Книга Инстинкт свободы - Джу Ли

Я решила напугать парня и принялась осторожно красться в вечерней мгле, стараясь не издавать лишних звуков. Навыки стража позволяли с легкостью с этим справиться.

Поза терра, наклон головы, расслабленные кисти рук – все казалось преисполненным умиротворения. Не удивлюсь, если и его лицо «дышит» спокойствием. Он был потрясающе беспечен.

Я подошла ближе, и вот уже с легкостью могла заглянуть Нэйту через плечо и разобрать пару строк.

«Inops potentem dum vult imitari, perit».14

Латынь? Фу, как скучно. Неужели нельзя читать что-нибудь более жизнеутверждающее? Например, «Сказания о короле Артуре» или «Поэму о Беовульфе». Я бегло «пробежала» глазами страницу. Все ясно: басни Эзопа. Видимо, ничего более унылого в библиотеке не нашлось.

Надо познакомить Нэйта с Хьюго: два «старика» без труда найдут общий язык и темы для разговоров, если, конечно, не передерутся за звание самого педантичного.

– Мэл, прекрати стоять за спиной, – юноша даже не повернул голову в мою сторону.

От неожиданности я подпрыгнула:

– Как ты узнал?

Нэйт приподнял книгу – под ней свернулся клубочком Скит. Питомец довольно жмурился, укрыв носик хвостом.

– Предатель, – прошипела я сквозь зубы, ругая себя за невнимательность. Надо быть полным слепцом, чтобы не заметить пропажу фидо с плеча.

Хорек удивленно смотрел, не понимая, чего от него хотят. Он обеспокоенно дернул ухом и вскочил на ноги. Растерянный взгляд блуждал по нашим лицам, спрашивая, каких дальнейших действий мы ждем.

– Сиди, – оставалось лишь махнуть рукой.

Что взять со зверька, если хозяйка сама вместо положенных тренировок спешит на поверхность и ведет далеко не враждебные беседы с терром.

Скит радостно гукнул и вновь улегся на чужих коленях. Надо же, фидо доверяет новому знакомому. Обычно никто не добивается от питомца подобного проявления чувств. Хьюго максимум может погладить вредное животное, остальные довольствуются малой лаской за подаренные игрушки. Чем привлек хорька этот парень?

Я обошла скамейку и внимательно посмотрела на Нэйта. Его лицо казалось таким знакомым, но сейчас открылось в совершенно ином свете, а все из-за картины, увиденной недавно.

Поразительно, Нэйт и Элина так походили друг на друга, словно мать и сын. Лишь волосы, «пылающие» в лучах фонаря, наталкивали на мысль об еще одном возможном родственнике моего скрытного друга.

– Ты сын Аврелиуса? – выпалила я и сама испугалась сказанного.

Терр усмехнулся:

– Мы столько не живем, – и, заметив мое недоумение, пояснил, – он мой прадед в шестом поколении.

Что и следовало доказать. Почему это сразу не пришло в голову? Кто у аструмов враг номер один с «прядями, горящими подобно огню, вырывавшемуся из его пальцев»? Хьюго меня убьет, когда узнает правду.

– Я не разделяю его взглядов, – поспешил успокоить юноша, – вам ничего не угрожает.

– Не уверена, – я покачала головой. – Кто-то из твоих родственников напал на нас. Брат?

– Отец, – поправил собеседник. – Он у нас любитель призывать каменных солдат. У Леонарда иная сила. Кроме того, – продолжил Нэйт, – мне удалось подслушать, как отец рассказывает о вашем замке и столкновении со стражами. Тогда я и решил поговорить с тобой и самостоятельно разобраться в ситуации.

Все неожиданно встало на свои места: Нэйт, который питал неприязнь к аструмам, но по странной причине отказавшийся от нее, его недомолвки, необъяснимое поведение, потемневшие глаза, терр, атаковавший нас… Они частички одной семьи, созданной когда-то Аврелиусом.

– И пришел к озеру? – уточнила я.

– Да, – кивнул парень, – думал, ты не оставишь попытки объясниться со мной, и оказался прав.

Странно, Нэйт не огорчился, когда понял, что мне все известно, скорее наоборот, обрадовался. Он удивительный. Наверное, мне никогда не понять его истинных намерений.

Точно в подтверждение моих догадок, терр убрал книгу в сумку и, взяв Скита на руки, поднялся со скамейки. Он подошел ближе, с самым спокойным видом потянувшись к моей куртке.

Я в ужасе отшатнулась, схватившись дрожащими пальцами за пуговицы:

– Что ты делаешь?!

В голове пронеслись тысячи мыслей. Первой из них было ударить нарушителя, и только вторая благоразумно советовала подождать и выслушать объяснение.

– Собираюсь спрятать Скита, – Нэйт смерил меня удивленным взглядом. – А ты что подумала?

– Ничего, – буркнула я, выхватывая хорька из чужих рук и усаживая под куртку.

Происходящее мне не нравилось: стражи не должны чувствовать никакой неловкости, общаясь с людьми, а тем более с террами. Мы не такие, как они, и нам чужды человеческие слабости. Тогда откуда появилось смущение, заставляющее приливать кровь к щекам?

Вдох и медленный выдох. Равновесие постепенно возвращалось, позволяя осмыслить сложившуюся ситуацию. Выводы были неутешительными: я сорвалась на пустом месте. Вот вам и хваленая выдержка аструма.

– Мы куда-то идем? – голос не подвел и ни одним звуком не выдал бушевавшие внутри эмоции.

– Да, хочу показать тебе мой мир, – Нэйт стянул с шеи черный шарф и сделал несколько шагов навстречу. – Но сначала позволь завязать тебе глаза?

Очень интересно. Каким образом перекликается желание показать мир с необходимостью превращать меня в беспомощного слепца? Существовало два варианта объяснения: либо я упустила из вида очередную деталь, либо Нэйт посредственный юморист. И ни в одном из случаев не говорилось, почему следует соглашаться на столь авантюрное мероприятие.

Юноша заметил мою неуверенность и ухмыльнулся:

– Боишься?

– Не надейся! – я выхватила из чужих рук шарф и завязала себе глаза. Колючая ткань сдавила кожу.

– Не спеши, – Нэйт слегка ослабил узел, – или ты куда-то торопишься? Если да, то мы можем перенести прогулку.

Стоило больших усилий сдержаться и не нагрубить. Тон парня мне совершенно не нравился: столько превосходства – даже инканы бы позавидовали. Хитрый терр все просчитал и заставил попасться в ловушку. Как унизительно!

Может, снять шарф? Вряд ли мир Нэйта не пропустит меня без куска материи на лице. Это же смешно! Хотя еще смешнее будет поменять решение сразу после позорного согласия.

Ох, и почему в день затмения я попыталась убить именно Нэйта? Встретила бы обычного человека, напугала бы его до полусмерти и умерла бы от солнечного ожога. Прекрасная перспектива. А теперь приходилось, затаив дыхание, вслушиваться в доносившиеся отовсюду звуки – последние ниточки, связывающие с окружающим миром.