Книга Своенравная наследница - Бертрис Смолл

— Каюсь. Не все, конечно, но достаточно, чтобы увериться, что ты не станешь возражать против этого брака.

На самом деле он слышал все, и сознание того, что в душе ее все еще горит огонек страсти к Патрику Лесли, едва не довело его до слез. Но разве можно забыть столь великую любовь?

Элизабет уже ожидала на крыльце.

— Я немного проедусь с тобой, мама, — объявила 186 она, вскочив на лошадь.

Лорд Кембридж тепло распрощался с кузиной.

— Кто знает, когда мы встретимся снова? — драматично вздохнул он.

Розамунда только хмыкнула:

— Не сомневаюсь, что это будет довольно скоро. Когда ты возвращаешься в Оттерли?

— Вчера прибыл Уилл. Крыло наполовину закончено. Твоя бессовестная дочь убедила строителей сделать дверь, ведущую из моих покоев в основную часть дома. Уилл проследил, чтобы проем заложили кирпичом, и хорошенько отругал и Бэнон, и каменщиков. Но вряд ли я смогу вернуться домой до октября, а если выпадет снег и дороги заметет, придется остаться на зиму. Но можешь не сомневаться, я хорошенько пропесочу Бэнон в письме.

Он поцеловал руку Розамунды и пожелал ей счастливого пути.

Женщины и эскорт выехали со двора. День выдался облачным и сырым. В воздухе пахло дождем.

— Мне понравился твой шотландец, — заметила Розамунда. — Если сумеешь повести его к алтарю, возражать не стану.

— Спасибо, мама, но… Ты скажешь Логану? — встревожилась дочь.

— Пока что нет. Не хочешь же ты, чтобы тебя осадили поклонники с той стороны границы? Те, которых твой отчим сочтет более достойными? Нет. Я объясню Логану, что при дворе не нашлось никого подходящего, но Том подумывает о сыновьях других семей, живущих по соседству. Если Логан спросит, кто они, я просто скажу, что не интересовалась и полностью доверяю суждению кузена, который так хорошо пристроил твоих старших сестер. Твой отчим не станет допытываться, поскольку, благослови его Господь, верит каждому моему слову.

— Бедный Логан, — ухмыльнулась Элизабет. — Неужели он не понимает, как бесстыдно ты им манипулируешь?

— Конечно, нет, — фыркнула Розамунда, но тут же, став серьезной, посоветовала: — Шотландцы очень горды. Помни об этом, когда начнешь вести игру с Бэном. Думаю, с станет тебе хорошим мужем и не попытается отнять у тебя управление поместьем. Ведь и твой отец когда-то не захотел оспаривать мои права на Фрайарсгейт. Но Бэн очень предан своему родителю. Поэтому вполне возможно, что тебе придется обратиться к хозяину Грейхейвена. Тогда ты призовешь на помощь Логана и попросишь его поговорить с Колином Хеем. Только шотландец способен понять другого шотландца, дочь моя.

— Если он не любит меня настолько, чтобы остаться, я не стану его неволить, — тихо ответила Элизабет. — И не стану унижаться перед его отцом. Я не какой-то приз, который достается победителю.

— Ты именно приз и должна таковым казаться. Если хозяин Грейхейвена захочет отдать тебе своего сына, то лишь потому, что жизнь, которую ты можешь предложить Бэну, лучше той, которую может предложить он. Молю тебя, не губи свою жизнь из-за глупой гордости.

— Он должен любить меня настолько, чтобы остаться рядом, — твердо объявила Элизабет. — И решение должно быть принято им — и никем иным.

Розамунда не стала спорить. Бесполезно. Элизабет лишь укрепится в своей решимости.

К ее удивлению, Элизабет остановила коня только у ничем не отмеченной границы, где Англия переходила в Шотландию. И конечно, здесь уже ждал Логан Хепберн с полудюжиной членов клана. Он спешился, подошел к жене и поцеловал ее руку. Их взгляды встретились, и Элизабет заметила, что страсть, пылавшая в них, была почти ощутимой. Но супруги все же не обменялись ни словом.

— Ты привезла мужа, девушка? — без обиняков спросил Доган.

Голубые глаза взирали на нее с живым интересом.

— Нет. Придворные щеголи не подходят для жизни во Фрайарсгейте. Но мама сама расскажет тебе все новости. Если скакать во весь опор, у меня останется еще полдня, чтобы переделать кучу дел. До свидания, мама. Спасибо, что приехала. Я люблю тебя!

Она послала поцелуи матери и отчиму и с улыбкой повернула коня.

— До свидания, дорогая! — крикнула вслед мать.

Элизабет была рада, что избежала очередного допроса со стороны отчима. Пусть с ним справляется мать. Она же постарается приручить Бэна. Мать права: он горд и предан отцу. Но Элизабет чувствовала, что он ее хочет. Пусть она неопытна в делах любви, но такие нюансы понимает каждая женщина. И она намерена мучить своего великана шотландца, пока тот не устоит перед искушением. Он уже принадлежит ей, хотя не ведает об этом.

Улыбаясь, она подстегнула коня. Мужчины последовали за ней.

Поля зеленели. Сено было почти скошено и сохло перед укладкой в копны. Овцы жиреют на свежей травке. На следующей неделе начнется стрижка. Потом остриженную шерсть спрядут в нитки. Шерсти будет много: в этом году они не потеряли ни единой овцы из-за болезни или нападения хищников.

Вечером зал без Розамунды казался странно пустым. Она так долго была сердцем и душой Фрайарсгейта!

После ужина они тихо беседовали за столом, когда Эдмунд вдруг пробормотал, что ему плохо, и упал со стула. Мейбл отчаянно вскрикнула, а Бэн вскочил и поднял лежавшего без сознания старика.

— Сюда, — поспешно бросила Элизабет и поспешила наверх, указывая путь Бэну.

Она открыла дверь в спальню Мейбл и Эдмунда, и Бэн осторожно уложил беднягу в постель. Мейбл оттолкнула его и стала развязывать тесемки мужниной сорочки.

Эдмунд открыл глаза.

— О-оставь меня, — пролепетал он.

Бэн тихонько отодвинул женщину и наклонился.

— Где болит? — прошептал он на ухо Эдмунду.

— Голова, — выдавил тот. — Н-не м-могу пошевелиться…

— Лежи и отдыхай, — велел Бэн. — Мейбл о тебе позаботится. Завтра почувствуешь себя лучше. Ты слишком много работал.

— Да, — обронил Эдмунд, снова закрывая глаза.

— Что с ним? — заплакала Мейбл. — Он всегда был таким сильным!

— Не знаю, как это называется, — ответил Бэн, — но видел такое и раньше. Это случается со стариками. С Божьего соизволения, он вновь сумеет владеть конечностями. Хотя уже никогда не будет так здоров, как раньше. Некоторые даже теряют дар речи. С этим ему повезло. Держи его в тепле. И если захочет пить, дай вина с водой. Сон — лучший целитель.

— Я приготовлю графин с вином, — вызвалась Элизабет, — и положу туда сонного зелья, чтобы Эдмунд заснул. Оставайся с ним! Я сейчас приду!

— Можно подумать, я смогла бы его оставить! — фыркнула Мейбл.

Молодые люди поспешили вниз.

— Бедный Эдмунд, — вздохнула Элизабет и, позвав слугу, послала его взять из шкафа со снадобьями сонное зелье. — Что могло стать причиной? Он никогда не болел раньше.