдер с отцом наблюдали, как Ким быстро осмотрела палец и поцеловала, чтобы он прошел. Наконец доктор начал говорить:

— Кто-то пытался убить моего сына и почти убил мою дочь. Я просто в ярости от этого, но не на тебя. То, что ты напился и избил старика, ничего не изменило, хотя понять тебя я могу.

— Люди, подобные ему, неприкасаемы. Ему все сойдет с рук.

— Увидим, — сказал доктор Кальдер. — Ким рассказала мне, как много ты для нее сделал после того, что случилось с ее мужем. Теперь твоя помощь нужна Энн, Уильяму и детям.

— Уильям отказывается со мной разговаривать, — возразил Кальдер. — И я отлично понимаю почему.

— Это пройдет. Я пообещал ему, что завтра отвезу детей в Лондон. Может, даже отправлю их обратно в школу. Ким здесь здорово помогла, но Уильям сейчас не в состоянии за ними присмотреть.

— Что я могу сделать?

Доктор Кальдер внимательно посмотрел на сына:

— Давай обсудим это чуть позже, ладно? А сейчас дай мне взглянуть на твою шишку.

Наступил вечер, Кальдер час назад вернулся из больницы. Нужно было прибраться — полиция тщательно осмотрела территорию вокруг дома и все внутри его, даже одежду и обувь. Он начинал приходить в себя, но голова все еще побаливала. Он не мог не думать об Энн: операция прошла удачно, и он изо всех сил пытался не размышлять о взрыве и своей роли в нем.

Он услышал, как к коттеджу подъехала машина. Это была потрепанная красная «вольво» отца, а на пассажирском сиденье он увидел Ким.

— Мы ненадолго, — сразу предупредил отец, входя в дом. — Я хочу успеть поговорить с вами обоими, пока не уехал с малышами в Хайгейт завтра утром.

Кальдер провел их в гостиную.

— Хотите что-нибудь выпить?

— У тебя еще остался «Лафроэйг», который я подарил тебе? — поинтересовался отец.

— Как насчет бокала вина?

Доктор нахмурился:

— Допил вчера, верно?

— Начал и закончил, — признался Кальдер.

— Хм. — Неодобрение доктора Кальдера употреблением дорогого односолодового виски на то, чтобы просто напиться, было врожденной чертой шотландцев.

— Ладно, давай вино, — ворчливо согласился он.

Кальдер открыл бутылку и наполнил два бокала — себе он налил воды со льдом.

— Очень разумно, — отметил отец.

— Что ты думаешь насчет Энн? — спросил Кальдер. — Врачи в больнице не говорят ничего определенного.

— Она выкарабкается, — уверенно ответил доктор. — У нее есть сила духа. При таких повреждениях выздоровление зависит от отношения пациента. Чем они упорнее и неуступчивее, тем лучше.

— Надеюсь, что ты прав, — сказал Кальдер.

Доктор Кальдер улыбнулся.

— Я точно прав! — Он сделал глоток. — Итак, кто-то нанес большие увечья твоему мужу и твоей сестре, — произнес он, глядя поочередно на Ким и Кальдера. — Поэтому я вас спрашиваю: что вы собираетесь с этим делать?

— Что ты имеешь в виду? — не понял Кальдер.

— Я выслушал все, что ты мне рассказал и что рассказала Ким, я выслушал о твоих дурацких подвигах в Лондоне, и я очень зол. Не вызывает сомнений, что случившееся с Тоддом и Энн как-то связано и между собой и с вашим расследованием убийства Марты ван Зейл. Алекс прав — наиболее вероятно, что за этим стоит Корнелиус ван Зейл. — Ким и Алекс кивнули. Доктор Кальдер продолжил: — Мы должны помочь полиции всем, чем сможем, но я разделяю опасения Алекса, что у них не будет достаточно оснований для его ареста. Если ему удастся ускользнуть, я разозлюсь еще больше. — Мохнатые белые брови доктора сошлись в одну линию, придавая его морщинистому лицу выражение непреклонной решимости. — Еще больше!

— Я тоже, — заявила Ким.

— Алекс?

Кальдер кивнул.

— Итак, как мы поступим?

— Я не знаю, что мы можем сделать, кроме как рассказать полиции все, что нам известно, — заметил Алекс. — Я же не могу выбить из Корнелиуса признание, верно?

— Ну же, Алекс, — удивился отец, — ты меня разочаровываешь! Ты ведь не малое дитя! Я не допущу, чтобы ублюдку, изувечившему мою дочь, все сошло с рук. Ты спрашиваешь, что мы можем сделать, и я тебе отвечаю — надо вывести его на чистую воду.

Кальдер улыбнулся отцу. Неожиданно в голове прояснилось и боль стихла.

— Кое-что в наших силах. Мы не можем расследовать лучше полиции взрывы «Яка» и «мазерати». Но изначальное ощущение Ким было абсолютно верным. Смерть Марты ван Зейл является ключом. Если нам удастся выяснить, кто и почему убил ее, многое в последних событиях станет понятным.

— Есть нечто, что Корнелиус желает скрыть, — проговорила Ким. — И для этого он не остановится ни перед чем, даже перед убийством своего сына.

— Но мы не можем быть точно уверены, что это именно Корнелиус, — заметил доктор Кальдер.

— Это так, — согласился Алекс. — Однако, узнав все про Марту, мы это так или иначе выясним.

Все трое обменялись взглядами, почувствовав атмосферу общей и ясной цели.

— Наверняка это будет опасно, — предупредила Ким. — Тодд и Энн уже пострадали. Если ты продолжишь задавать вопросы, то настанет твоя очередь.

— Она права, — согласился доктор.

Кальдер посмотрел на них:

— Что вы хотите, чтобы я сказал?

— Скажи что хочешь, — ответил отец. — Это должно быть твое решение.