Книга Дворец из песка - Анастасия Дробина

Погрязова сидела за столиком за стеклянной перегородкой кафе. Перед ней стояла чашка кофе, недоеденное пирожное. Абрек с сигаретой и таким же кофе сидел чуть поодаль. Увидев Бурова, он посмотрел на него темными непроницаемыми глазами, ничего не сказал. Александра улыбнулась:

– Владимир Алексеевич, идите к нам. Хотите кофе?

– Хочу. – Он, на ходу переводя дыхание, вошел в кафе, сел напротив женщины.

Подошедшая официантка приняла заказ.

– Александра Николаевна, что случилось? Почему этот внезапный отлет?

– Напротив. Я давно его ждала. – Погрязова улыбнулась. – Все прошло даже лучше, чем я рассчитывала.

– Вы виделись… с Жиганом?

– Да.

– Он принял ваши условия?

– У него не было вариантов. Вы смотрели фотографии?

– Да. Но… я так понял, что сфера его интересов – Бразилия.

– Не только. И не столько. У Шкипера был обширный бизнес здесь, в России. После его смерти Жиган быстро все прибрал к рукам. Если фотографии появились бы в печати и была установлена их подлинность – бизнес бы сильно пострадал, уверяю вас.

– Но… что он хотел от вас?

– Денег, – пожала плечами с некоторой брезгливостью Александра. – Завещание Шкипера…

– Да… помню. Вы – и Бьянка…

– Я в письменной форме, в присутствии нотариуса и адвокатов отказалась от всего. От своего имени и от имени девочки. Все это, конечно, шито белыми нитками, но опротестовывать эту сделку некому.

– Вы это сделали… вчера?

– Еще год назад. Когда поняла, что беременна.

– Жозе?.. – растерянно уточнил Буров, чувствуя, что разговор уходит в интимную сторону, и понимая, что сейчас его поставят на место. Но Погрязова, подумав с минуту, медленно кивнула. Помешав ложечкой остывший кофе, сказала:

– Мне не нужны были эти деньги. Из-за них Жиган убил бы и меня, и Бьянку. Это высокая цена.

– Он смог найти Бьянку?

– Нет, – она помолчала. – Надеюсь, что нет. Год назад ее увезли цыгане, и больше я о ней ничего не слышала. Вряд ли Жиган мог найти ее в таборе. Я до сих пор не знаю, правильно ли сделала… Наверное, правильно. Она вырастет у цыган. Это не так ужасно, как пишут в газетах. Знаю по себе. Она забудет и меня, и отца. И, самое главное, останется живой. А когда вырастет, ей в голову не придет… претендовать на наследство. Она даже не будет о нем знать. Выйдет замуж, будет рожать детей, и… и все у нее будет хорошо.

– Почему вы не улетели в Бразилию? – осторожно поинтересовался Буров. – Ведь Жозе ждал… ждет вас?

– Да. И я собиралась. Но, во-первых, наши доблестные спецслужбы… Я не успела сойти с самолета, а меня уже взяли в разработку. – Она поморщилась. – Господи, о чем они думали! Что такой человек, как Шкипер, будет обсуждать свой бизнес с женой?! Да я даже приблизительно с трудом могла догадаться, чем он занимается! А эти… Мне не кололи психотропы только потому, что я была беременна! А этот детектор лжи?! На меня его вешали раз пятнадцать, пока не поняли, что я не вру! Почти что год, боже мой… И, конечно, подписка о невыезде. Потом родился мой мальчик, Мануэл. – Александра улыбнулась с неожиданным торжеством. – И он уже в Италии.

– Как вам это удалось?! – поразился Буров.

– Цыганским способом. – Еще шире улыбнулась Погрязова. – Его вывезла моя сестра. Младшая, Марита. У наших детей разница в полтора месяца. Ее малыш остался здесь, у ее семьи, а моего она увезла. И теперь мне тоже пора. Эти фотографии я держала до последнего, но… Жиган дал понять, что я останусь здесь на столько, на сколько ему будет нужно. Ему, видите ли, удобнее держать меня под рукой.

– И вы… пошли ва-банк?

– Да. Вчера он узнал, что фотографии вместе с негативами уже в редакции одного из политических журналов, что статья уже пишется и в ближайшее время появится. Если, конечно, я не вылечу в Италию.

– Почему вы не обратились к адвокату? Как говорил Шкипер?

– Я хотела так и сделать. Но этого человека убили почти одновременно со Шкипером. Жиган ничего не делает наполовину.

– Но… – Буров на минуту умолк. – Александра Николаевна, в пакете не было негативов!

– Конечно, не было, – спокойно сказала она. – Вы играете в покер, Владимир Алексеевич?

– Блеф?

– Да.

– А где же эти негативы?

Погрязова не ответила. Через минуту молчания Буров вздохнул и спросил:

– Вы вернете их Жигану?

– Ни-ког-да, – отчеканила она. – Правда, я думаю, в скором времени они потеряют цену. Люди, которые сняты на них, уйдут в отставку или на пенсию. Но до этого времени мне нужно еще дожить.

– Он никогда не убьет вас, – убежденно сказал Буров. – Если вы все отдали ему – это бессмысленно. К тому же… он жив, пока живы вы. Он это знает.

– И вы тоже в это верите, Владимир Алексеевич? – без иронии спросила Александра.

– Вы подняли на ноги Машу, – мрачно ответил он. – Вы – а не бог и не врачи. После этого я поверю во что угодно.

Погрязова молча пожала плечами. Посмотрела на часы, оглянулась через плечо на Абрека. Тот кивнул. Александра поднялась.

– Мне пора, Владимир Алексеевич. Передайте привет Маше, пусть поправляется. Возьмите ее, улетите на море, пусть привыкает быть молодой и здоровой. Свяжитесь с какой-нибудь женщиной, вам это нужно. И… простите за то, что отняла у вас столько времени. Поверьте, необходимость в этом была.

– Александра Николаевна… – Буров все-таки решился взять ее за руку. Погрязова удивленно посмотрела, но руки не вырвала. Обнадеженный этим, он спросил:

– Мы увидимся когда-нибудь?

– Вряд ли, – улыбнулась она.

Буров подумал, что она права. И выпустил узкую, горячую ладонь, только сейчас почувствовав тяжелую усталость после бессонной ночи. Усталость – и опустошение. Говорить больше было не о чем.

– Прощайте, Владимир Алексеевич.

Абрек встал, пропустил Погрязову впереди себя. Вдвоем они пошли, не оглядываясь, к стойкам паспортного контроля. Буров провожал глазами фигуру Александры в темном пальто, видел, как она протягивает в окошко паспорт, как обменивается с таможенником несколькими фразами, как берет документ назад. Миг – и она уже была за стеклянной стеной. Буров ждал поворота, последнего взгляда, улыбки. Но Александра так и не обернулась.

Пора было уходить. Буров заплатил по счету, взял со стула свой плащ, а со стола – сигареты и телефон, поднялся, неловко толкнув стул. И заметил, что одновременно с ним встал человек в противоположном углу кафе. Он быстро прошел мимо Бурова, лишь мельком взглянув на него, но Владимир успел заметить знакомое, смуглое, словно сожженное солнцем лицо, узкие черные глаза и шрам над левой бровью.