Книга Внутренняя линия - Владимир Свержин

— Договорились. — Скороходов протянул ему руку. — До встречи.

— Приятно было познакомиться. — Капитан Тимошенков поглядел в спину удаляющегося посетителя. — До скорой встречи.

Подождав немного, он позвал негромко:

— Анри!

— Да, мсье. — Мальчишка — гаврош появился из — за железных ворот.

— Этот господин ушел?

— Ушел, мсье.

— Вот и отлично. — Капитан достал из кармана спецовки длинный штопор и, ругаясь под нос, с натугой вытащил из выхлопной трубы намертво вставленную туда картофелину. — Молодец, Анри! Ты честно заслужил свои пять франков!

ГЛАВА 15

«Глубокая дыра, в которую ты попал, вполне может оказаться кладезем премудрости».

Граф Монте — Кристо

Май 1924

Анри — Жермен Рошаль тихо повернул ключ в замочной скважине и, стараясь не шуметь, открыл дверь кабинета. Сейчас ему требовалось побыть наедине с собой, осмыслить странности, регулярно всплывающие в деле об исчезновении миллионера Рафаилова. Данные экспертизы простреленного кашемирового пальто были неопровержимы и крайне необычны. Стреляли с близкого расстояния, почти в упор, и, что занятно, кровь на подкладке принадлежала не человеку. Более того, у краев пулевых отверстий обнаружились прилипшие к ткани черные шерстинки. По утверждению экспертов, это была невыделанная козья шерсть.

«Что за бред? — думал комиссар Рошаль. — Кто — то положил кашемировое пальто на козла, после чего застрелил бедное животное и подбросил улику туда, где ее должны были заметить. Но кто и зачем? Чтобы заставить следствие поверить, будто мсье Рафаилов мертв? Предположение довольно странное — мало найдется людей, не знающих, что методы криминалистики позволяют безошибочно отличать кровь человека от крови любого другого существа».

Рошалю вспомнился слуга — китаец на допросе пропавшего банкира: улыбался, кивал, но даже через переводчика давал невнятные и путаные ответы. За час этот чертов Лай Гун своими притчами и цветистыми изречениями довел до белого каления и комиссара, и с трудом найденного в Сюрте знатока китайского языка.

«Такой мог и не знать. Книжек о мистере Холмсе и Нате Пинкертоне он точно не читал. Но мотив? Какой может быть мотив у полудикого сына Востока? По его же словам, Рафаилов был щедрым хозяином. Даже если предположить, что русский миллионер что — то в завещании оставил слуге, и китаец об этом знал, все равно сумма наследства вряд ли стоила такого риска. К тому же Рафаилов был некрепкого здоровья и очень мнителен, китаец лечил его тайными азиатскими снадобьями. Мог и отравить… Говорят, они даже пальцы умеют пропитывать ядом так, что жертва, которой они коснутся, умирает через несколько часов, а то и дней, и никто не догадывается о причине гибели.

А тут — стрельба, махинации с уликами… Как — то это все не по — китайски. Хотя кто их разберет. Отбрасывать эту версию нельзя».

Комиссар поглядел на фотографию в тонкой рамке, стоявшую на столе. Лейтенант Марокканских стрелков Анри — Жермен Рошаль возле сбитого германского «Альбатроса». Памятный день. На снимке невозможно было различить хищный оскал раскрашенного красными и черными ромбами самолета, лишь просматривался обгоревший каркас.

Но Рошалю эта клыкастая морда снилась ночами — немецкий асс из «Воздушного цирка» барона Рихтгофена[23]повадился охотиться на стрелков Рошаля, как на куропаток в собственном парке: находил жертву и долбил из пулемета, наслаждаясь ее страхом и попытками спастись, пока в конце концов не убивал ее. Рошаль вызвался уничтожить «ястреба».

Разместив двух лучших снайперов в развалинах стоявшей н еподалеку колокольни, он надел парадную форму и стал разгуливать между окопами, постукивая тонким стеком по высоким голенищам сапог.

Охотник молниеносно среагировал на «дичь». Никогда прежде Рошалю не доводилось так бегать: он петлял, шарахался из стороны в сторону, ежесекундно менял направление, заставляя летчика вновь и вновь заходить на новый круг.

Немец даже не заметил, что в это время по нему самому ведется огонь. На третьей минуте дуэли одна из пуль Марроканских стрелков перебила тягу рулей «Альбатроса», другая раздробила ногу германца. Самолет воткнулся капотом в землю в нескольких метрах от Рошаля и вспыхнул, теряя в огне хищный оскал боевой окраски.

Рошаль потер виски, отгоняя призрак недавнего прошлого. Пленный германец, с досадой разглядывая заляпанного осенней грязью счастливого лейтенанта, тогда лишь процедил сквозь зубы: «Охота на козленка». Быть может, из — за этих слов комиссар сейчас и вспомнил день верденской дуэли.

«Что, если предположить обратное. Стрелявший прекрасно знает о достижениях криминалистики. Тогда он не подбрасывает улику, а подает знак, тащит следствие в нужном ему направлении. Или же вовсе — черный козел в качестве жертвы — не случайность, а пресловутый библейский козел отпущения. По словам русских, на Рафаилове немало грехов. Что, если некто, мистически настроенный, как бы это сказать… переложил грехи миллионера на ни в чем не повинное животное, а затем убил его. Но кто бы это мог быть? — Рошаль вспомнил кабинет банкира, увешанный диковинными масками, уставленный резными фигурками экзотических богов. — Рафаилов Долго жил в Маньчжурии, вполне мог заразиться почитанием тамошних демонов. Однако же козел отпущения — фигура из Ветхого Завета. Так что если и Восток, то Ближний, а не Дальний. Впрочем, огромная Российская империя связывала многие цивилизации воедино. Так что все может быть…»

Телефонная трубка вздрогнула на рычаге и задребезжала.

— У аппарата Рошаль.

— С вами желает говорить префект полиции Симоне, — объявил вежливо — отстраненный голос дежурного.

— Анри — Жермен! — послышался вслед за этим хриплый баритон старой полицейской ищейки, Клода Симоне. — Наконец — то застал тебя! Скажи, ты хотя бы час в день проводишь в кабинете?

— В общей сложности — может быть.

— Дорогой мой, ты иногда вспоминай, что ты — уже окружной комиссар, а не рядовой агент. Всему свое время. Когда мы с тобой начинали в «Летучем дивизионе» в девятьсот десятом, мы носились, как борзые, высунув язык. Теперь — очередь молодых топтать мостовые.

— Клод, тебе нужна информация о пропавшем миллионере или ты просто из любезности решил узнать, какие у меня шансы на беговой дорожке?

— Старина, мне утром звонил министр, и я его заверил, что ты делаешь все, что в человеческих силах, и даже больше.

— Ты не соврал. Потому и ношусь, высунув язык, как в прежние времена.

— Добрые прежние времена, — вздохнул префект. — Тогда мы охотились на русских террористов, охраняя царских генералов, а теперь выслеживаем тех же генералов, потому что те покушаются на вчерашних террористов.